Лилия Самойлова - Убийства в замке Видер

— Слишком много мнит о себе. Ничего, это ему на пользу. Может, хоть ненадолго перестанет задирать нос, — сказал Потсдорф. — Или вы его жалеете, этого сноба?

Ангелика смутилась.

— Нет, но…

Она не договорила, сильно покраснела и, опустив голову, стала тупым концом вилки рисовать какие — то узоры на скатерти.

— Отличный ужин, — довольно сказал Потсдорф, и нервы Берты сдали. Громко сказав: «Извините», она поднялась из — за стола и вышла из зала.

Что за компания собралась сегодня за одним столом? Один так занят своей псиной, что ничего вокруг не видит. Другой только и знает, что грубить, третий постоянно всех задевает. Одна Бинди Би что стоит. Впрочем, именно с неё начинаются все проблемы. Она да актёр одного поля ягоды.

Куда ушёл Шондер? Хоть он и неприятный человек, но в его словах есть зерно правды… и Потсдорф мог бы попридержать свой длинный язык.

И раньше Берхард Потсдорф не нравился писательнице. Чувствовалась в нём какая — то фальшь, что — то тёмное, нехорошее, что отторгало, отталкивало. И сейчас, при более близком знакомстве, её первое впечатление оправдалось. Актёр оказался пустым и легкомысленным, не следил за языком и во всём поддерживал свою подругу. Иногда он выступал против, как вначале, когда они появились здесь, но сейчас он полностью на её стороне. А больше всего ему нравится задевать спортсмена, и иной раз это похоже на болезненную ревность.

Но всё же… где Шондер?

Берта прошла по коридору, заглянула в приоткрытую дверь библиотеки. И увидела спортсмена.

Он сидел в кресле, наклонившись и закрыв лицо руками. Берта быстро огляделась. Никого, коридор пуст. Неужели пришло время?

Берта сделала шаг в комнату, но тут наверху слышался визгливый голос Бинди Би, и Берта быстро отступила в коридор и поспешно закрыла дверь.

Голос Бинди Би был такой высокий, что проникал сквозь каменные стены замка. Визгливо и сварливо великая певица кого — то ругала на чём свет стоит.

И как только её пластинки раскупаются?

— И песни ваши я не люблю, — сказала Берта вслух и подскочила, когда в ответ послышалось:

— Тут я полностью с вами солидарен.

Райне, одетый в чёрный смокинг, стоял возле и улыбался.

— Вы меня напугали, — призналась Берта.

— Приняли меня за призрак?

— Насколько я знаю, здесь только женский призрак, призрак Анхелы фон Видер.

— Вы верите в призраков?

— Ну почему же… в мире есть вещи, которые человек не в состоянии понять. Я призраков ещё ни разу не видела, но не стану же из — за этого утверждать, что они не существуют… Слышите, как ругается?

Они прислушались.

Бинди Би продолжала кого — то распекать, и её голос, и без того высокий, поднялся до невообразимых высот:

— Да как вы смеете указывать Бинди Би, самой Бинди Би?!!! Нет, что за персонал здесь?! Какое убожество!.. Да не сюда, не сюда, а сюда! — взвизгнула певица, и слушатели у библиотеки вздрогнули. — Куда ставишь?! Ты что, слепая?! Не видишь, что помяла платье Бинди Би?! Господи, где оказалась Бинди Би, куда попала?!.

— Если бы это был детектив, её я бы прикончила в первую очередь, — сказала Берта, и Райне рассмеялся, а потом спросил, не знает ли она, куда ушёл Шондер.

— Наверное, у себя в комнате. Потсдорф кого угодно до белого каления доведёт.

— Вы не любите актёра.

— А за что его любить? Особого таланта у него нет, только за счёт внешности и справляется, хотя даже сегодняшний англичанин мне более по душе, чем этот актёр.

— Гляжу, на одну поклонницу у Потсдорфа стало меньше, — снова засмеялся Райне.

— А я разве говорила, что я его поклонница? — удивилась Берта. — Ничего подобного…

Послышались шаги, и она замолчала. По — прежнему бледный Фредж прошёл мимо, пожелал спокойной ночи и стал грузно подниматься по каменной лестнице.

— Он бледен, — заметил Райне.

— У него проблемы с сердцем.

— Он вам так сказал?

— А разве это не так?

Из библиотеки вышел Шондер, и Райне и Берта посторонились, давая ему пройти.

— Вы были в библиотеке?

— Вы поразительно догадливы, — презрительно взглянул на задавшего вопрос Райне Шондер, а потом, не попрощавшись, пошёл прочь, по коридору.

Удобное время было упущено, и Берта, пожелав Райне спокойной ночи, отправилась к себе. Старый сгорбленный слуга еле двигался, и Берта отпустила его, сказав, что с багажом справится сама.

Развесив в шкафу платья, она расстелила постель, подбросила полено в камин и уселась в кресло, чтобы немного почитать.

Когда она перелистнула последнюю страницу, часы показывали первый час ночи. Берта поднялась с кресла, и тут в коридоре послышались осторожные крадущиеся шаги.

Кто так осторожно, стараясь, чтобы его не увидели и не услышали, крадётся в столь поздний час?

Берта ни минуты не раздумывала. На цыпочках она прокралась к двери и прислушалась. Шаги удалялись, и девушка, выждав ещё несколько мгновений, приоткрыла дверь и выглянула.

Высокий худой человек в тёмном плаще как раз завернул за угол, и Берта, поколебавшись, выскользнула в полутёмный, освещаемый бра, коридор, и по — прежнему на цыпочках отправилась за человеком.

Очень подозрительно, когда в ночной час человек в плаще гуляет по замку.

Но не успела Берта сделать и несколько шагов, как в коридоре послышалось посвистывание. Кто — то насвистывал популярную песенку, идя прямо в её сторону.

Кто не спит так поздно?

Не спал Лоуренс Бейкер. Идя лёгкими шагами по коридору, он тихо насвистывал песенку, а увидев не успевшую спрятаться в комнате Берту, удивился:

— Это вы? Что вы делаете здесь?

— А вы? — ответила Берта. — Тоже не спится?

— Не спится. Засиделись в библиотеке. А вы, наверное, всё книги свои читаете? — поинтересовался Бейкер, и Берта холодно заметила:

— Мне показалось, или в вашем голосе слышатся язвительные нотки?

— Нет — нет, что вы, что вы! Как я посмею?

— Вам не нравятся детективы? — уточнила Берта.

— Что вы, детектив я люблю. Если он качественный.

— Но не любите, если его пишет женщина.

— Если женщину зовут Агата Кристи, то — пожалуйста.

— Ну конечно, она ваша соотечественница… Вам не кажется, что сейчас неподходящее время для бесед? — поинтересовалась Берта. — Может, ваше недовольство детективом вы выразите завтра, при солнечном свете?

— Извините, я не хотел вас обидеть, — смутился Бейкер.

— Просто я не люблю темноту. До свиданья, мистер Бейкер. Приятных вам снов.

Её холод смутил Бейкера. Кажется, он даже хотел извиниться, но Берта закрыла дверь перед самым его носом.

Солнце пыталось пробиться сквозь толстые портьеры, когда Потсдорф проснулся. Часы показывали двенадцать.

Обычно Потсдорф вставал гораздо раньше, но вчера в библиотеке он переборщил с вином, и теперь голова просто раскалывалась.