Михаил Кривич - Бюст на родине героя

Уф! От длинного монолога у меня пересохло во рту, и я пожалел уже, что отказался от воды. Но поставленной цели я, кажется, достиг — спесь с Вячеслава Харитоновича вроде бы опять немного сбил: выглядел он смущенно и неуверенно, прежде чем мне ответить, некоторое время колебался.

— Боже упаси, никакой войны я не хочу. Она не нужна ни нам, ни вам. Мы отнюдь не стремимся к конфронтации, более того, я ищу сотрудничества с вами. Теперь, когда нам в общих чертах известны ваши связи и мы представляем себе, с какими структурами вы сотрудничаете, никаких… — Он слегка замялся. — Никаких недружественных действий с нашей стороны больше не будет, обещаю вам. Даю слово. Только сотрудничество, приятное и взаимовыгодное.

— Не тяните. Ближе к делу. Что вам от меня надо? — спросил я, изо всех сил стараясь, чтобы это прозвучало как можно резче.

— Верно, давайте ближе к делу. Хватит ходить вокруг да около. Я уже говорил вам, что активность господина Казака вызывает у нас некоторый интерес. Не считая его серьезным конкурентом на американском рынке, мы тем не менее хотели бы знать его планы, его потенциальных партнеров здесь, в Союзе. Вот, скажем, еще один наш общий знакомый, господин Валиев…

— Среди моих знакомых нет никакого Валиева.

— Ну как же… Ринат Гамизович Валиев, вы же с ним, насколько я знаю, пировали на дне рождения Натана Семеновича.

Ах вот оно что! Нефтяной магнат из Мухосранска, не пожелавший узнать меня в аэропорту Кеннеди.

— Теперь припоминаю, — сказал я. — Ну и что этот Валиев?

— Мы уже полгода работаем с Ринатом Гамизовичем, он грузит нам мазут, дизельку, другие продукты, очень, я бы сказал, неплохо работаем. Но вот есть предположение, что он и с Натаном Семеновичем ведет дела. Конечно, это их право, но нам интересно знать кое-какие детали, ну, скажем, к примеру, точные объемы сделок. Что еще? Конечно же цены, очень важно знать цены, механизмы проплат, знаете, есть такие деликатные нюансы в денежных проводках. Что я вам буду объяснять, вы знаете это лучше меня…

Я кивнул головой, хотя не имел ни малейшего представления ни о каких нюансах.

— Тут целый комплекс вопросов, ответы на которые проще всего и надежней всего искать через вас, с вашей помощью. Прежде всего в силу ваших доверительных отношений с Натаном Семеновичем. Ринат Гамизович привез вам от него письмо — то, что Людочка передала вам через Писаренко. Честно сказать, мы в него заглянули… да не серчайте, не серчайте, что вы, право… и вы бы на нашем месте не упустили случая. В общем, мы знаем о симпатии и доверии, которые питает к вам господин Казак.

Ну что взять с этих мерзавцев! Интересно, что почерпнули они из Барбиной открытки.

— Во-вторых, — продолжал Вячеслав Харитонович, — ваши знания местных реалий, экономики промузла, людей с нефтехима. Я убежден, что у Энска огромный потенциал, и мы хотим его использовать, опираясь на вас и Рината Гамизовича.

Ничего себе! Оказывается, маленький татарский мужичок не из какого не Мухосранска, а тоже из Энска! Вот как затягивается узелок. А я его там не видал. Приехал, не иначе, позже меня, а может быть, я просто с ним не сталкивался: вышел из мелкого цехового начальства — не мой был тогда уровень, сделал быструю карьеру, такое тоже случается.

— Ну вот в общих чертах и все, что нас пока интересует здесь. А там, в Америке, если тоже в самых общих чертах — детали, будет время, мы обсудим потом, — самое важное это банковские счета. Очень любопытно, просто крайне любопытно, где оседают денежки того же Рината Гамизовича, ну, знаете, те, что идут по деликатным проводкам. И конечно, счета Натана Семеновича…

— И ваши, — вдруг вставил Май Игоревич.

— И ваши, — согласился Вячеслав Харитонович. — Ваш счет нам непременно и довольно в скором времени понадобится, если вы, конечно, не предпочтете выносить отсюда наличность в кейсе. — Он с хитроватой улыбкой подмигнул мне.

— Боюсь, Вячеслав Харитонович, гонорар в кейсе просто не поместится, даже если стодолларовыми купюрами, — добавил Май.

Шутка понравилась обоим, и они рассмеялись.

Ну вот все и сказано, подумал я, причем сказано всерьез, хотя мой банковский счет — и в самом деле неплохая шутка. Однако пора уносить ноги. Но сначала что-то ответить им, они ждут ответа, они не сомневаются в моем ответе. А что сказать? Снова мямлить, как тогда, в вэне на Рокэвей-Парк-Бич, что рад бы, да ничего не знаю. Ведь после моего бессовестного блефа они ни в жизнь не поверят, и будут правы. И снова начнется вся эта тягомотина, и останется висеть постоянная угроза. Согласиться на сотрудничество? Но это ничем не лучше согласия стать гэбэшным стукачом, не говоря уж о том, что стучать-то мне абсолютно не о чем. Что же делать, лихорадочно соображал я и не находил ответа.

— И это все? — наконец произнес я, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

Но произнес твердо, веско, и вышло вроде бы как нельзя лучше. Потому что Вячеслав Харитонович и Май, уверовавшие было, что уломали наконец несговорчивого крутого профессионала — кто, скажите, откажется от чемоданчика с зелеными? — как-то сразу поскучнели, скукожились.

Помню, давным-давно одна наглая девица буквально размазывала меня таким вот образом. Она считалась среди нас самой искушенной и требовательной в любви, и мне выпал счастливый, но нелегкий жребий проверить это. Я очень-очень старался, как только может стараться стремящийся самоутвердиться честолюбивый юнец, но всякий раз, когда мне уже казалось, что у отстонавшей и оторавшей партнерши не осталось никаких сил, и я, торжествуя победу самца, самодовольно скатывался с нее, она бросала на меня взгляд учительницы и холодно спрашивала: и это все?

— Но это для нас совсем не мало, — неуверенно сказал Вячеслав Харитонович.

— Да я не о том, — ответил я, подымаясь с дивана. — Стоило ли из-за этого огород городить, не проще ли было сразу подойти ко мне и сказать, нас, мол, интересует то-то и то-то. Глядишь, в чем-то я бы и удовлетворил ваше любопытство. Ладно, мне пора. Надеюсь, вы не станете меня задерживать.

Вячеслав Харитонович и Май тоже встали.

— Ну что вы! Как мы можем задерживать вас? Спасибо, что пришли и побеседовали с нами, — говорил Вячеслав Харитонович, провожая меня к двери. — Наши вопросы к вам, так сказать, стратегического свойства, они не требуют немедленного ответа. Главное, что мы обменялись мнениями и начали понимать друг друга. Я надеюсь, мы еще будем встречаться. Я искренне буду рад вас видеть, когда вы вернетесь из Энска.

Я кивнул и, не замечая протянутой руки Вячеслава Харитоновича, шагнул за порог. Сделав несколько шагов по коридору, я обернулся и сказал напоследок:

— Надеюсь, впредь я больше не буду объектом вашей оперативной работы. В противном случае… Вы сами догадываетесь, что будет в противном случае.