Эндрю Бергман - Большая чистка сорок четвертого года. Кот привратника

Я включил приемник — опять речь шла о съезде Республиканской партии. Дьюи сравнивали уже с Линкольном, Генри Фордом и Иисусом Христом. Я слушал, обдумывал план дальнейших действий, курил, — в конце концов заполнил окурками пепельницу до краев. Эдди пришлось стучать в дверь трижды, прежде чем я оторвался от размышлений.

— Это про республиканцев говорят?

Я кивнул.

— С каких пор вы стали интересоваться политикой, мистер Ливайн? — ухмыльнулся Эдди. Все-таки он был чертовски смышленый, этого у него нельзя было отнять.

— От скуки, сынок, от скуки.

— Ага, понятно. Ну, в общем, все на мази, мистер Ливайн. Мы с шофером завели этого типа в вестибюль, и я сунул швейцару пять баксов, чтобы он обращался с ним поаккуратнее. Про портфель тоже не забыл, все сделал, как вы сказали.

— Охранники тебя не прихватывали?

— Не успели. Я мигом оттуда смылся.

— Молодец.

Эдди явно не терпелось задать мне самый для него главный вопрос:

— Мистер Ливайн…

— Хочешь знать, что было в портфеле?

— Ясное дело, любопытно.

— Да ничего особенного. Двадцать пять тысяч. Он присвистнул:

— Святая Мария! Он хотел вас подкупить?

— Вот именно.

— А вы ему посоветовали засунуть эти деньги себе в зад, я угадал?

— Не совсем в таких выражениях, но по смыслу где-то близко.

— И тогда он взбеленился и начал дырявить стены, а вы выбили револьвер у него из рук, для вас-то это было все равно что отнять погремушку у трехлетнего младенца, правильно, мистер Ливайн?

— Эдди, зайди ко мне недельки через две, потолкуем о твоем будущем. Профессия лифтера явно не для тебя.

— То же самое я говорю своей матушке. А она мне: у тебя было достаточно времени, чтобы стать большим человеком. Надо было лучше учиться, и всякое такое.

— Для этого ни у кого не хватает времени.

— Вы совершенно правы, мистер Ливайн. Я ведь и сам знаю, что котелок у меня варит. Я мог бы стать классным сыщиком.

— Я тоже так считаю.

После этих моих слов он даже подпрыгнул:

— Шутите?

— Нет, юноша, не шучу. Через две недели мы с тобой потолкуем.

Он уже не мог стоять на месте спокойно:

— Я вам пока не нужен, мистер Ливайн?

— Побежишь порадовать матушку?

— Ага! — Он хихикнул.

— И что она тебе ответит, как думаешь?

— Она-то? — Он снова хихикнул. — Да примется ругать меня на чем свет стоит, только это неважно. Пошумит и перестанет. Мой старик двадцать пять лет работал парикмахером и каждый год собирался открыть собственное дело. Ничего у него так и не получилось…

— Хорошим он был парикмахером?

— Я любил отца, мистер Ливайн, но худшего мастера, чем он, трудно было сыскать во всем Бруклине.

Мы оба засмеялись. Впервые за день я смеялся от души.

— Я побегу, мистер Ливайн, а то Вито больше не согласится меня подменить, если возникнет надобность.

И он выбежал из кабинета, а я позвонил Китти Сеймор и предложил пообедать вместе через два часа, потом вытащил из холодильника бутылку пива, запер дверь в приемную изнутри, отключил телефон и улегся на протертый кожаный диван. Диван этот я держу специально на случай, если кто-нибудь из клиентов вдруг грохнется в обморок.

С клиентами такое бывает. Но Фактору я бы его никогда не предоставил. Пусть отлеживается в «Уолдорф Тауэрс».

Прошел час. Я лежал, напряженно вглядываясь в потолок.

Еще через час мне стало малость полегче, я даже начал улыбаться.

Ровно в четыре я подключил телефон и покинул контору, очень и очень довольный собой. Дело в том, что меня все-таки осенила гениальная мысль. Если бы еще и Томасу Дьюи она пришлась по вкусу! В таком случае у меня имелись шансы дожить до ноябрьских выборов.

В условленное время я встретился с Китти, и мы чудесно пообедали в недорогом ресторанчике. Я старался держаться как нельзя более галантно. Правда, это мне не всегда удавалось — мысленно я уже находился в отеле «Шерри» и совещался с Сэвиджем и Дьюи.

— Джек!.. — окликнула меня Китти, озадаченная моим отсутствующим видом.

— М-м?…

— Вот уже пять минут ты держишь в руке вилку с куском мяса!..

— А что я должен с ним делать?

Она засмеялась:

— Совсем как в том анекдоте: один человек, страдавший геморроем, купил свечи и вот возвращает их аптекарю с жалобой: «Я попробовал — и никакого толку!» Аптекарь спрашивает: «А вы хорошо их разжевывали?» А тот отвечает: «Что же я, совсем дурной? Конечно, разжевывал и водой запивал!»

Анекдот почему-то так меня рассмешил, что я заржал на весь ресторан. На нас стали оборачиваться, а я никак не мог остановиться.

— А ведь тебе не смешно, Джек, — задумчиво сказала Китти, самая проницательная женщина в мире.

— Нет-нет, замечательный анекдот, Китти.

— Ты все еще занят этим делом о вымогательстве?

— М-м?…

— Опять это несносное «мм»! Твоя встреча в половине десятого, уж не знаю, где и с кем, она тоже связана с этим делом?

— Китти, ты, как всегда, угадываешь с первого раза.

— Заглянешь ко мне, когда освободишься?

— Жив буду — загляну.

— Боже мой, Джек!..

— В чем дело, Китти?

— Будь, пожалуйста, осторожен.

Ростом он оказался гораздо ниже, чем я ожидал. На газетных-то снимках кандидат в президенты от Республиканской партии Томас Э. Дьюи выглядел ну прямо гигантом. Так вот, ничего подобного. Очень даже среднего роста. Нет, сегодня он, конечно, чувствовал себя выше других на голову: еще бы, выиграл первый тур! Щеки у него пылали, взгляд был торжествующий, а ровненько постриженные усики топорщились весьма воинственно.

Поначалу действие развивалось почти как в «Уолдорф Тауэрс» — меня встретили в вестибюле, подняли на восемнадцатый, привели, не произнося ни слова, к двери с номером двадцать восемь ноль семь. Отель «Шерри» ничем не уступал богатством интерьеров «Уолдорф Тауэрс», но здесь никто не стремился это подчеркивать, и держались мои сопровождающие без проклятой военной выправки.

Я постучал, мне открыл сам Сэвидж:

— А, вот и вы, мистер Ливайн. Прошу вас, входите. Дьюи сидел на диване в углу гостиной с бокалом бренди в руке. Глаза у него, как я уже упоминал, сияли, но он старался не показывать своих чувств. Он поднялся при моем появлении, вот тогда и обнаружилось, что мы совсем не такие грозные, какими хотели бы выглядеть.

— Джек, — сказал Сэвидж, — счастлив познакомить вас с будущим президентом Соединенных Штатов Америки.

— Примите мои поздравления, губернатор, — сказал я. — Сегодня у вас есть все основания гордиться собой.

— Пожалуй, я несколько ошеломлен и даже напуган, — улыбаясь, ответил Дьюи. Голос у него был сильный и глубокий. Мне случалось слышать выступления Дьюи по радио, но никакие технические средства, похоже, не могли бы передать звуковую гамму его голоса. — Эли подтвердит, я еще в самолете жаловался, что чувствую себя не в своей тарелке.