Жанна Бочманова - В одну реку дважды [СИ]

— Дверь открыла сама. Мы ключи на проходной сдаем охране. Так, кто первый пришел, тот и открывает. Обычно я. Прихожу, снимаю с сигнализации, жду остальных.

— Сергея Петровича видела вчера последний раз где-то около пяти вечера. Он часто в офисе задерживался. И ключи у него свои есть. Были… — я сглотнула ком в горле. По-моему, на эти вопросы я уже отвечала, только менты были другие или те же? Не обратила внимания.

— А почему вы вчера ушли раньше? — спросил очкарик.

— Шеф попросил купить лекарство в аптеке, вот и отпустил.

— А вы всегда бегаете для него по магазинам? — он ехидно сощурился.

— Не бегаю, а просто выполнила просьбу своего начальника. Это что плохо?

— У Сергея Петровича некому сходить в аптеку?

Далась им эта аптека, прости господи!

— Да в чем дело-то, чего вы привязались к этой аптеке? — я начала терять терпение.

— Не нервничайте так, Матильда Сергеевна. — Я опять скривилась, а он продолжал, глядя на меня сквозь очки, постукивая по столу фирменным «Паркером»: — Я скажу, что случилось — вашего шефа убили, и мне, то есть нам, поручено выяснить, кто это сделал.

— Я знаю, что убили, только не понимаю, каким образом вопрос о покупке лекарства поможет найти убийцу?

— А откуда вы знаете, что убили?

Вот вопрос — на миллион. Я очумело уставилась на него — или я дура или он…

— Господи, я же полицию и вызывала.

— И что так сразу и догадались?

Я усмехнулась:

— На полу кровища и слон рядом валяется — ежу понятно.

— Но почему вы решили, что убийство, может, несчастный случай?

Я вздохнула:

— Может. Только слоны не летают, особенно бронзовые.

— А он бронзовый? — включился стриженый, до сих пор молча созерцавший мою коллекцию безделушек.

— Бронзовый, — я опять вздохнула. — Мой подарок. Из Индии привезла.

— Да? — удивился стриженый.

— Странные у вас отношения, — очкарик мило так улыбнулся. — Бегаете в аптеку, дарите подарки…

Ну, понятно, куда он клонит. Наверняка, кто-нибудь из наших поделился сплетнями, ходившими про наши отношения. Несмотря на озноб, голова у меня кое-чего соображала, а прямолинейность характера уже лезла наружу.

— Давайте так… как вас зовут, кстати?

— Андрей, — удивился очкарик перемене моего настроения, — Андрей Михайлович Сушицкий.

— Давайте так, Андрей Михайлович, не надо вокруг меня кругами ходить. Вы ведь намекаете, что у меня с шефом была любовная связь. Так ведь?

Очкарик хотел что-то сказать, но я продолжала:

— Во-первых, это не так. Нас связывали хорошие дружеские отношения. Я у него когда-то училась. А во-вторых, даже если и так, то что? Это преступление? По-моему, интимные отношения директора с секретаршей в наше время никого не удивляют. Отсутствие таковых удивляет больше. Или вам удобнее списать все на ревность? Типа, поссорилась с любовником и хрястнула слоником по голове? Конечно, вам, орнитологам, глухарей разводить лишний труд, — я разозлилась не на шутку.

— Ну почему обязательно ревность? — усмехнулся очкарик. — По статистике, сейчас чаще убивают за деньги.

— А причем здесь деньги… — я осеклась и раскрыла рот, моргая глазами.

— Вы знаете, что из офиса пропала крупная сумма денег? — вкрадчиво спросил очкарик.

— Откуда там деньги-то? — удивилась я.

— А что их там не должно быть? — удивился в свою очередь очкарик.

Я пожала плечами. Все торговые сделки, в основном, проходили по безналу, а в прочем кто его знает. Я особо в эти тонкости не вникала. Терпеть не могу бухгалтерию.

— Значит о деньгах в сейфе для выдачи зарплаты, вы не знали? — уточнил Андрей Михайлович.

Точно, вспомнила я, вчера Наталья Алексеевна ездила в банк. Часть зарплаты, так называемые, премиальные, нам выдавали наличными.

— Ну, вообще-то, сегодня зарплату должны были дать, так что вполне возможно, что деньги были в сейфе. — Я вздохнула, чувствуя, что температура резко подскочила вверх. Мне стало жарко. — И что деньги пропали? — Глупость вопроса была очевидна.

— Вот именно! — обрадовался Андрей Михайлович. — Пропали. У кого были ключи от сейфа?

— От какого? — уточнила я. — У нас два сейфа: один у бухгалтера, другой в кабинете у директора. От бухгалтерского у бухгалтера и у директора, а от директорского только у него, у директора, то есть.

— Значит, когда вы ушли с работы, Сергей Петрович был жив?

Я усмехнулась:

— Конечно, иначе бы я не ушла, а вас вызвала. Нет, ему плохо стало, я дала ему валидол, и он попросил купить лекарство и отпустил.

— И где оно, лекарство? — спросил стриженый.

Я пожала плечами.

— Где-то в кабинете на столе осталось. Не до лекарства мне уже было, сами понимаете. А рецепт вот. — Я подобрала валяющиеся на полу джинсы и вытащила из кармана рецепт.

Очкарик повертел бумажку в руках.

— Это от чего?

— Не знаю, сердечное что-то.

— Странно. Это для диабетиков лекарство, — сказал стриженый, глянув на рецепт, — У мамы диабет — я знаю.

Ну, кругом все в медицине разбираются, что за напасть.

— Я вынужден задать вам вопрос. Где вы находились в момент убийства? — очкарик, сдвинув брови, смотрел мне в глаза.

Я зашлась смехом — прямо кино и немцы!

— Что здесь смешного? — нервно спросил очкарик.

— А когда… когда его убили? — все еще смеясь, спросила я.

Андрей Михайлович молчал, вертя в руках «Паркер».

— Где вы были вечером и ночью? — наконец созрел он.

Этот вопрос застал меня врасплох. Правда выглядела бы слишком неправдоподобно, а соврать…

— Дома, — внутренне сжавшись, буркнула я. — Но алиби у меня нет, — съязвила я, не удержавшись. — Живу я одна, ни с кем вечером не виделась, и никто ко мне не приходил.

— Очень уж вы, Матильда Сергеевна, подкованы в нашем деле, — в свою очередь съязвил очкарик.

— Перестаньте. Сейчас все подкованы. Менты вон, национальные герои. Кино снимают, книги пишут, так что…

— Какая у вас зарплата? — вдруг спросил он.

— Обычная, — усмехнулась я, — а что, богато живу?

— Да нет, я бы сказал скромновато, — он оглядел мою незатейливую обстановку. — А на какие деньги вы в Индию ездили? Путевочка-то не дешевая.

Я начала рассказывать, про неожиданную командировку, чувствуя, что затягиваю петлю на шее.

— И вы утверждаете, что с покойным вас связывали исключительно дружеские отношения?

Я молчала. Что толку объяснять им что-то, если у них уже сложилась картинка преступления. Единственно, что может помочь это…

— А когда его?.. Когда он умер, то есть?

— Предположительно вечером. Экспертиза покажет точнее.

Хорошо ему сказать, «предположительно вечером». Хорошо если после семи, я тогда была в садоводстве, а если раньше? «Влипла», — подумала я. «А не надо было врать», — шепнул внутренний голос. «Заткнись, — ответила я, — улик-то нет».