Анатолий Ковалев - Кровавый источник

— Потапыч не знал, с кем имеет дело, и, конечно, не рассчитывал, что Стародубцев так развернется.

— Я не дам ему диктовать мне условия, — сквозь зубы процедил Круча и ударил кулаком по столу, так что выплеснулся чай из его пиалы. — Получается, что он обвел нас вокруг пальца и мы помогли ему занять место Потапова.

— Пусть теперь платит по нашим счетам! — подмигнул Гром, и в глубине черных глаз вспыхнуло что-то звериное.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду московскую мамашу. — Он натянуто улыбнулся.

Кручинин посмотрел на него изучающе, как бы спрашивая: «Откуда ты взялся?» Возня со стариками Потаповыми ему не очень-то пришлась по душе, особенно последовавшая за этим шумиха. Теперь же, после того как исчез с лица земли «Версаль» и все пребывало в относительном равновесии, этот безумец предлагает поэкспериментировать с бочкой пороха?

— Мне твой план не нравится, — честно признался Круча. — Во-первых, я больше не воюю со стариками, а во-вторых, пока не вижу причин для паники.

— Напрасно ты их не видишь, Федя…

И в подтверждение зловещей фразы Грома дверь в комнату широко распахнулась — на пороге стоял запыхавшийся Мишкольц.

— Что случилось, Вова? — спросил босс.

— Сейчас, сейчас! — Володя никак не мог отдышаться. Сел вместе с ними за стол и обхватил голову руками. Они никогда еще не видели его в таком состоянии. Мишкольц умел держать себя в руках даже в самых отчаянных ситуациях. — Надо только собраться с мыслями, — пробормотал он.

— Да что стряслось? Не тяни! — закричал неожиданно Гром.

— Его люди захватили наш «караван» с камнями, — выдавил из себя Мишкольц.

— Чьи люди? — Они повскакивали со своих мест.

— Люди Стародубцева.

— Откуда тебе это известно?

— Он мне сам позвонил только что.

— Сам? Может, берет на пушку?

Мишкольц помотал головой.

— Я уже проверил. Они еще вчера должны были прибыть в город. Их до сих пор нет.

— Что еще он тебе сказал? — Лицо Кручинина пылало огнем.

— Что ждет тебя и меня «У дяди Сэма» до полуночи. Если не приедем, камни он заберет себе.

— «У Сэма»? — Федор Степанович удивлялся все больше и больше. — Это территория Лося!

— Да, он так и сказал — на нейтральной территории.

— Значит, Лось — его союзник, — на ходу соображал Круча.

Организация Лося ни в чем не уступала его организации, и он прекрасно понимал, что, заимев такого союзника, Стародубцев становится вдвойне опасен.

— А ты пожалел мать этого пидора! — подлил масла в огонь Гром.

— Действуй, Иван! — вдруг принял решение босс. — Сейчас же гони в аэропорт! Ночью ты должен быть в Москве! Но без моей команды — ни шагу! Сиди на телефоне — жди моего звонка! Мы предъявим ему свой козырь.

— Вот это разговор! — И тот выбежал из комнаты.

— Что это значит? — поинтересовался Володя.

— После, Вова, после, — пообещал Кручинин. — Теперь едем к «Сэму». Хочу посмотреть в глаза этому гаденышу!

Они поспешили удалиться вслед за Иваном, но на пути босса возникло неожиданное препятствие в виде его жены. Она сказала ему что-то по-цыгански, от чего Кручинин звонко рассмеялся.

— Вот ведьма! — воскликнул он и только хотел сделать шаг, как цыганка повалилась на пол, схватила его за ноги и закричала:

— Не пущу!

Мишкольц замер на месте, потрясенный увиденным. С черными распущенными волосами, в разноцветной волне юбок, оглашая воздух рыданиями, которые извергал огромный толстогубый рот, неизвестно как умещавшийся на узком бронзовом лице, она и в самом деле походила на ведьму. Кручинин не сопротивлялся, а только хохотал.

— Представляешь, Володя, она предсказывает мне смерть, если я сегодня выйду из дома!..

Он выбежал из дома, не застегнув плаща. Ему наплевать было на моросящий дождь, на холодные, безжизненные сумерки. Ровным счетом на все наплевать, кроме этой безудержной гонки: «Кто — за кем? Кто — кого?»

Гром летел сломя голову. Его мутило от злости. Его терзала обида, что он так поздно раскусил этого гуся! Еще вчера, перебирая информацию, полученную для босса, он понял, как они недооценивали этого пацана с электрогитарой! Иван так и не смог накануне уснуть — покоя не давала потайная кнопка. Ему казалось, он слышит ее едва уловимое жужжание, стоит только закрыть глаза. И еще — директор компьютерной фирмы. Как он погиб? Может, взлетел на воздух?

Приблизившись к чугунным воротам кручининского дома, где его ждал автомобиль и стояла тачка Мишкольца, Иван вдруг заметил человека в куртке с натянутым почти до самого носа капюшоном. Человек стоял по ту сторону ворот, держась за чугунные прутья.

«Пьяный!» — подумал Гром, но каким-то внутренним чутьем понял, что тот за ним следит, только уж больно открыто и нагло.

Он нащупал в глубоком кармане плаща рукоятку пистолета.

Когда до ворот оставалось пять метров, незнакомец неожиданно встрепенулся и быстро засеменил вдоль забора.

При свете фонаря Гром узнал человека, хотя капюшон скрывал пол-лица. Его трудно было с кем-то спутать. Едва заметный шрам возле рта выдавал кривую усмешку.

— Эй! — крикнул ему в спину Иван.

Парень прибавил шаг и через минуту скрылся за поворотом. «Там ловушка! — сообразил опытный комбинатор. — Нет, ребята, меня так просто не возьмешь! Если вы за мной увяжетесь в аэропорт, пеняйте на себя!»

С такими мыслями он сел за руль своей машины. С завистью посмотрел на новенький «форд» Мишкольца — ювелир меняет их, как перчатки, а он все мытарится со своей старушкой «Волгой».

Наконец завел мотор, и тут Иван услышал отчетливый бой часов, прямо как в той спальне… Он знал, что надо делать, но его будто парализовало. Он не двигался с места, а только шипел, как еж, почуяв опасность: «Сссуки паршшшивые! Сссуки!»

А когда он рванул дверь и выпрямился во весь рост, было уже поздно. Огонь ударил ему в спину и разорвал на куски.

Та же участь постигла стоящий рядом «форд».

Она мертвой хваткой держала его за ноги, а он ругался и хохотал, пока за окнами не громыхнуло и в доме не посыпались стекла.

На самом деле Стародубцев и не думал с ними встречаться. Об этом Мишкольц узнал на другой день, когда вернулся «караван», обобранный людьми Стародубцева. Его перехватили при въезде в город.

Теперь Мишкольцу пришлось хитрить и изворачиваться, чтобы следующие «караваны» не угодили в лапы к бесцеремонному и коварному соседу. Тем более что теперь он остался почти без «крыши».

Гибель Грома потрясла Кручинина. Неделю он не выходил из дома. Он не доверял охранникам и телохранителям. Везде ему чудилась измена. Некогда могущественный босс оказался совершенно сломлен перед лицом близкой и такой чудовищной смерти.

Организация волновалась, требовала от Кручинина действий. Круча молчал, запершись в комнате с коврами, там, где они с Иваном в последний раз пили чай. Он без конца рассматривал забытые помощником фотографии, будто старался что-то понять. И на него в конце концов снизошло просветление.