Кэрол Дуглас - Авантюристка

Легкий стук в дверь вывел меня из полусонного забытья. На пороге стояла Ирен; на ней была розовая шелковая шляпа с шифоновыми лентами, завязанными под подбородком в пышный бант; широкие черные кружевные оборки оттеняли очаровательное шелковое платье оттенка, называемого «розовый Дюбарри». Увы, суетливость подруги отнюдь не сочеталась со столь нежным образом.

– Нас срочно вызывает Годфри, – протараторила примадонна, задыхаясь. – Мы встречаемся в кафе у залива.

– В кафе?

– Живо надевай шляпку! Как же поздно я вернулась! Записка от Годфри пришла больше часа назад.

Я спешно натянула шляпку, заломив ее набок, и туго подвязала ленты: с моря наверняка будет дуть сильный ветер. В мгновение ока мы с Ирен уже неслись по крутым ступенькам в «Ле кафе де Муэт». В наши дни Монако знаменито подобными заведениями, однако в те времена уважающая себя леди была в них редкой гостьей. Утешало одно: Ирен хотя бы осталась в женском обличье.

Стоял приятный погожий денек. Облака грациозно двигались по лазурному небу, как скользят по морю яхты, раскинув белые паруса. В отличие от Марселя, Монте-Карло не был торговым портом. Нет, здешний бирюзовый залив в окружении величественных белых утесов, усеянных зданиями с богатой лепниной, больше походил на порт царя Креза [56]. Однако и тут моряки выводили в плавание свои живописные лодки, а от закусочных и рыбных лавок ближе к воде шел легкий соленый дух.

Годфри предстал перед нами в обличье Черного Отто. Как же быстро Ирен приучила его к своим нечестивым спектаклям! Рядом с ним за большим круглым столом, покрытым клетчатой бело-зеленой скатертью, сидел Джерри – тот самый, кого я окрестила Джерсовым.

Как ни странно, в тот вечер Джерсовый не показался мне таким страшным, как в поезде, – передо мной сидел ничем не примечательный мрачный старик. И как он умудрился до смерти меня напугать? Мы сели за стол; подлец поприветствовал нас вялым кивком – судя по всему, его познания в области этикета были весьма скудны. Перед моряком стояла высокая кружка, наполненная неведомой темноватой жидкостью. Едва ли в ней был эль – слишком уж далеко мы находились от Англии.

Примадонна без промедления перешла к делу:

– Ни следа?

Годфри молча покачал головой.

– Через парапет прямиком в пучину морскую, – проскрипел Джерсовый. – Рыбам на прокорм. Бедняга Сингх! Сам-то он в жизни ни рыбки, ни другого живого существа не едал. Религия запрещала, понимаете ли.

– Кто мог его убить? – спросила Ирен.

Джерсовый стрельнул глазами, но промолчал.

– Кто-то из Кварты? – настаивала подруга.

При этих словах лицо моряка налилось желчью, как и белки глаз. Он напрягся:

– Так вы были в поезде! Подслушивали, значит! Нет, наша Кварта тут ни при чем. Мы своих не трогаем.

– И как же люди попадают в эту вашу Кварту? Вы сами их выбираете? По положению в обществе? Случайно?

Моряк глотнул из кружки. Подошел официант и смерил нас неодобрительным взглядом: не так уж часто увидишь грубого морского волка в компании благовоспитанных леди. Нам с Ирен Годфри заказал минеральную воду. Как ни странно, ее тоже принесли в пивных кружках.

– Жребий, – сказал вдруг Джерсовый, хлебнув неведомого напитка. – Мы тянули жребий. Но в нашей Кварте собрались одни неудачники. Кроме, разве что, Монпансье. Жаль, быстро сыграл в ящик.

– Вы с Сингхом поступили благоразумно, когда помогли властям установить его личность. Если бы не вы, он умер бы в безвестности.

– Да бросьте, Сингху было все равно, – поморщился моряк. – В отличие от белых, индусы с покойниками не церемонятся. Он передал записку, вот и все. Я решил, что будет лучше, если это сделает тот, кто не говорит на христианском языке. Монпансье, между прочим, был славный малый – всегда относился к нам с уважением. Что до остальных… Кое-кто в порту не появляется уже много лет. Они-то не были моряками, как мы с Сингхом. Остался еще один – может, хоть этот объявится.

– Уверена, есть некое связующее звено – человек, который присматривает за всеми Квартами, – предположила Ирен.

– Бедный старина Сингх, – пробормотал Джерсовый, оставив без внимания замечание примадонны. – Крепкий был орешек. Такие на вес золота. Натерпелись мы с ним, ей-богу! А теперь какой-то трус прикончил его ради нескольких жалких су, которых у него и в помине не было. Денежки-то всегда при мне. Я в тот вечер с вашим мужем разговаривал, – Джерсовый кинул взгляд в мою сторону, – а не то показал бы мерзавцам, почем фунт лиха!

С этими словами моряк поднял с пола корзину и поставил ее на стол. Я оцепенела от ужаса.

– Чертова змеюка – вот и все, что было у старины Сингха. Носился с ней, как курица с яйцом. Гладил, прозвища придумывал тарабарские. Поил молоком из блюдечка. – Джерсовый приподнял крышку и заглянул внутрь. – Давненько она ничего не ела…

– Прошу вас! – взмолилась я.

Он устремил на меня затуманенный взор, пожал плечами и закрыл корзину.

– Поверьте, она совершенно безвредна, как и ее хозяин. Я всегда боялся, как бы с ним чего не случилось. Мало кто доверяет иностранцам, но Сингх за свою жизнь и мухи не обидел. Жаль, не дожил до…

Джерсовый оборвал себя на полуслове. Глаза его вдруг заметались по залу. Он отхлебнул из кружки, свободной рукой поглаживая корзину. Я с ужасом заметила то, что ускользнуло от моего внимания в поезде: на левой руке моряка не было среднего пальца.

– Не думаю, что смерть мистера Сингха случайна, – сказала Ирен. – Она наверняка связана с вашей Квартой. Как, впрочем, и гибель двух других моряков.

– Двух других? Каких же? – подозрительно нахмурился Джерсовый.

– Один из них утопился в Темзе в начале восьмидесятых, – ответил Годфри. – Стар, худощав, но очень силен. На левой руке отсутствует средний палец, а на груди наколота буква «О». Один наш друг изо всех сил пытался его спасти, но тщетно: моряк решил во что бы то ни стало расстаться с жизнью, словно его преследовала стая церберов.

– Граймс! – воскликнул злодей и весь съежился в своей джерсовой тельняшке. – Быть того не может! Снова морочите мне голову? Граймс давным-давно выпал за борт где-то в Адриатике и сгинул.

– Так и есть, – мрачно кивнула Ирен. – Он действительно свалился за борт пассажирского судна «Сумеречный», однако утонул он в Темзе. Мы видели его тело собственными глазами. – Подруга кивнула в мою сторону.

Моряк схватил корзину, словно утопающий, который цепляется за плавающий в море обломок, и впился в меня взглядом:

– Правда, миссис? Так все и было? Вы обещали не лгать даже ради мужа.

– Годфри не… я не… – Впрочем, мысль о наших супружеских узах настолько укоренилась в его сознании, что отрицать ее не имело смысла. – Обещаю говорить только правду. Подруга права: я действительно видела мертвеца – на левой руке отсутствовал средний палец, на груди была татуировка. На нем еще и вода не обсохла.