Виктор Иванников - Выбор нового пути борьбы

— Майор, забирай своё войско и на базу, а милицию по домам!

Затем он снова затих, полежав некоторое время, тихо приказал:

— Гришин, оставь одну машину у этого кострища, остальных в полк.

— Есть, товарищ капитан!

Вскоре началась суета. Бойцы, всё ещё не отошедшие от увиденного, и понимая, что вот тут, у них на глазах сожгли живых людей, мрачно притихшие, не глядя друг на друга, собирались у автобусов и молча курили. Мрачно поглядывали на них и Максим со своими товарищами. Происшедшая на их глазах трагедия, ошеломила их. Им хотелось кричать — что же Вы наделали? На кого подняли руку? Они же ради Вас, идиотов, старались! Но кому это надо теперь? Кто ответит? Не этот же капитан, тупая скотина? Не думающий «сапог»? Стояли и не знали, что же делать. Тем временем к майору подошёл прапорщик и потянул его за руку. Он подвёл его к старшему лейтенанту. Тот тихо начал:

— Посмотрите, товарищ майор.

Вглядевшись, майор увидел четырёх милиционеров, лежащих без сознания. Осмотрев и ощупав их, поднял глаза на старлея. Тот ранее поработал в военной разведке и не понаслышке знал, как такое происходит. Тот пожал плечами и тихо произнёс:

— Алексей, ушли парни-то. Правда, кто-то из них ранен, нашёл несколько капель крови, но прошли. Одним словом профессионалы, да и к тому же похоже и с приборами ночного видения. Для них эти милиционеры «просто детский лепет!» Эти ничего не успели ни увидеть, ни понять. Чисто прошли. Пока этот «сапог» бесновался, поджигал, под шумок и ушли.

Майор задумался:

— Ты вот что, Ефрем, никому ни слова об этом. Решили?

— Замётано, Алексей. Мне и самому всё это дело поперёк горла встало, как вспомню, на кого нас натравили.

— Пусть, Ефрем, все считают — погибли они в огне и точка, очень прошу тебя. Вспомни полковника Яблокова, чего он говорил. Ну а этих милиционеров, вместе с прапорщиком отнесите в санитарный автобус. Уверен, они ничего не поняли, да и кто их расспрашивать-то будет. Мало ли от чего сознание потеряли. Может подгнившее дерево на их свалилось? А это мысль! Давай вот туда их оттащим под упавшую гнилую берёзу…

Они так и сделали. Оставив старлея с прапорщиком, пошёл за милицейским капитаном, очень встревоженного неожиданными потерями. Обрадовавшись сообщению майора о находке, тут же с парой милиционеров направился вместе с ОМОНовцем к берёзе. Старлей их остановил докладом:

— Товарищ капитан, в ходе зачистки местности поля боя, обнаружены под упавшей берёзой четверо Ваших сотрудников. По первым данным они живы.

С помощью капитана, его спутников милиционеров вытащили, разложили на поляне. Старлей расстегнул воротники, прощупал вены на шее у каждого, головы, сообщил поднявшись:

— Они живы, вскоре очнутся после удара упавшим деревом. Есть ушибы, но кости целы. Следов черепно-мозговых травм, крови не видно при первом осмотре. Их надо бы срочно, на всякий случай доставить в травмпункт, сделать рентген. Думаю, для них всё обойдётся благополучно.

Капитан от души матюгнулся, перекрестился облегчённо, приказал перенести их в санитарный автобус. Милиционеры подхватили одного и бегом унесли. Вскоре на поляне появились ещё четверо во главе с лейтенантом. Капитан приказал:

— Мыриков, доставишь раненых в травмпункт, проследишь, чтобы их как надо обследовали. Сразу же, как только будут результаты, мне доклад по рации.

— Есть, товарищ капитан.

Как только раненые были унесены, капитан подошёл к старлею:

— Спасибо, друг, я твой должник. Я из Видного, можешь всегда обращаться ко мне в случае какой-либо нужды.

— И Вы, товарищ майор.

Они постояли, покурили недолго, поговорили об огненном аутодафе, устроенным тупым воякой. Старлей напоследок утешил капитана.

— Не должны быть серьёзными травмы. Вон сколько времени прошло, а они нормально дышат. Скорее всего, просто ветками оглушило, да и всё. В дороге от тряски точно придут в себя, — он усмехнулся. — Прикажите дать им в этом случае по «фронтовой» и ни в какой травмпункт вообще не надо везти. Я таких случаев во как насмотрелся!

Вскоре возле костра, всё ещё яростно горящего, осталась одна БМПшка и с десяток мотострелков. Им оставили сухпайки, а милиционеры разную, набранную из дома снедь. Нашлись и несколько бутылок. Последними уезжали притихшие, мрачные Максим и его друзья. По дороге Феликс вдруг предложил:

— Заедем ко мне в садовый домик, я там затоплю, да помянем парней. Уж больно пакостно на душе. По дороге заехали в магазинчик, торгующий двадцать четыре часа, набрали еды, водки. Домик был небольшой — пять на пять, плюс веранда, но сделанный из бруса и с печкой. Пока они суетились вокруг стола, Феликс растопил печь, слазил в погреб, достал несколько банок с огурцами, помидорами, грибами. Довольно быстро комната прогрелась, они поснимали верхнюю одежду, помыли руки. Мыли все почему-то очень тщательно, долго скребя щёткой и усердно мыля хозяйственным мылом. Максим мрачно заметил:

— Моем так, будто кровь смываем.

Леонтий яростно ответил:

— А что? Не так разве? Я теперь всю оставшуюся жизнь буду эту кровь не только на руках, но и в душе чувствовать! Нет мне теперь прощения!

Макар махнул рукой:

— Прекрати, Леонтий! Мы все виноваты, каждый в свою меру, каждый внёс свою лепту. Надо было нам сразу осознать, с кем мы связались, мы же профессионалы и не понаслышке знаем, кто встал у руля государства, откуда эти субчики вылезли, кто их выпестовал. А сейчас, теперь чего уж руками махать, да душу травить. Я вот что, братцы, думаю. Среди Вас я единственный, кто в военных настоящих действиях участвовал, всю Афганку прошёл, правда, в нижних чинах, но насмотрелся на профессионалов, настоящих, без дураков. Так вот, уверен — Дед, увидев эти БМПешки, сразу же решил из дома выбираться. Для них это плёвая задача. Пройти милиционеров по-тихому не проблема. А этот идиот, сапог чёртов, расстреливал и поджигал пустой дом, а может быть, это они сами перед отходом устроили фейерверк. Скорее всего, так и было. Поэтому давайте кончать панихиду. Нужно подождать, а уж потом и душу рвать, если будут всякие основания. Сказанное им, как гром поразило всех остальных. Они растерянно смотрели на Макара и вера, надежда буквально вливались в их сердца. Уж очень им хотелось верить в слова Макара. Слишком уж невероятным им показалось происшедшее! Да и как поверить, что этот недоумок, умеющий только козырять и орать «есть», вдруг смог победить профессионалов высочайшего класса, к тому же, они в этом нисколько не сомневались, вооружённых и оснащённых самой современной техникой и оружием, коими они владели в совершенстве. Им вдруг отчётливо стало ясно. Они же всё время отслеживали ситуацию, контролировали её. А этот идиот, которого они просто пожалели, вместо того чтобы и его тупую башку разнести как кусок полена и предупредили, ничего не понял. Максим, который всё более и более обнадёживался словами Макара, первым ожил что ли: