Михаил Кривич - Бюст на родине героя

— Ничем не отличаются! Те же бандитские приемы.

— Дорогой мой человек, опять вы за свое! Неужто вы не видите, где находитесь? Я имею честь принимать вас в центральном офисе крупной международной компании, которая работает со всем цивилизованным миром и пользуется у партнеров здесь, в Союзе, и во многих зарубежных странах заслуженным авторитетом.

— Слушайте, — вновь перебил его я, — мне все это глубоко неинтересно, мне плевать, куда меня затащили силой: на конторскую явку, или в центральный офис хер знает чего, или на воровскую хазу. Обещаю, даром вам это не пройдет, а в дальнейшем мои люди будут бить наотмашь.

Я отчаянно блефовал и при этом сам заводился — мне уже казалось, что у меня за спиной и впрямь десятки крутых парней по всему городу, которых начальник моего штаба Артюша в любую минуту готов бросить в бой, и они, эти парни в черных с прорезями для глаз колпаках-намордниках, если надо, ворвутся сюда и положат на пол лицом вниз Вячеслава Харитоновича и Мая, а потом вскроют сейфы и найдут в них документы, неопровержимо свидетельствующие о преступной деятельности компании «Констеллейшн», и все будет передано в правоохранительные органы, и справедливость восторжествует, и мерзавцы понесут заслуженное наказание, а я, мои друзья и близкие, достойные люди и законопослушные граждане, станем жить спокойно и счастливо.

Впрочем, как я ни заводился, все же чувство реальности сохранял и внимательно наблюдал за своими оппонентами. Вячеслав Харитонович и Май переглядывались, а парень-охранник неотрывно смотрел на меня, как мне казалось, без малейшей враждебности, напротив, даже с некоторым уважением.

Наконец бессловное совещание хозяев закончилось, и Вячеслав Харитонович откашлялся.

— Я понимаю ваше раздражение, еще раз приношу извинения от своего имени и от имени компании, заверяю вас, что мы готовы компенсировать все причиненные вам неудобства, но по-прежнему прошу, настаиваю, чтобы вы меня выслушали. Это необходимо и нам и вам в равной степени. Так вы готовы меня выслушать?

Не надо переигрывать, подумал я, и молча кивнул.

— Ну вот, — обрадовался Вячеслав Харитонович моему согласию, — ну вот и хорошо. С вашего позволения, я начну с того, что, должно быть, вам хорошо известно. Ни для кого не секрет, что наша компания занимается экспортом нефти и нефтепродуктов, а также некоторыми другими торговыми и финансовыми операциями в нашей стране и за рубежом. Деятельность компании приносит большую пользу экономике страны и пользуется полной поддержкой властей. Вы это тоже, разумеется, знаете.

Я снова важно кивнул. Вошла Людочка, быстро собрала грязную посуду, поставила перед нами чашки со свежим кофе, бутылку иноземного ликера и, разлив его по рюмочкам, бесшумно удалилась. Когда она исчезла, Вячеслав Харитонович продолжал:

— Дело новое, перспективное, и вы, несомненно, знаете, насколько остра здесь конкуренция. Так вот, чтобы оставаться на ведущих позициях в своем бизнесе, мы обязаны внимательнейшим образом отслеживать каждый шаг своих конкурентов. И дома, и за рубежом. Последнее время за рубежом особенно. Вы сами знаете, сколько наших людей покидают нынче родину. К сожалению, уезжают самые талантливые и инициативные. Утечка мозгов… — Он сокрушенно вздохнул. — Ну вот. Возьмем, к примеру, Натана Семеновича Казака.

Вячеслав Харитонович сделал паузу, словно хотел посмотреть, как я прореагирую на это имя. Меня же, хоть я и был готов к любым неожиданностям, упоминание Натана застало врасплох, впрочем, кажется, виду я не подал.

— Да, возьмем, к примеру, нашего дорогого Натана Семеновича. Человек бесспорно одаренный, он неплохо развернулся, но, знаете, провинциальный гешефтмахер никогда не станет настоящим западным бизнесменом. Эта пошивочная мастерская, которую он использует как ширму, — ни малейшей респектабельности, отличающей нормального делового человека. Плюс сомнительные связи, балансирование на грани закона, выбор партнеров, как бы деликатнее выразиться, по национальному признаку, этакая, знаете ли, местечковость. Вчера у него блестящая сделка в серьезном бизнесе, а сегодня он, извините, покупает скелеты. Для чего они ему, кстати? Нет, он не конкурент для «Констеллейшн» и никогда таковым не станет, но его связи, его непредсказуемость на рынке заставляет нас смотреть в оба. Вы меня понимаете?

Я изобразил циничную усмешку.

— Вы понимаете теперь, почему нам приходится держать довольно дорогую службу информации и безопасности. Кстати, ее как раз и возглавляет Май Игоревич, и его прежний опыт и связи просто незаменимы. Тут вы правы, он использует старые связи, но я убежден, что стыдиться этого не следует.

Я посмотрел на Мая, который в ответ лучезарно улыбнулся мне.

— Вас, дорогой мой, — продолжал Вячеслав Харитонович, — наши люди в Нью-Йорке немедленно засекли. И тут, должен вам чистосердечно признаться, мы совершили непростительную ошибку, мы приняли вас не за того…

Тут я вспомнил, как Натан со своей драгоценной Дорочкой тоже признавались, что приняли меня не за того, и мне стало смешно.

— Вы приняли меня за шлемазла?

— Что вы говорите? За кого? — переспросил Вячеслав Харитонович. — Ах да… Мы решили, что вы просто курьер, оттого все наши дальнейшие действия и были несколько неуклюжи. Я не снимаю ответственности за это с Мая, но я тоже хорош: сам был там, на месте, и мог бы сразу же после первого эпизода догадаться, что вы за гусь. — Теперь он весь светился доброжелательностью и дружелюбием: надо же, как его славно разыграли! — Во втором нью-йоркском эпизоде были задействованы лучшие наши люди, чистейшей воды профессионалы, но мы потерпели полное фиаско. Кому-кому, а присутствующему здесь Андрею не верить я не могу.

Бог ты мой! Вот почему я все глазел на его штиблеты! Вот уж воистину, не глаза, а обувь — зеркало души. Сколько ни переодевайся, а пристрастие к сутенерским ботиночкам непременно выдаст. Я глядел парню в глаза, он отвечал мне спокойным взглядом, уважительным и доброжелательным. Неожиданно для себя я почувствовал, что не испытываю к нему никакой враждебности.

— Ну ты со мной тогда не церемонился, — усмехнулся я.

— Работа, — ответил Андрей. — Вы тоже свое дело делали хоть куда. Одного мы на месте оставили, еще одного до госпиталя не довез…

Ого, подумал я, счет потерям растет. Интересно, кто второй? А кто второй, если их было трое? Выходит, и сам командир пал смертью храбрых. Ничего себе…

— Бойцы вспоминают минувшие дни… — хихикнул Май, прихлебывая ликер.

— И дело вовсе не в потерях живой силы, хотя при операциях за пределами нашей страны и это весьма существенно. — Сейчас Вячеслав Харитонович напоминал усталого полковника с Петровки из умного советского кинофильма. — В своем анализе ситуации мы совершили явный просчет, и из этого печального эпизода я сделал два вывода: во-первых, вы профессионал, а во-вторых, вы не простой курьер. Если уж вас так охраняют…