Сергей Ермаков - Кровавая ротация

— Я тебя быстро вычислил, потому что твоя дочь на экране примелькалась, — довольный собой сказал Шрымза, — пострадавший директор фирмы сразу сказал, что с грабителями была певица Татьяна и тебя тоже описал. Я сразу понял чьих это рук дело. Ой, посажу я тебя, Краб, теперь обратно на нары, готовься.

— Ни я, ни Татьяна барсетки у пострадавшего не брали, — сказал отец Тани, — а врезать мне его пришлось, потому что он сам стал задираться и хамить. Если хочешь, это самооборона была.

— Бля, ты лучше меня не зли! — рассердился Шрымза. — Прищепов показал, что это ты ему приказал барсетку у пострадавшего украсть и тебя на лавке дожидаться.

— Что ж я совсем дурной на том же самом месте встречаться, где человека уронил? — спросил Краб. — Сам подумай? И ничего я наркоману не приказывал. Я его первый раз в жизни видел.

И тут до него дошло, что наркоман Прищепа все на него валит. То есть Краб получается организатором и инициатором ограбления. Повесить на него срок Шрымза может теперь на полную катушку. Вот влетел, так влетел! Татьяна у бандитов в плену и он сам теперь за решеткой сидит — избитый, немощный с перспективой нового срока.

— Все, Краб, разговор наш закончен, — сказал Шрымза, — вечером тебя перевезут отсюда куда надо, там закроют крепко-накрепко, я дело это закручу и уже скоро поедешь ты опять лес валить в телогреечке.

На его лице появилась удовлетворенная усмешка. Крабу захотелось врезать по этой наглой морде взяточника, «оборотня» в погонах, но он сдержался. Итак уже сегодня достаточно набедокурил!

Шрымза ушел, а Краба снова посадили в «телевизор». Настроение было на нуле. Мысли крутились только вокруг одного, что он и Татьяне не помог, и сам оказался за решеткой с нехорошей перспективой. Видимо, Тоцкий прав — кто взлетает стремительно, тому падать больно. Всяк сверчок, знай свой шесток. Так в народе говорят, а народ глупостей не придумает.

Краб прилег на нары и решил немного передохнуть — и от мыслей, и физически. Избитое тело ныло, но страшней было думать о том, что сейчас происходит с Татьяной? Возможно, ей нужна помощь, а он заперт в железной клетке и выхода из нее пока не видит.

Похитители Татьяны, вытащив ее из квартиры в Лесном с надетым на голову тканевым мешком, сначала долго везли ее по ровной асфальтовой, а потом по какой-то ухабистой дороге. После остановились и вытащили ее из машины. Сердце Тани замерло в предчувствии беды. Она никогда не думала, что ее занятия музыкой кончатся так плачевно.

Дома в Лесном, когда она ждала отца из магазина, Татьяна и сообразить ничего не успела. В дверь позвонили, она сразу же открыла — подумала, что отец вернулся. А ей из газового баллончика в лицо прыснули, сразу же мешок на голову надели и рот заткнули. Она даже и пискнуть не успела. Потащили вниз по лестнице, запихнули в машину и поехали. По дороге Татьяна молчала, сжавшись в комочек от страха. Бандиты негромко переговаривались, но что именно они говорили, Татьяна понять не могла.

Ее вытащили из машины и сдернули с головы мешок и она оказалась внутри какой-то избы, куда ее затолкали. Комната с ободранными обоями, зашторенными окнами и засиженной мухами лампочкой под потолком. Татьяну грубо толкнули на лавку, он присела и прижалась к стене. Двое бандитов встали прямо перед ней. Один здоровый в черном спортивном костюме и белоснежных кроссовках, похожий на спортсмена-тяжелоатлета, а второй худой с впалыми щеками и злющими, как у волка, глазами. Третий бандит стоял поодаль у входной двери вполоборота и Татьяна в полумраке разглядеть его не могла. Но она особо и не старалась, оттого, что замерло у нее все внутри, жутко стало, как в кошмарном сне и захотелось проснуться — а никак!

— Что молчишь, как сало в посылке? — спросил «спортсмен». — А, лярва? Страшно?

— Не-а, — еле слышно выдавила из себя Татьяна.

— Счас, тебе тварь, так страшно будет, что забудешь как маму зовут! — злобно заорал «спортсмен», схватил Татьяну за волосы и с силой загнул голову назад.

— Оставь ее, Парамон, — вмешался тот бандит, что стоял в отдалении, — сказано тебе Серым было ее сторожить только, чтобы не сбежала и все. Чего ты над ней издеваешься?

— А ты, Дырявый, не лезь не в свое дело, — ответил ему Парамон, — твое дело на шухере стоять. Понял? Я тута главный.

Но все же Татьянины волосы он отпустил и отошел в сторону к столу.

— Веди ее в ту комнату, Дырявый, запри там, — приказал командным тоном Парамон, — а мы с Гвоздем пока тут на стол накроем. Жрать охота и выпить. Все равно тут сидеть неделю с этой сучкой. Вот работенку нам Серый подкинул непыльную. И бабла, и выпивки и девочку в придачу.

Худой, которого назвали Гвоздем, высыпал на стол содержимое принесенных из джипа пакетов. На стол вывалились три литровые бутылки водки, свежие помидоры, огурцы, консервы и прочие съестные припасы.

Дырявый подошел к Татьяне, кивком приказал ей встать. Девушка подчинилась. Бандит легонько подтолкнул Татьяну в спину, чтобы она шла впереди него. Они прошли во вторую комнату дома — келью со старой-старой, покрытой пылью дешевой мебелью.

— Вы не будете меня убивать? — спросила Татьяна у своего конвоира.

Дырявый с первого же взгляда ей не показался таким жестоким уродом какими были Гвоздь и Парамон. Он даже заступился за неё, когда Парамон начал над ней издеваться — схватил за волосы.

— Не будем мы тебя убивать, — спокойно ответил Дырявый, — посидишь недельку здесь и мы тебя отпустим.

— Это специально, чтобы я на конкурс не попала? — спросила Татьяна.

— Я не в курсе ни про какой про конкурс, — ответил Дырявый и отворил дверь в совершенно темную тесную кладовку, — заходи сюда.

— Там же темно, — остановилась Татьяна, — я боюсь темноты и мышей.

— Иди-иди, — сказал Дырявый, — света в кладовке нет и окно заколочено. Глаза привыкнут к темноте и будешь видеть. Мышей в доме нет. А поесть я тебе попозже принесу.

Татьяна шагнула через порог, потом повернулась и пригрозила:

— Мой папа меня найдет и тогда вам не поздоровится, он у меня бывший командир десантно-штурмовой роты морской пехоты.

— Я знаю это, — спокойно, как танк, ответил Дырявый.

— Знаешь, тогда бойся, — бросила Татьяна и шагнула в темноту.

Дверь за ней закрылась, стало темно и страшно.

— В углу справа кровать, — добавил через дверь Дырявый, — захочешь полежать, приляг. Правда кровать без белья она, один матрас. Но тебе выбирать сейчас не приходится.

Татьяна ничего не ответила. Такая забота бандита была ей даже противна. Теперь уж ей показалось, что Дырявый тоже такой, как и его друзья Гвоздь и Парамон! Сначала мешок на голову, а потом — я тебе поесть принесу, приляг на грязный матрас. Сволочи!!! Небось и поесть принесут свои объедки.