Жанна Бочманова - В одну реку дважды [СИ]

— Слышишь, гремит там что-то, — раздались голоса, и послышался гулкий топот.

Вцепившись руками в железный столб, сделав невероятное усилие, я перевалилась на другую сторону, в клочья раздирая джинсы и, скуля от страха, закатилась под машину.

— Гляди, забор качается, — произнес запыхавшийся голос, — тут она где-то. Сейчас перелезу.

— Эй, чего надо? — раздался вдруг хриплый бас. Наверное, разбуженный хозяин вышел на крыльцо.

— Слышь, дед, отвали, а не то… — крикнул один из бандитов.

Что не то, он не договорил. Грохнул оглушительный выстрел. Послышались удивленные крики и топот убегающих ног. Я полежала еще немного, а потом начала осторожно выползать — не лежать же там всю ночь, так и застудиться можно. Сейчас приткнусь куда-нибудь в уголок, а ближе к утру, когда на дороге станет оживленнее, попробую выбраться.

— Ну и что ты здесь лазаешь? — проворчал недовольный голос.

Я шлепнулась на землю, кричать не было сил. Мужик в синих трениках и фуфайке, накинутой поверх белой майки, сидел на крыльце и курил «Беломор», придерживая одной рукой торчащий меж коленей ствол ружья.

— Я-я-я… з-з-з… — от страха я потеряла дар речи.

— Заика, что ли? — догадался мужик.

— Я здесь прячусь, — пояснила я, проглотив, наконец, ком в горле.

— От этих что ли?

— Ну да! — я в красках живописала свои приключения.

— Повезло тебе, однако, — покачал он головой, но как-то недоверчиво.

Неудивительно, я бы и сама в такое не поверила. Я осторожно присела рядом и тоже закурила, начисто забыв обо всех обещания данных господу богу.

— А это вы стреляли? — задала я глупый вопрос.

— Пойдем в дом, — вместо ответа предложил мужик, — холодно.

От тепла по телу сразу побежали мурашки. Я разглядела своего спасителя — мужик лет шестидесяти пяти или чуть больше, со смешными усами и седым ежиком волос на голове. Заметив, что я дрожу, он кивнул в угол.

— Возьми там куртку, накинь. Сейчас чаю согрею.

Я накинула толстый бушлат, и мне сразу полегчало. Тут я заметила на бушлате погоны и форменные пуговицы.

— Ой, а вы из полиции? — расплылась я в идиотской улыбке.

— Сын. Оставил. Приезжает. Иногда. — Дядя Миша, так звали хозяина, был на редкость лаконичен.

От сознания, что я почти под защитой родной полиции, я сразу согрелась и повеселела, а, напившись горячего чая, вообще, разомлела. По маленькому телевизору шел футбол, и дядя Миша горячо сопереживал нашей команде. Я задумалась о происходящем. Что мы имеем? Я раскрыла рюкзак и проверила содержимое. Телефон не работал. Странно.

— Не берет, — лаконично пояснил дядя Миша. — Здесь военные полигоны кругом. Помехи сильные. — Я кивнула и задумчиво почесала лоб. — Ложись, — кивнул мне дядя Миша на кровать в углу, — а я раскладушку достану. Утром до города кину.

Я кинулась ему помогать, пытаясь втолковать, что мне неудобно выгонять хозяина из собственной кровати, и что на раскладушке мне будет вполне удобно. Но дядя Миша только мыкнул в ответ и через пару минут уже заливисто храпел. Я свернулась калачиком под ватным одеялом в голубой цветочек и была на вершине блаженства. Вот значит, что чувствуют люди, чудом избежавшие смерти.

— В милицию иди. Заявление напиши, — сурово сказал дядя Миша утром.

Я чуть было не ляпнула, что только милиции-полиции и дел, что со мной разбираться, но вспомнила про его сына и согласно закивала головой.

Старенькая машина долго не хотела заводиться, поэтому забежать домой уже не получалось. Я оглядела себя — куртка от ночных догонялок не пострадала, драные джинсы под ней не видно, а в конторе у меня есть во что переодеться. Расскажу все шефу, отдам лекарство и отпрошусь, по причине нездоровья, решила я. Ночное происшествие, не прошло бесследно, я, действительно, чувствовала себя неважно — в носу что-то подозрительно хлюпало, а в горле першило. Я попросила высадить меня возле стоянки своей Ауди, еще раз горячо поблагодарила своего спасителя и поехала на работу.

На пустой стоянке перед офисом стояла только одна машина — шефа. Сергей Петрович уже приехал, рановато он сегодня. Я постучала в кабинет.

— Сергей Петрович, я ваше лекарство купила, но со мной такая история приключилась…Не поверите!

Но никакое лекарство уже не могло понадобиться бедному Сергею Петровичу — он лежал возле стола — абсолютно мертвый. Я как-то сразу поняла, что мертвый. Сердце, подумалось мне, надо было все же вчера врача вызвать. Я подошла ближе. Под его головой на светлом ковролине расплылось бурое пятно, а рядом валялся бронзовый индийский слон. Пятясь спиной, я выскочила из кабинета, нашарила трубку и набрала номер. Потом упала на стул и застыла. Может мне это снится? Бывает же.

Вскоре приехала полиция и стали подходить сотрудники, или наоборот — сначала сотрудники, а полиция потом. Помню, что все бегали кругом, суетились, а вдруг все стихло.

— Кто обнаружил труп? — раздался чей-то голос.

— Вот, — кто-то указал на меня.

Я стала отвечать на вопросы, наверное, очень тихо, потому что меня все время переспрашивали. Не помню, долго ли это длилось. Потом я где-то расписалась, и меня отпустили. Когда мимо проносили носилки, закрытые простыней, я отшатнулась и осела на стул. Наталья Александровна, наш бухгалтер, заботливо поднесла нашатырки. Как-то на автопилоте я доехала до дома, рухнула на диван и забылась тяжелым сном.

Разбудили меня настойчивые звонки в дверь. Путаясь в пледе, я открыла дверь.

— Полиция. — В нос мне уткнулось раскрытое удостоверение.

В прихожую вошли трое.

— Почему не спрашиваете кто? — сурово спросил один, коротко стриженый, в короткой дубленке.

— А вы точно из полиции? — покосилась я на него. Уж очень он походил на представителя противоположного лагеря.

— Вот, открываете двери, кому попало, а потом возись с глухарями…

— Из полиции, из полиции, — подал голос другой, такого интеллигентного вида, с аккуратной, волос к волоску, стрижкой. На носу поблескивали маленькие очечки в модной тонкой оправе.

— А я подумала орнитологи, раз глухарями занимаетесь, — сострила я.

— А я бы на вашем месте не веселился, Матильда Сергеевна, — сказал интеллигент.

Я скривилась, как от зубной боли. Звук собственного имени меня всегда немного коробит, а сочетание с отчеством еще больше. И началось.

— Во сколько вы пришли на работу?

— Вы всегда приходите так рано?

— Кто открыл вам дверь?

— Когда вы видели своего директора в последний раз?

— Кто обычно уходит последним?

Я терпеливо отвечала на вопросы, завернувшись в плед и грея руки под мышками. Меня явно знобило.

— Да, я всегда прихожу на работу минут на двадцать раньше. Для чего? Переодеться, причесаться, и вообще, люблю побыть в тишине, сосредоточиться, так сказать.