Андрей Воронин - Слепой. Антикварное золото

Он разглядывал перерезанный провод, казалось, целую вечность. Потом рука его медленно и осторожно потянулась к автомату, нащупывая рифленую пластмассу рукоятки. Не вставая с колена, он начал разворачиваться всем корпусом назад. Злой положил указательный палец на спусковой крючок «TT», но Медведь, как всегда, его опередил. Ему давно уже не терпелось кого-нибудь пристрелить, и вот теперь, мигом уяснив, что ждать больше нечего, он выпрямился во весь рост и одну за другой всадил в обтянутую серой резиной широкую спину четыре пули сорок пятого калибра.

Глеб быстро, но осторожно двигался подземным коридором. Спелеологическая каска, подарок Рыжего, была сдвинута на затылок, так что укрепленный на ней фонарик светил в потолок, давая рассеянный, не утомляющий чувствительные глаза Слепого полусвет. Сиверов был один: в эту вылазку он Рыжего не взял, хотя тому очень хотелось еще хотя бы разочек сходить вниз с легендарным Черным Монахом. Глеб сто раз говорил этому чудаку, что он никакой не монах и не имеет с этим персонажем диггерских баек ничего общего. Но Рыжий не верил ни единому слову (и был, в общем-то, прав) и если называл Глеба по имени, так только потому, что «Глеб Петрович» звучит привычнее и короче, чем «Черный Монах».

Но сегодня удача не сопутствовала рыжему мародеру по фамилии Егоров. Дорогу к месту, где был застрелен Дмитрий Крестовский, Глеб давно уже знал назубок, а если бы и не знал, то все равно не заблудился бы: здесь, в сырых тоннелях и канализационных трубах, он чувствовал себя как дома еще со времен своей полузабытой подземной эпопеи, когда пытался, и небезуспешно, в одиночку воевать со всей ФСБ. Так что проводник ему был ни к чему, так же как и компаньон: под землей опять звучали выстрелы, и рисковать жизнью рыжего чудака, который, как кошка Киплинга, привык гулять сам по себе, ему совсем не хотелось. Эта история и так оставила на его совести темное пятно, поскольку устроенная по его совету засада стоила жизней четырем ни в чем не повинным оперативникам с Петровки.

Глеб узнал обо всем после полудня, когда ему позвонил мрачный как туча подполковник Ромашов. Иван Гермогенович ни в чем его не обвинял, ограничившись простым изложением фактов, но эти факты были таковы, что Сиверов почти физически ощутил навалившийся на плечи тяжкий груз вины.

Сразу после телефонного разговора с Сиверовым, когда тот намекнул, что под землей не худо бы устроить засаду, Ромашов последовал дельному совету и направил на место предполагаемых событий своих людей. Четверо в микроавтобусе остались охранять вход в подземелье, через который открывался кратчайший путь к коридору, где обнаружили Крестовского. Еще четверо отправились на место преступления, расположившись там со всем возможным комфортом, который подразумевал уйму фонарей, запасных аккумуляторов к ним, все необходимое снаряжение — автоматы, пистолеты, инфракрасные очки и прицелы, а также полевой телефон. Провод этого телефона был выведен в подвальное помещение теплоузла, где сидел еще один оперативник, обязанный обеспечивать связь между микроавтобусом и подземельем.

Первой прокололась группа наружного наблюдения. Произошло это на вторые сутки дежурства, когда бдительность наружников несколько притупилась благодаря укоренившемуся среди членов группы мнению, что они только даром теряют здесь время. Сидя в микроавтобусе, они пили кофе из термосов, курили и обсуждали эту тему, когда какой-то пьяный в хлам гуманоид на рассыпающейся от старости «шестерке» протаранил их машину, как капитан Гастелло — вражескую автоколонну.

В ходе последовавшей за этим неизбежной драки гуманоид с неожиданным проворством нейтрализовал троих членов группы, после чего был таков. Бегал он на диво быстро, поймать его не удалось, а попытки задержать хулигана по горячим следам не дали положительных результатов.

Немного поостыв и собравшись с мыслями, оперативники Ромашова, естественно, заподозрили, что их обвели вокруг пальца. Уж очень странная с ними приключилась история — пожалуй, чересчур странная для того, чтобы быть случайностью. Поэтому они связались с теми, кто сидел в засаде под землей, и поставили их в известность об этом происшествии, предупредив, чтоб не считали ворон и держали ухо востро.

Далее последовала почти четырехчасовая пауза, во время которой ничего не происходило. Подполковник Ромашов в это самое время, на беду, выехал в Наро-Фоминск, где обнаружилось кое-что любопытное. Поехал он на своем личном авто, не оборудованном радиотелефоном, да к тому же не удосужился проверить, заряжен ли его мобильник. Это была еще одна оплошность в длинном ряду допущенных сыскарями с Петровки ошибок, которые и привели к весьма печальному итогу.

Обеспокоенные неопределенностью, оперативники из микроавтобуса еще трижды в течение этих четырех часов связывались со своими засевшими в катакомбах товарищами, пока те не посоветовали им прекратить истерику и сидеть тихо: пронзительный трезвон полевого телефона далеко разносился в тишине подземных коридоров и мог выдать засаду. Они клятвенно пообещали, что сами выйдут на связь, как только появится хоть какая-то определенность.

На связь они так и не вышли. Еще через полтора часа, когда прошло уже достаточно времени для того, чтобы добраться до места засады хоть ползком, хоть на руках, старший группы наружного наблюдения вызвал по рации сидевшего в теплоузле телефониста и приказал тому связаться с подземельем. Встревоженный телефонист буквально через две минуты доложил, что засевшая в катакомбах группа не отвечает на вызовы.

Майор, возглавлявший группу, вызвал помощь, но дожидаться ее прибытия не стал, а вместе со своими людьми пошел на подмогу товарищам. Добравшись до места, где была устроена засада, они обнаружили, что та уничтожена, выбита до последнего человека. Там же, на месте, удалось определить, что огонь велся, по меньшей мере, из трех пистолетов и автомата, причем последний, как и один из пистолетов, был снят преступниками с тела оперативника, убитого при попытке наладить внезапно прервавшуюся связь. Кроме огнестрельного оружия, нападавшие воспользовались осколочной гранатой, которая, по всей видимости, и решила исход перестрелки.

Поскольку убитые были мертвы и не нуждались в медицинской помощи, майор повел свою плохо снаряженную для прогулок по катакомбам группу вперед с вполне понятным, хотя и не слишком похвальным с точки зрения закона намерением догнать подонков и перестрелять, как бешеных собак. Они даже не успели заблудиться, поскольку в самом начале погони один из них задел оставленную кем-то в коридоре мину-растяжку. По счастливой случайности никто не погиб, но двое оперативников, в том числе и храбрый майор, получили довольно серьезные ранения, и погоню пришлось прекратить, чтобы вытащить их, истекающих кровью, на поверхность…