Джордж Оруэлл - 1984. Скотный двор

Тут можно читать онлайн Джордж Оруэлл - 1984. Скотный двор - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классический детектив. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

1984. Скотный двор
Автор:

Джордж Оруэлл
Жанр:

Классический детектив
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.88/5. Голосов: 81
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Джордж Оруэлл - 1984. Скотный двор краткое содержание

1984. Скотный двор - описание и краткое содержание, автор Джордж Оруэлл, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

1984: Своеобразный антипод второй великой антиутопии XX века - "О дивный новый мир" Олдоса Хаксли. Что, в сущности, страшнее: доведенное до абсурда "общество потребления" - или доведенное до абсолюта "общество идеи"? По Оруэллу, нет и не может быть ничего ужаснее тотальной несвободы.

Скотный двор: Антиутопия английского писателя Дж. Оруэлла. Животные, возмущенные отношением к ним хозяев, устраивают бунт и прогоняют фермеров, а бывшую ферму объявляют свободной республикой под управлением свиней. Сначала все идет гладко, но затем рядовые животные понимают, что они также находятся в рабстве, только теперь у своих же собратьев.

1984. Скотный двор - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

1984. Скотный двор - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Джордж Оруэлл

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

To know and not to know, to be conscious of complete truthfulness while telling carefully constructed lies, to hold simultaneously two opinions which cancelled out, knowing them to be contradictory and believing in both of them, to use logic against logic, to repudiate morality while laying claim to it, to believe that democracy was impossible and that the Party was the guardian of democracy, to forget whatever it was necessary to forget, then to draw it back into memory again at the moment when it was needed, and then promptly to forget it again: and above all, to apply the same process to the process itself. That was the ultimate subtlety: consciously to induce unconsciousness, and then, once again, to become unconscious of the act of hypnosis you had just performed.	Зная, не знать; верить в свою правдивость, излагая обдуманную ложь; придерживаться одновременно двухпротивоположных мнений, понимая, что одно исключает другое, и быть убежденным в обоих; логикой убивать логику; отвергать мораль, провозглашая ее; полагать, что демократия невозможна и что партия -блюститель демократии; забыть то, что требуется забыть, и снова вызвать в памяти, когда это понадобится, и снова немедленно забыть, и, главное, применять этот процесс к самому процессу -- вот в чем самая тонкость: сознательно преодолевать сознание и при этом не сознавать, что занимаешься самогипнозом.
Even to understand the word 'doublethink' involved the use of doublethink.	И даже слова "двоемыслие" не поймешь, не прибегнув к двоемыслию.
The instructress had called them to attention again.	Преподавательница велела им снова встать смирно.
'And now let's see which of us can touch our toes!' she said enthusiastically. 'Right over from the hips, please, comrades. ONE-two! ONE-two!...'	-- А теперь посмотрим, кто у нас сумеет достать до носков! -- с энтузиазмом сказала она. -Прямо с бедер, товарищи. Р-раз-два! Р-раз-два!
Winston loathed this exercise, which sent shooting pains all the way from his heels to his buttocks and often ended by bringing on another coughing fit.	Уинстон ненавидел это упражнение: ноги от ягодиц до пяток пронзало болью, и от него нередко начинался припадок кашля.
The half-pleasant quality went out of his meditations.	Приятная грусть из его размышлений исчезла.
The past, he reflected, had not merely been altered, it had been actually destroyed.	Прошлое, подумал он, не просто было изменено, оно уничтожено.
For how could you establish even the most obvious fact when there existed no record outside your own memory?	Ибо как ты можешь установить даже самый очевидный факт, если он не запечатлен нигде, кроме как в твоей памяти?
He tried to remember in what year he had first heard mention of Big Brother.	Он попробовал вспомнить, когда услышал впервые о Старшем Брате.
He thought it must have been at some time in the sixties, but it was impossible to be certain.	Кажется, в 60-х... Но разве теперь вспомнишь?
In the Party histories, of course, Big Brother figured as the leader and guardian of the Revolution since its very earliest days.	В истории партии Старший Брат, конечно, фигурировал как вождь революции с самых первых ее дней.
His exploits had been gradually pushed backwards in time until already they extended into the fabulous world of the forties and the thirties, when the capitalists in their strange cylindrical hats still rode through the streets of London in great gleaming motor-cars or horse carriages with glass sides.	Подвиги его постепенно отодвигались все дальше в глубь времен и простерлись уже в легендарный мир 40-х и 30-х, когда капиталисты в диковинных шляпах-цилиндрах еще разъезжали по улицам Лондона в больших лакированных автомобилях и конных экипажах со стеклянными боками.
There was no knowing how much of this legend was true and how much invented.	Неизвестно, сколько правды в этих сказаниях и сколько вымысла.

Winston could not even remember at what date the Party itself had come into existence.	Уинстон не мог вспомнить даже, когда появилась сама партия.
He did not believe he had ever heard the word Ingsoc before 1960, but it was possible that in its Oldspeak form--'English Socialism', that is to say--it had been current earlier.	Кажется, слова "ангсоц" он тоже не слышал до 1960 года, хотя возможно, что в староязычной форме -- "английский социализм" -- оно имело хождение и раньше.
Everything melted into mist.	Все растворяется в тумане.
Sometimes, indeed, you could put your finger on a definite lie.	Впрочем, иногда можно поймать и явную ложь.
It was not true, for example, as was claimed in the Party history books, that the Party had invented aeroplanes.	Неправда, например, что партия изобрела самолет, как утверждают книги по партийной истории.
He remembered aeroplanes since his earliest childhood.	Самолеты он помнил с самого раннего детства.
But you could prove nothing.	Но доказать ничего нельзя.
There was never any evidence.	Никаких свидетельств не бывает.
Just once in his whole life he had held in his hands unmistakable documentary proof of the falsification of an historical fact.	Лишь один раз в жизни держал он в руках неопровержимое документальное доказательство подделки исторического факта.
And on that occasion—	Да и то...
'Smith!' screamed the shrewish voice from the telescreen. '6079 Smith W.!	-- Смит! -- раздался сварливый окрик. -Шестьдесят -- семьдесят девять, Смит У.!
Yes, YOU!	Да, вы!
Bend lower, please!	Глубже наклон!
You can do better than that.	Вы ведь можете.
You're not trying.	Вы не стараетесь.
Lower, please! THAT'S better, comrade.	Ниже! Так уже лучше, товарищ.
Now stand at ease, the whole squad, and watch me.'	А теперь, вся группа вольно -- и следите за мной.
A sudden hot sweat had broken out all over Winston's body.	Уинстона прошиб горячий пот.
His face remained completely inscrutable.	Лицо его оставалось совершенно невозмутимым.
Never show dismay!	Не показать тревоги!
Never show resentment!	Не показать возмущения!
A single flicker of the eyes could give you away.	Только моргни глазом -- и ты себя выдал.
He stood watching while the instructress raised her arms above her head and--one could not say gracefully, but with remarkable neatness and efficiency--bent over and tucked the first joint of her fingers under her toes.	Он наблюдал, как преподавательница вскинула руки над головой и -- не сказать, что грациозно, но с завидной четкостью и сноровкой, нагнувшись, зацепилась пальцами за носки туфель.

' THERE, comrades! THAT'S how I want to see you doing it.	-- Вот так, товарищи! Покажите мне, что вы можете так же.
Watch me again.	Посмотрите еще раз.
I'm thirty-nine and I've had four children.	Мне тридцать девять лет, и у меня четверо детей.
Now look.' She bent over again. 'You see MY knees aren't bent.	Прошу смотреть. -- Она снова нагнулась. -Видите, у меня колени прямые.
You can all do it if you want to,' she added as she straightened herself up. 'Anyone under forty-five is perfectly capable of touching his toes.	Вы все сможете так сделать, если захотите, -добавила она, выпрямившись. -- Все, кому нет сорока пяти, способны дотянуться до носков.
We don't all have the privilege of fighting in the front line, but at least we can all keep fit.	Нам не выпало чести сражаться на передовой, но по крайней мере мы можем держать себя в форме.
Remember our boys on the Malabar front!	Вспомните наших ребят на Малабарском фронте!
And the sailors in the Floating Fortresses!	И моряков на плавающих крепостях!
Just think what THEY have to put up with.	Подумайте, каково приходится им.
Now try again.	А теперь попробуем еще раз.
That's better, comrade, that's MUCH better,' she added encouragingly as Winston, with a violent lunge, succeeded in touching his toes with knees unbent, for the first time in several years.	Вот, уже лучше, товарищ, гораздо лучше, -похвалила она Уинстона, когда он с размаху, согнувшись на прямых ногах, сумел достать до носков -- первый раз за несколько лет.
Chapter 4	IV
With the deep, unconscious sigh which not even the nearness of the telescreen could prevent him from uttering when his day's work started, Winston pulled the speakwrite towards him, blew the dust from its mouthpiece, and put on his spectacles.	С глубоким безотчетным вздохом, которого он по обыкновению не сумел сдержать, несмотря на близость телекрана, Уинстон начал свой рабочий день: притянул к себе речепис, сдул пыль с микрофона и надел очки.
Then he unrolled and clipped together four small cylinders of paper which had already flopped out of the pneumatic tube on the right-hand side of his desk.	Затем развернул и соединил скрепкой четыре бумажных рулончика, выскочивших из пневматической трубы справа от стола.
In the walls of the cubicle there were three orifices.	В стенах его кабины было три отверстия.
To the right of the speakwrite, a small pneumatic tube for written messages, to the left, a larger one for newspapers; and in the side wall, within easy reach of Winston's arm, a large oblong slit protected by a wire grating.	Справа от речеписа -- маленькая пневматическая труба для печатных заданий; слева -- побольше, для газет; и в боковой стене, только руку протянуть, -- широкая щель с проволочным забралом.
This last was for the disposal of waste paper.	Эта -- для ненужных бумаг.
Similar slits existed in thousands or tens of thousands throughout the building, not only in every room but at short intervals in every corridor.	Таких щелей в министерстве были тысячи, десятки тысяч -- не только в каждой комнате, но и в коридорах на каждом шагу.
For some reason they were nicknamed memory holes.	Почему-то их прозвали гнездами памяти.