Жорж Сименон - Мегрэ

— Подойди, когда закончишь партию.

И, скомкав свои бумажки, Мегрэ швырнул их на пол.

Залпом допил пиво, утер губы и перевел взгляд на Амадье.

Тот все слышал. Он издали наблюдал за сценой, подливая воду себе в перно. Наконец подошел заинтригованный Годе.

— Хотите поговорить со мной, господин комиссар?

— Привет, старина! — пожал ему руку Мегрэ. — Нужна маленькая справка. Ты по-прежнему в отделе светской жизни? Прекрасно. Скажи, сегодня утром Кажо не был у вас?

— Минутку… Да, по-моему, был часов в одиннадцать.

— Благодарю, старина.

Вот и все. Мегрэ глядел на Амадье. Амадье — на Мегрэ. Теперь не по себе было уже первому, а улыбку прятал второй.

Филипп не рискнул вмешаться. Дело, похоже, чуть-чуть сдвинулось с мертвой точки, но игра, которая началась, была не по плечу молодому инспектору — он даже не знал ее правил.

— Годе! — раздался другой голос.

На этот раз все, кто имел в зале касательство к «конторе», вздрогнули. Инспектор с картами в руках снова встал и направился к комиссару Амадье.

Вслушиваться в их разговор не было необходимости: каждый понимал, что интересует Амадье.

— Что он тебя спросил?

— Видел ли я нынче утром Кажо.

Мегрэ раскурил трубку, дал спичке догореть до конца, потом поднялся и позвал:

— Официант!

Выпрямившись во весь рост и лениво поглядывая по сторонам, он дождался, пока ему отсчитают сдачу.

— Куда мы теперь? — поинтересовался Филипп, когда они вышли на улицу.

— Ты отправишься спать.

— А вы, дядя?

Мегрэ пожал плечами, засунул руки в карманы и молча пошел прочь. Сегодняшний день был одним из самых скверных в его жизни. Долгие часы в своем углу он чувствовал себя старым, опустошенным, без мыслей и запала.

Теперь все завертелось. Блеснула первая искорка.

Этим надо было немедленно воспользоваться.

— Посмотрим, черт побери! — пробурчал он, чтобы окончательно вернуть себе уверенность.

В обычные дни он в это время зажигал лампу и читал газету, вытянув ноги к горящему камельку.

— Часто наезжаете в Париж?

Мегрэ, облокотившийся о стойку бара во «Флории», вскинул голову и лаконично отозвался:

— Случается.

К нему вернулось хорошее настроение, выражавшееся не в улыбке, а в чувстве внутренней успокоенности. Он всегда отличался способностью веселиться про себя, сохраняя при этом внешнюю серьезность. К нему подсела какая-то женщина. Попросила угостить ее стаканчиком, и он знаком выразил согласие.

Еще года два тому назад ни одна профессионалка не совершила бы такой ошибки. Его пальто с бархатным воротником, черная тройка из чертовой кожи и галстук-самовяз ничего ей не подсказали. И раз она сочла его загулявшим провинциалом, значит, он действительно изменился.

— Тут наверняка что-то произошло, верно? — закинул он удочку.

— Да, прошлой ночью убили хозяина «Флории».

Ошиблась она насчет Мегрэ и в том смысле, что решила, будто он с ней заигрывает. Нет, все было гораздо сложнее. Мегрэ вновь вживался в давно покинутый им мир. Эту бабенку он видел впервые и в то же время прекрасно ее знал. Был уверен, что она не числится в регистрационных списках префектуры и в паспорте у нее стоит отметка «артистка» или «танцовщица». Что касается бармена-китайца, который их обслуживал, Мегрэ мог бы дословно воспроизвести его антропометрические данные. А вот гардеробщица — та не ошиблась и, поздоровавшись с ним, принялась беспокойно копаться в своих воспоминаниях.

Среди официантов нашлось, по меньшей мере, двое, которых Мегрэ в свое время вызывал по делам того же сорта, что смерть Пепито.

Он заказал коньяк с водой. Лениво и скорее инстинктивно наблюдал за залом, словно расставлял взглядом крестики на бумаге. Клиенты, уже прочитавшие газеты, расспрашивали официантов, и те показывали им место чуть поодаль от пятого столика, где был обнаружен труп.

— Не хотите заказать бутылочку шампанского?

— Нет, малышка.

Женщина не то чтобы догадалась, но, во всяком случае, почувствовала себя заинтригованной, а Мегрэ следил глазами за новым хозяином, молодым блондином, которого знавал, когда тот заведовал дансингом на Монмартре.

— Проводите до дому?

— Обязательно, только чуть позже.

Он вышел в туалет, угадал, где прятался Филипп, увидел в глубине зала кабинет, дверь которого была приоткрыта. Но все это не интересовало его. Еще до того, как Мегрэ вновь появился на улице Фонтен, он уже знал, как выглядят декорации. Что представляют собой актеры — тоже. Он мог бы обойти зал и, ткнув пальцем в любого клиента, объявить: «За этим столиком сидят молодожены с Юга — у них медовый месяц. А вон тот уже пьяный чудак-немец утром окажется без бумажника. Дальше — платный танцор с уголовным прошлым и пакетиками кокаина в карманах. В доле с ним метрдотель, отсидевший три года. Вот эта пухленькая блондинка отработала десять лет у „Максима“ и заканчивает на Монмартре свою карьеру…»

Он вернулся в бар.

— Можно мне заказать еще один коктейль? — спросила женщина, которую он уже раз угостил.

— Как тебя зовут?

— Фернандой.

— Что ты делала вчера вечером?

— Была с тремя сынками богатых родителей, пожелавшими нюхнуть эфира. Меня потащили в какой-то особняк на улице Нотр-Дам-де-Лоретт…

Мегрэ даже не улыбнулся, хотя мог бы и сам дорассказать остальное.

— Сначала каждый поочередно зашел в аптеку на улице Монмартр и купил пузырек эфира. Дальнейшее в деталях я уже запамятовала. Первым делом все разделись.

Но на меня даже не взглянули. Потом мы вчетвером улеглись на кровать. Когда все надышались эфира, один встал и каким-то чудным голосом объявил: «Ух ты! На шкафу-то ангелочки сидят. И какие хорошенькие!.. Сейчас я их поймаю…» Он попробовал встать, но тут же рухнул на коврик. Меня мутило от запаха. Я спросила, чего они от меня еще хотят, и снова оделась. Мне даже удалось посмеяться. На подушке между двумя головами сидел клоп.

До сих пор слышу, как один из этих типов сонным голосом произнес: «У меня под носом клоп». — «У меня тоже», — отозвался другой. И они не шелохнулись.

Женщина залпом допила коктейль и заключила:

— Вот чокнутые!

Тем не менее она забеспокоилась:

— Останешься у меня на всю ночь?

— Конечно, конечно, — заверил Мегрэ.

От входа и располагавшейся сразу за ним вешалки бар был отделен занавесом. Сквозь щель в нем Мегрэ мог видеть входящих. Неожиданно он сполз с высокого табурета и сделал несколько шагов вперед. Появился мужчина, негромко осведомившийся у гардеробщицы:

— Ничего нового?

— Здравствуйте, господин Кажо!

Это сказал Мегрэ, держа трубку в зубах и руки в карманах. Новоприбывший медленно повернулся кругом, оглядел говорившего с головы до ног и процедил: