Г. Китинг - Новые приключения Шерлока Холмса (антология)

— Так и есть! — отозвался мой друг. — А сейчас направим все наше внимание на кабинет. Ха! Стекло разбито очень профессионально. Чтобы заглушить звук, воспользовались толстой липкой бумагой. Так, так… Ну а в самой комнате что мы обнаружим?

Мебель в комнате, сама по себе заслуживающая внимания, была заставлена обилием всяческих антикварных редкостей — результатов предпринимаемых Стонтоном неутомимых и непрестанных поисков. На толстом ковре виднелись грязные следы, идущие от окна к противоположной стене, где, как и говорил наш клиент, стоял сейф с распахнутой дверцей. О сейфе мало что мог бы сказать даже такой проницательный эксперт, как Шерлок Холмс. Мы различили лишь еле заметные отпечатки, возможно оставленные руками в перчатках. Замок был не поврежден, что указывало на наличие у вора ключа. В ответ на вопрос моего друга мистер Стонтон скрепя сердце признал, что у Джорджа Крессвела была возможность сделать слепок с ключа от сейфа. Очевидно, такая мысль его огорчила, ибо, по всей видимости, кузена своего он искренне любил. Однако мне становилось все яснее, что свидетельств против бывшего оружейника накапливается немало.

Пробыв в доме еще немного, мы с Холмсом покинули «Вязы» в твердой уверенности, что делом этим нам стоит заняться. Мой друг казался не совсем удовлетворенным осмотром, а я, в свой черед, вдруг вспомнил одно сделанное им ранее замечание, немало меня озадачившее.

— Вы сказали, — напомнил я ему, — что в следах, оставленных в саду, есть еще одна странность. В чем же она?

Он бросил на меня столь характерный для него изучающий взгляд.

— А вы ничего не заметили? Да странность просто в том, что следы, ведущие из дома, нигде не совпадают с теми, что идут к дому. — Пока я размышлял над сказанным, он продолжал: — Следующее, что предстоит мне сделать, — это сейчас же навестить мистера Джорджа Крессвела. Адрес у меня есть. И думаю, мне стоит сделать это в одиночестве. Вопрос времени может оказаться важным.

Вернувшись на Бейкер-стрит, я увидел у нас в гостиной старого нашего приятеля Лестрейда из Скотленд-Ярда. Ему, по-видимому, не терпелось поделиться с нами некими новостями.

— Я по поводу дела Фрилинга, доктор, — пояснил он. — Помните, может быть, историю с арестантом, сбежавшим две недели назад из Челмсфордской тюрьмы? Так вот, мы считаем, что нашли его. Я потому так осторожно выражаюсь, что найденный мертв и труп его жутко обезображен.

Я вспомнил дело Эсме Фрилинга — лощеного, элегантного и очень опасного преступника, игравшего на слабостях людских. Заядлый картежник, промышлявший шантажом, он был заподозрен в убийстве. Не без помощи Холмса его взяли под стражу и препроводили в тюрьму, почему другу моему, естественно, было небезынтересно узнать о жестоком финале бесславной карьеры Фрилинга.

— Страшное дело, доктор Ватсон, — сказал Лестрейд. — Лицо у трупа практически сожжено кислотой. Ужас да и только. Убили его сильнейшим ударом в затылок, после чего… Ну, по тому, что осталось от лица, идентифицировать личность, конечно, невозможно, но все остальное совпадает: большой рост, мускулатура развита занятиями греблей, каштановые волосы. Где мы только не искали его, а нашли, подумать только, на Хайгейтском кладбище за одним из надгробий. И странное дело, все бирки с одежды были спороты: может быть, он хотел замести следы, не дать себя опознать, да не помогло — от судьбы не уйдешь!

Высказав сию сентенцию, он принялся молча ждать возвращения Холмса. Я предложил ему сигару и разделил с ним ожидание. Так мы и сидели в дружном молчании, пока в гостиной не появился Холмс — серьезный и озабоченный. Он сообщил мне, что Джорджа Крессвела вот уже два дня никто не видел.

— Наш клиент желал соблюдения конфиденциальности, — заметил Холмс, — но, кажется, нам все-таки придется подключить к делу полицию.

Услышав новость Лестрейда, он лишь пожал своими узкими плечами:

— Что ж, поедем посмотрим финал всей этой истории с Фрилингом!

В бытность мою военным лекарем глазам моим не раз представали жуткие картины, но такого кошмара, какой я узрел на белом мраморном столе Хайгейтского морга, мне еще не случалось видеть. Впрочем, Шерлоку Холмсу этот страшный и жалкий предмет, по-видимому, вовсе не казался обезображенной оболочкой души человеческой, души его собрата, — он видел в нем только очередной предмет исследования. Осторожно приподняв голову трупа, он внимательнейшим образом осмотрел синяки и ссадины у основания черепа. Затем, бегло взглянув на кровавое месиво, бывшее некогда лицом, он чуткими своими пальцами ощупал плечевые мускулы, затем кисти — сжал их в кулаки.

— Пощупайте предплечья, Ватсон, — распорядился он. — Вам как медику это должно быть интересно.

Мускулатура правого предплечья была достаточно развита, что совпадало с тем, что было нам известно об Эсме Фрилинге, но поразили меня мускулы его левой руки. Мышцы выпирали, круглясь, как яйцо, — подобного развития мускулатуры я не встречал ни у одного пациента.

— Боже мой! — воскликнул я. — Человек этот, судя по всему, был левшой и к тому же обладал недюжинной силой.

— Фрилинг был сильным человеком, сэр, — отозвался в ответ на вопросительный взгляд Холмса Лестрейд. — Однако то, что он левша, в деле никак не отмечено. А кроме того, единственным спортом, которым он занимался, была гребля, а у гребцов обычно обе руки развиты одинаково. Неужели, мистер Холмс, это вынуждает нас признать, что найденный нами труп — не Эсме Фрилинг?

— Именно так, — ответил Холмс. — Мне известно только одно занятие, развивающее мускулатуру подобным образом. Мышца так увеличивается и раздувается, лишь когда год за годом она принимает на себя отдачу винтовки! Вы, Лестрейд, еще не в курсе этого дела, но Ватсону уже известно о нем. Взгляните на этого человека, доктор! Взгляните на эту рослую фигуру, каштановые волосы, большие ступни. Дополните теперь портрет усами и бледно-голубыми, точно выцветшими глазами и скажите мне, кто это такой.

— Ну, — сказал я, — единственный, кто приходит мне на ум, — это бывший оружейник Джордж Крессвел!

— Точно! Мы столкнулись с ужасной по своей жестокости, но, к счастью, безуспешной попыткой одного очень злобного негодяя скрыть личность своей жертвы. Должен попросить вас, Лестрейд, сдержать ваше столь естественное при данных обстоятельствах нетерпение и подождать еще несколько часов, пока я не закончу выяснение кое-каких деталей. А уж затем, думаю, я смогу выдать вам убийцу.

Мое собственное нетерпение не уступало нетерпению полицейского сыщика, и непонятно только, каким образом нам с ним удалось выдержать это казавшееся бесконечным ожидание. Холмс поспешил оставить нас и вернулся очень поздно, но с довольным видом. Все трое мы немедленно отправились в Хэмпстед, где к нам присоединились два одетых в форму констебля местной полиции. Коллег наших Генри Стонтон встретил, казалось, без удовольствия, но, когда Холмс хмуро объявил ему о том, что в связи с исчезновением Джорджа Крессвела дело о краже кубка необходимо было передать полиции, настроение его переменилось.