Карло Мандзони - Поберегись, детка

Открываю дверь и вхожу. Вижу, у окна стоит небесное создание. Волосы у нее огненно-рыжие, глаза зеленые, а губки кажутся двумя лепестками розы, украшенной бледными жемчужинами щек.

Только я пролепетал: «Дуарда», как она бросилась ко мне с криком:

- Яко, берегись! - И тут на голову мне свалился весь небоскреб. Из глаз брызнули красные и желтые искры, в голове загрохотало, словно тяжелый танк на железный мост выехал, потом кромешная тьма, и я потерял сознание.

Открываю глаза, вижу: кругом черпая ночь. Мало-помалу пришел в себя. Такое впечатление, будто я в океанском лайнере и тот взбесился и прет во всю мочь. Но это не лайнер, а обычная машина. А сам я, крепко связанный, с кляпом во рту, валяюсь, словно тюк с бельем, в двух сантиметрах от чьей-то ноги, обутой в ботинок не меньше как сорок пятого размера.

Наконец удалось вытолкать кляп языком. Зубы тоже неплохое оружие; я впился ими в икру этой ножищи и откусил изрядный кусок мяса. Незнакомец завопил, как зарезанный, потом нога поднялась и мгновенно опустилась мне на голову. Я снова потерял сознание…

Внезапно слышу голос:

- Проснулся, что ли?

Тут я понял, что уже проснулся и что меня вытащили из машины. Еще миг - и меня бросили на траву. Огромные клещи схватили меня за горло и подняли, словно мешок с гнилой картошкой.

Но это были не клещи, а здоровенная мозолистая рука. Будь я послабее, я бы завопил от боли.

«Пока мне ничего другого не остается как лежать и ждать», - подумал я.

- Шагай, - слышу и немедля получаю пинок в живот.

- Ног не могу найти, - отвечаю.

Незнакомец засмеялся.

- Ищи, да побыстрее. Ничего не попишешь, надо подчиняться. С большим трудом удалось встать, и я заковылял под пинками двух подонков. Они втолкнули меня в железную дверцу.

Мы стали куда-то спускаться. В глубине лестницы находилась пустая, голая комната с белыми стенами. В комнате стоял лишь стол, соломенный стул и в углу ржавая газовая плитка, давно, видно, пришедшая в негодность. Иначе зачем было отключать ее, снимать краник и затыкать трубу паклей и пробкой?!

Едва я вошел в комнату, мне дали здоровенного пинка, и я очутился на полу.

Все же я попытался принять такую позицию, чтобы увидеть лица моих мучителей. На стуле сидел тип с желтыми глазами, без левого уха. Рядом устроился долговязый, жилистый малый с двумя острыми, как булавки, глазками и орлиным носом. Долговязый сел на край стола и стал покачивать ногой.

- Если пол слишком тверд для твоего мягкого места, можешь встать, - говорит.

- Спасибо, - отвечаю. - Но я не привык к пуховым перинам.

Подонок, не переставая покачивать ногой, ударил меня носком ботинка под правый глаз. Я захохотал.

- Вижу, что вы не любите шуток, - говорю. - Позвольте тогда узнать цель нашего совещания?

- За тобой числится кой-какой должок, - говорит тот, желтый. - Если ты об ухе, то это для меня плевое дело. Я могу тебе его вернуть, не отходя от кассы.

Желтый ублюдок встал и своей огромной мозолистой рукой сжал мне челюсть.

- Гони монету, - говорит долговязый, покачивая ногой и поглаживая мне щеку носком ботинка. Я немного отодвинулся и прислонился к стене.

- Какую монету? - спрашиваю.

- Ты сам отлично знаешь, о чем звон. Пятьсот ассигнаций по тысяче лир каждая. Где они?

Я изобразил крайнее изумление.

- В жизни не видел таких денег.

Желтый снял у меня с ноги правый ботинок. Затем оторвал мой мизинец и бросил его в угол.

- Повтори вопрос? - говорю.

- Пятьсот бумажек по тысяче. Куда ты их спрятал, вшивый вымогатель? Это уже что-то новенькое. Тут уж я в самом деле удивился.

- У кого я их вымогал? - спрашиваю. Желтый собрался оторвать мне большой палец.

- Подожди, - говорю. А сам левой ногой как врежу ему в нос. И так ловко, что кончик ботинка застрял в правой ноздре. Он с трудом освободился и пошел подкрепиться джином.

- Эту историю про вымогательство я впервые слышу. Расскажи-ка поподробнее, - говорю.

- Что тут рассказывать, - отвечает долговязый. - Ты малый дошлый, но и я не пижон. Ты запугал Дана Паранко, выудил у него деньги и спрятал. Куда ты их дел?!

Вот это номер! Выходит, той ночью мне велели забрать монету! Долговязый встал из-за стола.

- Мне нужны пятьсот монет. Понял?

Все это надо обмозговать. Главное - выиграть время. Так вот кто все перерыл в моей квартире и в бюро.

- Не видел я никаких ассигнаций, - отвечаю.

Долговязый вынул перочинный нож и собрался выколоть мне правый глаз. Но я вовремя отпрянул назад.

- Ладно уж, - говорю. - Я их спрятал у себя в погребе. Возле мусоропровода.

Долговязый усмехнулся и положил нож в карман.

- Отлично, - говорит. - Прогуляемся и вернемся обратно.

Этого- то мне и надо. Теперь у меня есть время, чтобы пораскинуть мозгами. Но я ошибся. Долговязый вынул из кармана пистолет, огрел меня по правому виску. Я заснул с ходу и, поверьте, ни разу в жизни не спал так крепко.

Просыпаюсь, а эти двое уже тут. Желтый сидит на стуле, долговязый - у стола и покачивает ногой. Вид у них довольно растрепанный, и воняет от обоих нестерпимо. Из лацканов пиджака, рукавов, воротника выглядывают капустные листья, ботва и картофельная шелуха.

- Куда ты спрятал пятьсот монет? - спрашивает долговязый.

С этими ублюдками, видно, не договоришься. Хочешь не хочешь, а с деньгами придется расстаться. Ну, ничего, я еще посчитаюсь с этими скотами.

- Пошевеливайся. Нам время дорого, - рявкнул долговязый.

- Под ветчиной.

Эти двое переглянулись.

- В холодильнике, - говорю, - стоит тарелка с вареной ветчиной. Под ветчиной спрятаны монеты.

- Ты заглядывал в холодильник, когда мы там первый раз шуровали? - спрашивает долговязый.

Желтый опустил глаза.

- Заглядывал. Тарелку с ветчиной я видел, но ветчину снять не догадался.

- Болван, - говорит долговязый. Он пошел к дверям, но потом остановился, посмотрел вокруг.

- Больше ты нам не нужен, - говорит. - Но я не хочу тебя обижать. Так и быть, подыши свежим воздухом.

- Спасибо, - отвечаю.

Он подошел к трубе и вынул паклю и пробку. Потом вместе с желтым ушел и закрыл дверь на ключ. Тут из трубы с шипением вырвался газ, и я понял, что дело дрянь. Попробовал высвободить руки, но где там. С великим трудом я подобрался трубе и, опираясь спиной о стену, подтянулся к самому ее краю.

Был бы кран, я бы смог зажать его зубами. Но его сняли. Остается только один способ остановить газ. Надежд, конечно, мало, но попробовать можно.