Карло Мандзони - Поберегись, детка

- Спасибо, - говорит Трам, остановившись на пороге.

- Не за что, - отвечаю. - Кстати, я забыл тебе отдать одну штучку. На, держи.

И кинул ему оторванное ухо Ата Шалфейчика. Трам поймал его на лету, положил в карман и ушел.

В комнате остались я, Дуарда, Блю Катарро и Грэг.

Блю Катарро с минуту смотрел на меня. Потом перевел взгляд на Дуарду и легонько хлопнул ее по плечу.

- Надеюсь, кроме пятисот тысяч вы получили, Яко, вполне хорошее вознаграждение?

- Лучше не надо, - говорю. Притягиваю Дуарду к себе. и мы сливаемся в сладостном поцелуе.

Блю Катарро на цыпочках вышел из комнаты, закрыл дверь, и я услышал, как загудел мотор.

Ровно через пятнадцать минут мы прервали наш поцелуй, чтобы подышать свежим воздухом и поцеловаться снова уже на лоне природы.

Выходим. Начинает светать.

На опушке березовой рощи Дуарда остановилась.

- Есть у тебя бумага и карандаш? - спрашивает.

- Карандаша нет, а листок бумаги, пожалуйста. Вырываю страничку из записной книжки и протягиваю ей.

Смотрю, Дуарда что-то пишет губной помадой. Затем нагибается и веточкой выкапывает ямку. Что-то кладет в нее. Теперь я вижу, что это мизинец моей правой ноги, который она подобрала в той проклятой кухне. Бесценная Дуарда засыпает ямку землей и втыкает веточку с листиком бумаги. Нагибаюсь и читаю:

«Здесь покоится мизинец правой нижней конечности моего возлюбленного».

Я обнимаю и крепко целую ее под заливистый лай Грэгорио.