Владимир Першанин - Мы умрем в один день

Входя в дежурку, увидел замполита Лисянского и пожилого водителя Егорченкова. Егорченков ближе к нему стоял и руку для пожатия протянул, а он к Лисянскому первому полез здороваться. Лисянский в это время по телефону разговаривал, на Сергеева не сразу внимание обратил. Вот так по-дурацки и стояли: Егорченков с протянутой рукой, и он сам руководству свою ладонь подсовывает. Противно! Сергеев даже сплюнул от злости. И ведь никогда он перед начальством не лебезил, и Лисянского недолюбливал, и старого сержанта Егорченкова уважал!

А тогда, много лет назад, вообще неприглядная история вышла. Их послали разобраться по вызову, вроде бы в одном из домов происходил семейный скандал. А получилось вот что. Володька Демченко, по кличке Дема, освободился в очередной раз из колонии. Приехал к бывшей жене, которая к тому времени уже жила с другим мужем. Вначале все шло мирно. За стол даже вместе сели. Приняв пару стопок, Дема начал вспоминать обиды, обложил матом бывшую жену и пригрозил, что заберет с собой детей. Вмешался новый муж. Дема ударил его кулаком в лицо и начал громить мебель. Когда Ольхов и Сергеев вошли в квартиру, новый муж сидел на табуретке и жена перевязывала ему голову. Дема, допивший к тому времени водку, обрадовался приходу милиционеров. Треснув донышком бутылки о плиту, он кинулся на Сергеева, который шел первым. Подобные вещи Слава Сергеев видел только в кино. А тут наяву замаячили перед глазами острые, как ножи, торчащие стеклянные грани. Не помня себя, Сергеев бросился убегать. Дема бежал следом, размахивая бутылкой. Ольхов поймал его за плечо, и они покатились по полу. Младший сержант Сергеев в это время метался по лестничной площадке и кричал: «Где телефон?»

На помощь Ольхову пришел муж хозяйки, и они вдвоем скрутили отчаянно сопротивлявшегося Дему.

Ольхов тогда ему ничего не сказал. Промолчал он и в горотделе — житья бы не было новичку от насмешек. Потом они подружились. Но года два назад, когда Сергеев уже уверенно продвигался по служебной лестнице, попав в разряд перспективных работников, что-то стало ломаться и исчезать в их многолетней дружбе. Они все больше и больше отдалялись друг от друга, уже не собирались на праздники вместе с Ольховым у механика Николая Аверина, а последнюю точку поставила прошлогодняя история с дачей.

Оба они, и Ольхов, и Сергеев, давно надумали взять участки под дачи где-нибудь по соседству, подыскивая место получше. Как нарочно, участки давали в степи, далеко от воды. Но в прошлом году Сергеева вызвал Лисянский и сказал, что райисполком выделяет для милиции два участка в пойме Тишанки. Один для замполита Лисянского, второй — для него. Место считалось престижным: недалеко от города, лес, речка, асфальтированная дорога до самых дач, да и строительство велось там в централизованном порядке — заплатил деньги и не ломай голову, где искать материалы. Отказываться было глупо. Сергеев тогда пробормотал что-то насчет возможности выделить участок и Ольхову, но прозвучало это довольно наивно. Сергеев понимал, что и сам он попал туда случайно. Видимо, дали за компанию с Лисянским, как ветерану отдела, чтобы меньше разговоров было. Он понимал, что поступил не совсем порядочно. Но успокоил себя тем, что другого выхода не было.

Вот так и разрушились потихоньку их прежние отношения. Чего уж тут удивляться, что не очень делился с ним Ольхов! Он и раньше не слишком распространялся, работая по раскрытию преступления, а теперь и вовсе ушел в себя. Обида, самолюбие, может, что-то еще…

Посыльный приехал за Сергеевым в девятом часу вечера. Жена разбирала холодец и смотрела бразильскую мелодраму «Рабыня Изаура». Ей и Ваське этот бесконечный телефильм нравился. Сергеева раздражал, но он тоже за компанию смотрел.

Сержант, стоя на пороге, сказал, что его срочно вызывают в отдел и пусть потеплее оденется. Машина ждет внизу. Сергеев начал не спеша одеваться, рассуждая, что, видимо, дело какое-то важное, иначе машина ждать бы не стала. Вызвали и бегом дальше, а ты добирайся сам до горотдела.

Ольга принесла свитер, но когда Сергеев попытался одеть поверх него пиджак, то не смог застегнуть пуговицы. Свитер пришлось снять, и Сергеев с огорчением подумал, что продолжает толстеть.

Жене очень хотелось спросить, что случилось, и Сергеев сказал, что, наверное, предстоит выезд на место происшествия и поэтому лучше надеть резиновые сапоги. Ольга опять перекрасила волосы, он заметил это только сейчас. Последние дни она ходила раздраженной. Может, причиной была работа — два дня назад она жаловалась на какие-то неурядицы, и Сергееву показалось, что она надеется на его помощь, и он оборвал ее — если не ладится, ищи другое место.

— Ну, пока, — сказал он.

— Ты осторожнее там.

Сергеев подмигнул Ольге и Ваське — спите.

Они ехали вчетвером на «УАЗе», позади шел бортовой грузовик. Врач Вагин рассказывал про то, как на прошлой неделе отравились метиловым спиртом трое железнодорожников, и Вагин их вскрывал. Сергеев знал про этот случай. Железнодорожники забрались в цистерну на запасных путях и начерпали несколько ведер спирта. Собирались продать, но не успели.

Следователь прокуратуры, молодой и щекастый, слушал, кивая, и при свете лампочек на панели управления поблескивали его очки. Эксперт Костя Кулик сказал, что пьют всякую гадость из-за того, что водку сделали дороже некуда, да и по такой цене не купишь и спросил, согласен ли с ним Сергеев. Сергеев с ним согласился. Следователь осторожно заметил, что в борьбе с алкоголем были допущены перегибы. В опергруппе он был один из другого ведомства, да еще представитель надзорной инстанции, поэтому держался немного скованно и официально. На охотничьем кордоне их встретил местный участковый и председатель охотобщества. Председатель, из отставных военных, был слегка навеселе. Увидев Сергеева, которого знал еще с давних времен, обрадовался.

— Только все равно до рассвета ждать придется, покойник не сбежит, — председатель засмеялся собственной шутке. — А ты, Вячеслав Николаевич, давно в наши края не приезжал. Впрочем, с твоей должностью какая уж охота!

Устроились кто где. Шоферу и следователю уступили кровати, Сергеев улегся на овчинном полушубке у печки, Вагин рядом на сдвинутых стульях.

— Чего на ночь глядя помчались, — ворочаясь, бурчал Вагин, — можно было и с утра…

— Система давай-давай, — отозвался Сергеев, — зато начальство спокойно, группа выехала на место.

Вагин закурил. Печка потрескивала, и сквозь неплотно закрытую заслонку вылетали искры, затухая на листе жести, которым был обит пол. Сергеев вспомнил, что лет пять назад приезжал сюда с Авериным и спал в той же комнате.

— По Ольхову есть что-нибудь новое? — спросил Вагин.