Элизабет Ролле - Убийство в доме с привидением

Его надо было во что бы то ни стало остановить.

— Ты что берешь?! — вскричал Нильс.— У тебя же больной желудок, такие вещи тебе противопоказаны.

— Больной желудок? — с недоумением переспросил Питер.

— Забыть о собственной язве, это надо же! Врачи ка­тегорически запретили тебе есть острое. Не ешь этого, тебе нельзя, — с максимальной выразительностью сказал Нильс, глядя ему в глаза.

Питер заподозрил неладное и, хотя не понял, в чем дело, но последовал его совету.

— О, у вас язва желудка?— сказала Джудит. — Тогда надо соблюдать диету, при язве диета — самое главное. Давно она у вас?

— Нет, не очень,— промямлил Питер, заливаясь крас­кой.

— Сколько лет?— допытывалась Джудит.— Мы как раз неделю назад проходили язву, я все помню.

К ужасу Питера выяснилось, что Джудит учится на курсах медсестер и теперь горит желанием проявить свои познания. Невзирая на малоподходящую обстановку, она пустилась в пространные рассуждения о язвенной болез­ни, причинах ее возникновения, особенностях и рекомендуемом лечении. Потом она принялась подробно выспра­шивать Питера о его заболевании. Питер сидел красный, как перезревший помидор, не зная куда деваться. Хотя он был не склонен придавать особое значение условнос­тям, но все же считал неуместным обсуждать за столом особенности болезни желудка, тем более якобы его собст­венной. Однако Джудит засыпала его вопросами и советами без малейших признаков смущения. Смятение его увеличивалось еще и тем, что к их разговору подключи­лась мисс Мортон, проявив большой интерес к затронутой теме. Сидела она от Питера через два человека и поэтому говорила громко, подкрепляя свою речь энергичными жестами. Питер в душе проклинал втравившего его в эту историю Нильса и был готов провалиться сквозь землю. Негодование его достигло предела, когда Нильс, желая подыграть ему, в свою очередь заметил, что язва часто передается по наследству и спросил, здоровы ли его ро­дители. Питер ответил ему таким взглядом, что Нильс сильно усомнился в безопасности своего дальнейшего пребывания наедине с ним.

Мистер Дуглас вытащил большой клетчатый платок и вытер лоб. Питер с его язвой тотчас выскочили у Нильса из головы.

«Начинается! — подумал он.— У него уже испарина!»

Нильс внимательно оглядел прочих гостей, отыскивая признаки отравления: лица одних показались ему слишком раскрасневшимися, других — слишком бледными. Проанализировав собственное состояние, он пришел к заключению, что пульс у него учащенный, а в животе по­явились неприятные ощущения. Чем дольше он прислуши­вался к своим ощущениям, тем зловещее они ему казались. Через пять минут он уже не сомневался, что отравлен, а еще через пять решил, что вряд ли дотянет до утра.

— Нильс, вы больны?— воскликнула Джудит, нена­роком посмотрев на него.— Вы ужасно выглядите! Что с вами?

— Уже очень заметно?— слабеющим голосом спросил Нильс, чувствуя, как кровь отливает от лица.

— Вы так побледнели! Вам нехорошо?

— Он тяжело болен,— опередив Нильса, сказал Пи­тер.— У него хроническая почечная недостаточность, и печень тоже больная. Кроме того,— с упоением продолжал Питер,— он с детства страдает припадками эпилепсии.

— Похоже, у него сейчас начнется припадок,— бояз­ливо сказала будущая медсестра.

— Несомненно,— подтвердил Питер.— Это всегда так начинается, уж я-то знаю.

— Эпилепсию мы еще не проходили. — Джудит растерялась.— Кажется, это что-то вроде судорог. Вы видели, как он?..

— Десятки раз,— небрежно сказал Питер,— Начина­ется с того, что он падает на пол и дергает руками и но­гами.

Мисс Мортон достала очки, водрузила их на свой тон­кий, длинный нос и воззрилась на Нильса с неподдельным интересом.

— А потом что?— нервно спросила Джудит, потихонь­ку отодвигаясь от опасного соседа.

— Потом? — Фантазия Питера, питаемая в основном воспоминанием о старинной гравюре, изображавшей из­гнание беса из одержимой, была исчерпана.— Надо уло­жить его в постель, тогда потом ничего не будет. Он за­снет.

— Он не сопротивляется?

— Иногда бывает, тогда приходится применять с илу.

Джудит отодвинулась еще дальше и вплотную прижа­лась к Питеру. Во время этого диалога сам Нильс безмолв­ствовал, будучи абсолютно убежденным в том, что конец его близок. Правда, он подумал, что его последние мину­ты могли бы протекать в более дружелюбной атмосфере, однако стоит ли тратить последние мгновения на бесплод­ные препирательства? Пусть говорят что угодно. Однако минута шла за минутой, а он все еще был жив. Уяснив на­конец, что зловещие симптомы были плодом разыгравше­гося воображения, Нильс перевел дух и тут обнаружил, что является объектом всеобщего внимания. Если обсуж­дение язвы Питера протекало в узком кругу, то эпилепсия заинтересовала всех гостей без исключения.

— Все оттого, что он купается ночами, а затем обсыхает на ветру,— назидательно сказала мисс Хендрон.— Эти новые идеи до добра не доведут.

— От купания в холодной воде бывает насморк, в худшем случае пневмония, но не эпилепсия,— веско заявил доктор Макинтайр.— Вы путаете эпилепсию с простудой, мисс Хендрон.

Нильс не знал, как выкрутиться, и даже подумал, не упасть ли ему и в самом деле на пол, дав Питеру возмож­ность унести его отсюда, чтобы избавиться от направлен­ных на него взоров. Однако мисс Мортон авторитетно заявила, что надо приготовить побольше воды, чтобы об­лить его, когда начнется припадок, и тем самым отврати­ла Нильса от этого намерения. В критическую минуту раз­дался чей-то смех. Все повернули головы: смеялся Стен­тон. Поняв, что их разыграли, одни из гостей засмеялись, другие посмотрели на виновников с осуждением. Мисс Мортон восприняла отсутствие у Нильса эпилепсии как личное оскорбление, сердито сдернула очки и ледяным тоном заявила, что невоспитанность нынешней молодежи поистине перешла все границы; одарив Нильса исполнен­ным презрения взглядом, она демонстративно отверну­лась. Джудит, заподозрив, что язва Питера является та­кой же фикцией, решила, что они подшутили в первую очередь над ней, и надулась. Мысли Нильса вообще были заняты другим, а Питер после перенесенных по ее вине му­чений не испытывал ни малейшего желания налаживать отношения.

Когда на веранде включили магнитофон, гости разде­лились на две группы: молодежь перебралась поближе к музыке, остальные расположились в гостиной. К постоян­ной компании — Диллоны, Питер, Нильс, Линда и Стен­тон — добавились сестры Уоткинс и мисс Мортон, кото­рая, уловив возрастной принцип разделения гостей, по­спешила отнести себя к более юной части и с независимым видом уселась на софе. Возможно, она рассчитывала на общество Стентона, однако тот пригласил танцевать сна­чала Клер Уоткинс, а затем Линду. Линда до конца игра­ла принятую роль, и со стороны можно было подумать, что между ней и Стентоном все по-прежнему. На пятерых молодых людей приходилось четыре девушки, считая мисс Мортон, и Линда, и сестры Уоткинс не жаловались на недостаток внимания. Время от времени к ним присо­единялись гости постарше, чаще других доктор Макинтайр с миссис Уикер. Нильс с удовольствием перешел бы в гостиную, чтобы держать под наблюдением Деккера, предоставив слежку за Стентоном Питеру, однако его присутствие среди пожилых гостей выглядело бы странно. К тому же глядя, как Питер шепчется с Клер, Нильс сом­невался, разумно ли доверять ему надзор за самым энер­гичным из подозреваемых.