Михаил Кривич - Бюст на родине героя

Чувствую, как слабеют ноги, — если потребуется встать, не встану, — как немеет язык, как кровь приливает к щекам и бешено колотит в висках. Артем смотрит на меня и видит, должно быть, как изменилось мое лицо. Он быстро снимает параллельную трубку. Преодолевая накатившую слабость и дурноту, я прижимаю микрофон к губам и, мне кажется, ору, а из глотки вырывается хриплый шепот.

Я. Что с моим сыном? Где он? Говорите!

Го л о с. С ним все в порядке. Не беспокойтесь. Он жив и здоров. Вам только надо…

Голос пропадает — то ли связь виновата, то ли стук в висках.

Я. Не слышу! Где он?

Го л о с. Не слышите, потому что не слушаете. Вам надо приехать в Международный торговый центр на Пресне. Через сорок минут вас встретят в шестом подъезде представитель компании «Констеллейшн». Пожалуйста, сильно не опаздывайте, вас ждут. Спасибо.

Я. Он там? Он у вас? Отвечайте!

Короткие гудки.

Артем и я одновременно бросаемся к письменному столу: он хватает городской справочник, я лихорадочно роюсь в кучке визитных карточек и первым нахожу искомое. На черной карточке Вячеслава Харитоновича золотыми звездочками выдавлена Большая Медведица и золотыми же буквами прописано, что он не кто иной, как исполнительный директор акционерного общества «Констеллейшн». Созвездие по-нашему…

Не помню, как выскочил на улицу, как доехал до Хаммера, но доехал чудом: на улице был настоящий буран, видимость нулевая, а гнал я как сумасшедший.

Я вошел в шестой подъезд, проскочил дверь-вертушку и стал оглядываться в поисках встречающего. Тут же кто-то назвал мое имя, и ко мне подошел высокий парень в синем двубортном костюме и щегольских штиблетах, взял меня под локоток и повел через многолюдный холл куда-то налево. Я понимал, что с парнем говорить не следует — кто он? всего лишь шестерка, — но в лифте едва удерживался, чтобы не спросить, где Слава. Однако удержался, и парень, наверное, понял это, потому что уважительно, хотя и с легкой усмешкой, посмотрел на меня.

Мы поднялись на какой-то верхний этаж — до этого лифт Бог знает сколько раз останавливался, выпуская и впуская табуны элегантных мужиков и наштукатуренных девиц, — прошли по длинному извилистому коридору без окон, устланному мягкой ковровой дорожкой, и остановились перед черной дверью с сияющей медной табличкой: Constellation Ltd. Я почему-то вспомнил дверь офиса старичка Костоломоффа с такой же надраенной доской.

Парень нажал на кнопку звонка, дверь отворилась, на пороге стояла смазливая девица, в которой я тотчас узнал встречавшую меня в Шереметьеве и так лихо умыкнувшую нашего несчастного Гену хорошенькую головку.

Я ничего не успел сказать, а она уже затараторила:

— Ой, здравствуйте, здравствуйте, вы так быстро доехали. Какая жуть на улице! Вы, наверное, прекрасный водитель. Проходите, проходите, пожалуйста. Вам чаю или кофе?

Вот сука, мелькнуло у меня в голове, откуда ей известно, чем меня взять, как догадалась, что я просто таю, когда хвалят мое шоферское искусство. Сейчас мне было не до комплиментов, и я не растаял, а схватил ее за плечо и сильно тряхнул.

— Где Слава?!

— Ах, да отпустите же меня! Прямо медведь! — Но она не сердилась, напротив, кокетливо улыбалась и строила мне глазки. — Я же вам сказала, что со Славой все в порядке. Сейчас сами убедитесь. Меня Людой зовут. Вы пройдите, разденьтесь и посидите минутку, а я вам пока приготовлю… Так вам чай или кофе?

Отпустив ее, я вошел в офис и очутился в просторной комнате с черным столом посредине, черными обтянутыми кожей стульями вокруг него и черными кожаными диванами вдоль трех беленых стен, на которых висели географические карты. По-видимому, это была комната для переговоров или нечто вроде конференц-зала. Вместо четвертой стены — огромное, с полу до потолка, окно, откуда открывался роскошный вид: внизу на золотом шаре неуклюже балансировал черный голозадый Меркурий, впереди расстилалась широкоформатная краснопресненская перспектива.

Все добротно, богато, даже шикарно, особенно Большая Медведица, выложенная золотыми звездами над аркой, которая вела в соседнюю комнату — с компьютерами, факсами, телексами и прочей конторской роскошью. В общем, много шика, но все это, явно купленное вчера и на сомнительные деньги, и рядом не стояло со старинной солидностью костоломоффского офиса, где витал дух не одного поколения преуспевающих костознатцев.

Я расстегнул куртку и сел на диван поодаль от стола. Сопровождавший меня парень куда-то исчез, а смазливая Люда по-прежнему стояла посреди комнаты и строила мне глазки.

— Вам надо согреться, — медсестринским тоном сказала она и в который уже раз повторила: — Вам чаю или кофе?

Струйки пота текли у меня по спине — меньше всего на свете мне нужно было согреваться.

— Ничего не надо, оставьте меня в покое. Кто здесь хозяин? — гаркнул я и увидел, что в арке, отделяющей конференц-зал от соседней компьютерной, появилась знакомая высокая фигура.

— Извините, что хозяева заставили гостя ждать. День добрый. Рад приветствовать вас в нашем скромном офисе, и спасибо, что приехали.

Вячеслав Харитонович шел ко мне с протянутой ладонью, следом за ним шествовал Май, почему-то сжимая в руке трубку радиотелефона.

Я сделал вид, что не замечаю протянутой руки, и продолжал сидеть.

— Итак, добро пожаловать к нам, — сказал Вячеслав Харитонович, усаживаясь напротив меня. — Теперь мы можем наконец спокойно поговорить.

— Я не намерен ни о чем разговаривать, пока вы не вернете моего сына. Где он?

— О Господи, — вздохнул Вячеслав Харитонович, словно имел дело с капризным ребенком, — вам же Людочка сказала, что с мальчиком все в порядке. Он в полной безопасности, и вы его скоро увидите. Кому-кому, а нам доверять можно. Сейчас вы в этом сами убедитесь.

Я молчал. Высокий повернулся к стоявшему поодаль Маю и кивнул. Тот быстро набрал номер и протянул ему трубку.

— Алло, Егоров, где вы находитесь? — Вячеслав Харитонович выслушал ответ и произнес, обращаясь ко мне: — Они в машине, в десяти минутах езды от вашего дома. Куда прикажете везти мальчика? Сюда? К вам домой?

— Дайте его мне! — крикнул я.

— Егоров, дай телефон мальчику, — приказал Вячеслав Харитонович.

Я вырвал у него трубку.

— Слава, Славка, ты меня слышишь?

— Пап, ты?

— Я, я… Ты здоров? Как ты?

— Все нормально, пап, матери позвони…

— Где ты сейчас?

— Едем по Мосфильмовской мимо посольств. В сторону Минской.

— Скажи, чтоб тебя отвезли ко мне. Там наши…

— Пап, пап…

Но Вячеслав Харитонович уже тянул у меня из рук трубку.

— Алло, Егоров, отвези мальчика, куда сказали. Да, ты знаешь адрес. До подъезда. И приезжай сюда. Жди внизу. Все.

Слава Богу! Славик жив, все остальное мелочи. Через несколько минут он будет у меня, под защитой Артема и Левушки, в полной безопасности. А с этими я сам разберусь, меня на это хватит. Может, так и к лучшему — пойму наконец, что им от меня нужно. Славка жив, а это самое главное. Впрочем, пока он еще не у меня дома, расслабляться рано, от этих ублюдков можно ждать чего угодно. Нет, нет, он жив, жив, жив, он едет ко мне! Теперь они не посмеют… Впервые за долгие часы неизвестности и тревоги меня немного отпустило.