Жанна Бочманова - В одну реку дважды [СИ]

Тут я не выдержала и прыснула, уж больно зверскую рожу скорчил Краснов при этом.

— Врешь ты все, — сдерживая смех, сказала я.

— Почему? Пытки мое самое любимое занятие. Хобби для досуга.

— Врешь, что тебе все равно, — сказала я.

— Да, — согласился он, — не все равно. Только оправдываться перед тобой не собираюсь. Мала еще.

— Ага. А сам удивлялся, чего это я оправдываться не стала, когда Седых начал ахинею нести… Оправдываться противно, особенно, когда ни в чем не виноват…

— Вот видишь, ты сама все понимаешь, — кивнул Краснов, выходя из комнаты, оставив меня терзаться раскаянием — зря, мол, обидела хорошего человека.

Через минуту, однако, вернулся и сел на край постели.

— Что мне с тобой делать? — спросил он. Я молча пожала плечами и попыталась улыбнуться. Улыбочка вышла слабой. Он так долго разглядывал мое лицо, что я занервничала.

— У меня тушь потекла? — спросила я, наконец.

— Может, заключим перемирие? — подвинулся он ближе.

— В который раз? — Он пожал плечами в ответ. — Хорошо. Давай попробуем, — согласилась я, чувствуя через одеяло тяжесть его руки в районе живота. Сразу вспомнилось, как мы целовались там, но на крыльце у офиса, и его руки, блуждающие по телу там, в квартире у Екатерины Петровны. Я зажмурилась. Если он сейчас руку не уберет, то почувствует мои вибрации. Черт знает, что такое!

— Давай, — его рука прошлась по моей скуле, осторожно обходя больное место. — Все пройдет, раны затянутся. Не бойся. Все равно красивая. Даже в ободранном виде.

— Красоту ничем не испортишь, — согласилась я, радуясь, что его рука больше не лежит на моем пузе.

— А насчет, Ксюши, я сразу все понял. Эта щучка своего не упустит. Она ведь ни одного мужика не пропустила, пока у Сергея работала. Только он, дурак, ничего не замечал.

— Тебя тоже не пропустила? — усмехнулась я.

— Я что попало, не ем, — осклабился Краснов.

— Что Седых-то рассказал? — я задвинулась подальше, натянув одело повыше. Краснов мои манипуляции углядел, но только усмехнулся и слегка отодвинулся. — Он, действительно Ксению в тот день видел?

— Похоже. Он подъехал к офису, увидел, как вышла девица, похожая на тебя, поднялся на этаж, подергал дверь, телефон у Николаева не отвечал, он вышел и поехал домой.

— Наврал. С чего он взял, что это я была? Скорей всего, он просто отыграться на мне решил.

— Да нет. Он и, правда, думал, что ты, — иначе соврал бы по-другому. Очень уж он красочно шубу норковую описал и кудряшки белобрысые. А я в твоем гардеробе, что-то никаких мехов не углядел.

— Не мой стиль, — кивнула я головой, — мне что попроще. Значит, ты уже знал, что это не я? Да ты просто… провокатор. И меня чуть не убил, чтобы парня этого заставить в бега кинуться…

— Перестань, — поморщился он, — не надо было быть такой упрямой. Я думал, ты сразу оправдываться начнешь, про Ксению расскажешь, парень не выдержит и выдаст себя… А ты уперлась, как баран. И письмо не показала, — погрозил он пальцем.

— А почему ты смотрел на меня, как на врага, не разговаривал и, вообще…

— В роль вживался, — хохотнул Краснов. — Великий инквизитор и все такое… Да Тайсон тут еще нарисовался. Заступник, блин! Запудрила парню мозги, а?

Я вытаращила глаза.

— А это не твое дело. Может, и запудрила. Это моя личная жизнь, — вздернула я нос.

— Что-то, однако, заступник твой свалил быстро. Не иначе в штаны наложил, — скривился Краснов.

— А ты бы хотел, чтобы он тебя на дуэль вызвал? Он, просто, умнее некоторых…

— На дуэль, как же. Скажешь тоже. Ладно, лежи, поправляйся.

Он вышел, а я все еще хлопала глазами и ворчала про себя: «Вот, зараза! Мерзкий гнусный провокатор».

— Бурчишь? — спросила Вилька, входя в комнату со стаканом в руке.

— Опять? — застонала я. — Я больше не могу это пить. Отстань, ради бога!

— Да ладно. Это чай. Ну не хочешь — сама выпью. Ну что, аспид, покаялся?

— Как же, дождешься от него. Я же и виновата во всем оказалась, — горько пожаловалась я.

— Великий, великий режиссер, — восхитилась Вилька, выслушав рассказ о гнусной провокации устроенной вчера Красновым.

— Тебе бы так. Я бы посмотрела, как бы ты восхищалась.

— Ты что? — Вилька закатила глаза. — Я тут такое перенесла, ужас! Вчера вечером, я тут рыдаю во всю и, вдруг, является сам, собственной персоной. Меня чуть удар не хватил, думала, привидение. Меня за шкирку и допрос по полной программе — что, где, когда. Я как про Сенин рассказ услышала, так и заорала, какая, мол, шуба, эта дурында с роду ничего путного не носила. Да и, вообще, все остальное тоже рассказала, — она виновато опустила глаза, — про квартиру, как мы к бабке ходили, про Толика.

— А про него то, что? — поразилась я столь бесцеремонному вторжению в свою частную жизнь.

— А что спрашивал, то и рассказала. В подробностях причем. Пришлось признать, что ваши отношения чисто платонические, ты уж извини, — она опять виновато улыбнулась. — Ревнивый, страсть! Прямо Отелло, блин компот.

— Перестань, — махнула я рукой, — опять ты за свое. Вон она его любовь, — я показала на ободранное лицо. — И не говори мне больше про него, — вскинулась я, видя, что она опять собирается открыть рот. — Лучше поесть что-нибудь принеси, а то все чай, да чай — живот к позвоночнику уже прилип.

— Ой, — вскочила Вилька, — лежи, я сейчас.

— Нет уж, я лучше встану. Надоело тут валяться. Одежду давай.

Вилька вздохнула, притаранила мои вещи, помогла одеться. Вдвоем мы спустились на кухню, причем Вилька поддерживала меня под руку, как тяжелобольную. Умора!

— Значит, полдела сделано. Убийца найден, — констатировала Вилька, подкладывая мне еще кусок мяса. — На вот, съешь еще кусочек, организму надо восстанавливать силы.

— Угу, — кивнула я. — Силы нам еще понадобятся. Мы еще от этого второго не избавились, который Гена. И опять же у Краснова в команде казачок засланный сидит, помимо Игоря, а может, и не один. Игорь же не один меня тогда в машину пихал, их там трое было.

— Кругом враги, — загоревала Вилька, — только и надежда на него. — Я поморщилась, поняв, кого она имела в виду. — Ты не права, — правильно истолковала она мои ужимки, — кроме него нам никто не поможет. И он тебе нравится, признай это уже, наконец, — Я подавилась и, с трудом откашлявшись, покрутила пальцем у виска. — Значит, точно нравится, — кивнула Вилька с умным видом. — А у вас часом ничего не было? Ну, пока вы там прятались у бабули на квартире, а? Вау! Точно. Было. Я же вижу, — аж подпрыгнула она от восторга.

— Сбрендила, — зашипела я. — Не было у нас ничего, и быть не могло. И не может. Понятно?!

— Понятно, — кивнула Вилька. — Понятно, что не было. Иначе чего бы ты так злилась… Ай! Больно же! — потерла она ушибленную ногу. — Распиналась тут. За правду страдаю, — заскулила она, кося на меня насмешливым глазом. — А правда — штука объективная — он тебе нравится, и ты от этого бесишься.