Александра Ронис - Тебе меня не сломить

Несмотря на предостережения Шведова, он не собирался останавливаться и продолжал проверять тех, с кем тесно общался Никифоров, однако практически у каждого оказалось достоверное алиби на тот вечер, а некоторые и вовсе находились за границей. Пора было признать, что даже он со своими связями и должностью не в состоянии найти этого ублюдка. Либо это был кто-то малознакомый Никифорову, либо, почуяв неладное, просто умело создал себе прикрытие.

В конце концов, Степнову ничего не оставалось, как обратиться к судмедэксперту, чтобы узнать по поводу отпечатков пальцев в гараже. Василий Петрович окинул его долгим взглядом, после чего ответил, что наиболее четкие отпечатки принадлежат самому Никифорову и ему, Саше. Также есть отпечатки родителей Никифорова, которым, собственно, и принадлежал гараж и совсем смутные, лишь в нескольких местах, еще одни, которые не проходили ни по каким базам и так и остались неопознанными.

Степнов метался по отделу, не находя себе места, отказываясь поверить в то, что бессилен в своих поисках, и эта мразь так и будет дальше разгуливать на свободе. Как ему жить с этой мыслью дальше? С осознанием того, что ничего не смог сделать? — Саша, съезди в Управление, отвези заявки на закупку служебных машин, — выдернув его из тяжелых размышлений, сказал Шведов, войдя в кабинет. — Отдашь Калевской Светлане Викторовне, я с ней созвонился, она посмотрит, — он протянул Степнову папку с документами. — Номер кабинета не помню. Второй от лестницы, там, где расчетчицы сидят.

Константин Николаевич направился обратно к двери и не заметил, как изменилось выражение лица парня.

Расчетчицы… А, значит, это тот кабинет, где работает Юля. Ну, вот, судьба сама подкидывает ему шанс лишний раз ее увидеть. Только стоило ли снова попадаться ей на глаза? В последний раз его появление едва не довело ее до истерики.

Покрутив папку в руках, Степнов направился в оперскую, где за чтением газеты скучал один из его оперативников, тот самый, который был одним из немногих, кто знал о том, что на самом деле произошло в ту жуткую ночь, когда не стало мамы и Вики.

— Влад, нужно в Управление сгонять, отвезти документы в договорной, — положив на стол перед ним папку, безапелляционно произнес Саша и добавил как бы невзначай: — К расчетчицам сходишь, там подскажут.

Парень поднял на него удивленный взгляд, но не стал озвучивать свои мысли вслух. История с той девчонкой из Управления, которая не так давно была у них на ревизии, какое-то время являлась главной темой разговоров в оперской.

Сначала гадали, как скоро она попадется на крючок главного опера, потом — удастся ли Степнову все же уломать ее или нет и, наконец, будет ли он продолжать с ней отношения после. Они были уверены, что это произошло-таки в тот заключительный день проверки, когда она вся раскрасневшаяся и растрепанная выскочила из архива. Мужики шутили, что не понравилось ей вот так, в пыльном архиве, в спешке, да и Саня какой-то недовольный тогда пришел, видимо, большего ожидал. А кто-то с усмешкой и скорее в шутку предположил, что, может, не вышло у них по взаимному-то согласию, а Степнов не привык, что ему отказывают, вот сам и взял, не утерпел, прямо в разгар рабочего дня на рабочем месте. Никто всерьез не воспринял эти слова, дружно поржали и забыли, а потом и история позабылась — сколько их таких было до этого, не счесть. Ну, видимо, девчонка решила не продолжать это романтическое приключение с их главопером, или он сам не захотел. Разве у него вообще были когда-то долгие отношения с кем-то? Переспали и разбежались. Только и встреч с бывшими пассиями Степнов, вроде, никогда не избегал.

— Хорошо, съезжу, — просто согласился парень, взяв папку с документами и поднимаясь, взглянув на начальника, спросил: — К расчетчицам, говоришь…

Слушай, а та девчонка, что приходила к нам… ну, с которой ты крутил… она же тоже вроде расчетчица, — и с неким удивлением отметил про себя, как изменился в лице Саша.

— Наверное, — отведя взгляд в сторону, невнятно буркнул тот.

— Ну, если что к ней и обращусь, — сделав вид, что ничего не замечает, сказал опер и, выдержав небольшую паузу, взглянул Саше в глаза и произнес со смешком: — А чего сам не поедешь? Что, Саня, прошла любовь, завяли помидоры? — Не твое дело, — резко ответил Степнов на эту безобидную шутку, и в его глазах сверкнул злой огонек.

— Да ладно, чего ты заводишься? Девчонка красивая… Думали, ты с ней надолго, — пожал плечами парень. — Ну, раз у вас все, тогда…

Он не договорил, но и после этих слов было ясно, что тот и сам не прочь попробовать к ней подкатить. Саша невольно сжал кулаки, злясь одновременно и на своего опера, и на себя. Какого черта его так задели его слова? Ему уже с ней не светит. Никогда.

Снова тошнило с самого утра. Сильнее, чем обычно. И долго и мучительно выворачивало в ванной, затем мутило в метро, что, казалось, она вот-вот потеряет сознание. И все утро на работе, даже когда время перевалило за полдень, тошнота никак не проходила, а после глотка сока снова пришлось бежать в туалет.

Умывшись холодной водой, Юля взглянула на свое отражение в зеркале, бледная и замученная.

— Я справлюсь, — тихо сказала сама себе и, едва коснувшись живота, скрытого под форменной рубашкой, добавила: — Мы справимся.

И как бы парадоксально это не звучало после всего произошедшего со Степновым и метаний с абортом, сейчас только это слово «мы», относящееся к ребенку, и эта тошнота, акцентирующая все ее внимание на себе, не давали ей окончательно сломаться. Она не одна. Уже не одна.

Поправив волосы, девушка вышла в коридор и тут же услышала возмущенный голос Татьяны, которая искала ее по всему этажу.

— Юлька, ты где ходишь? — всплеснула та руками. — Иди, к тебе там приехали…

— Кто? — устало спросила Юля, думая о том, как вообще дожить до окончания этого рабочего дня. Завтра — суббота, два дня она проведет в постели. Целых два дня. И наконец, вволю наплачется и сможет спокойно все обдумать. А подумать было над чем: она осталась без поддержки. Теперь, когда отца больше нет, ей некому помочь, не к кому обратиться.

— Ну, кто? Кто-то из твоих… Опер из Мневников…

Юля застыла перед дверью, чувствуя, как тело налилось свинцом. Господи, неужели снова он?! Ну, что ему нужно на этот раз?! Убедиться в том, что она сделала аборт?! Его так волновал этот вопрос, что, может, он еще и справку из больницы потребует?! — Юля! — окликнула ее Танька, входя в кабинет, и ей ничего не оставалось, как последовать за ней.

Возле ее стола стоял невысокий крепкий парень с документами в руках. Это был не Степнов, а, видимо, кто-то из него оперов, лицо показалось ей смутно знакомым.

— Чем могу помочь? — сдержанно произнесла она с заметным облегчением.