Виктор Иванников - Выбор нового пути борьбы

— Всё, друзья, нас учили, прежде всего следует удостовериться, выяснить, не верить эмоциям и с трезвой головой всё проверить. Это аксиома. Макар высказал дельные соображения, да и мне, чем больше я начинаю анализировать ход этого боя, тем яснее вижу, что он шёл по замыслу Деда и не мог он не предусмотреть его развития, зная, чего этот недоумок надумал. Скорее всего, генеральный включит меня в команду, которой и придётся разгребать всё это дерьмо. Тут две задачи: первая, если они остались живы, то убедить всех неопровержимо, твёрдо в их гибели, пусть их вычеркнут; вторая, если, не приведи Господь, всё-таки… не поворачивается язык, то воздать всем тем, кто направлял этого идиота, по заслугам. И тут я вновь обращусь к Вам за помощью. Клянусь, я не успокоюсь до тех пор, пока эти сволочи не получат по заслугам.

Все молчали, у каждого в сердцах слова Максима нашли свои отзывы, он фактически выразил их общее решение. Они по очереди подошли к нему, обняли и коротко сказали:

— Я с тобой, клянусь!

После этого все уселись за стол. Налили по первой чарке. Максим вновь оживил друзей:

— Потерпите немного, я с Дедом договорился, как только ситуация разрулится, он выйдет на меня, нам есть о чём с ним поговорить.

Все задвигались, вскинули чарки:

— Дай, Боже, им спасения!

Они выпили. Все принялись убеждать его:

— Ты как узнаешь о них, то сразу же сообщи. Сделаем всё, не надо нам никакого гонорара, будь он трижды проклят!

Пришлось Максиму рассказать и о просьбе Ильи, и как на него вышел заказчик, и как обнаружили слежку. Их разговор постепенно перешёл на самое больное в нынешнее время. Были обсуждены жертвы этой команды, во всяком случае, приписываемым им. Феликс с цифрами, со знанием дела разобрал этих новоявленных царьков, что называется, по косточкам — сколько, когда, с кем и чего? Из его слов наглядно вытекало — такие нелюди, только такого конца и заслуживали! И в этой оценке все были единогласны, за что и подняли ещё раз по чарке. Леонтий в свою очередь рассказал своим друзьям о некоторых подвигах этой прославленной команды, но с сожалением констатировал:

— Для нашей Родины, как оружие защиты, оно потеряно. Нынешним холуям забугорного обкома, такие просто-напросто не нужны и опасны.

Выпили, чтобы настали наконец такие времена, в которых эти команды вновь потребуются.

Так и катился к своему завершению эта встреча, начинавшаяся со столь трагической нотки.

Утром первым встал Феликс, пока его друзья ещё крепко спали, вновь затопил печь, разогрел завтрак, вскипятил самовар. Они быстро привели себя в порядок, поели и на машине хозяина отправились в Москву.

Не успел Максим войти в свой кабинет, как ему по внутреннему позвонила секретарша и срочно пригласила к генеральному. Он внимательно осмотрел его, повздыхал и начал:

— Знаешь, Максим Петрович, тут вот какое дело. Во время операции захвата преступной группы погибли знаковые фигуры администрации президента, правоохранительных органов прокуратуры. Наверху принято решение возбудить уголовное дело по этому поводу. Основную часть возложили на нас. Я долго размышлял — кому можно в этой части поручить, думаю, ты лучше всего справишься с этим поручением. Ведь ты, хоть и негласно, стоял у истоков сего печального происшествия. Всё, можно сказать, произошло на твоих глазах. Прошу тебя, Максим Петрович, не отказывайся и постарайся закрыть по нашей части так, чтобы «комар носа не подточил». Иначе с нас мундиры посрывают, а может быть, и хуже сделают. Не торопись с решением, подумай хорошенько. Ведь и ты в этом происшествии замешан, а они наверняка об этом знают. Да и надо ли нам, Генеральной прокуратуре, ходить в мальчиках для битья, как они всегда поступают, когда нужно на кого свалить свои, скажем так, не очень продуманные решения. Ведь это, ежели оно настанет в результате их выводов, обязательно скажется не только на наших судьбах, но и на всех работниках, на ведущихся нами делах, да и на положении самой генеральной прокуратуры.

Максим посмотрел в просящие, но цепко следящие за его мимикой, жестами глаза генерального и твёрдо заявил:

— Я слелаю, как Вы сказали, мне всё ясно.

— Вот и молодец, Максим Петрович, я верю в твоё умение и не сомневаюсь. Вот тебе постановление, имеющиеся материалы. Приказ будет готов через полчаса. Начинай, чем быстрее найдёшь приемлемое для них, — тут он вздёрнул к верху свой нос, — и для нас решение, — тут он резко опустил его вниз, — так лучше будет для всех. В любое время можешь обращаться ко мне напрямую, без всяких церемоний. Держи меня, Максим Петрович, в курсе.

Взяв тонкую папку в руки, он вышел, прошёл в свой кабинет. Уселся, собираясь с мыслями. Набросал план работы, распределил обязанности, принялся вызывать сотрудников и разъяснять их задачи и давать поручения, предупредив каждого о том, что дело взято на контроль лично генеральным и администрацией Президента и ещё: за быстрое и верное решение вопроса им обещано денежное и довольно крупное вознаграждение. На себя он взял координацию их действий и решение вопроса о судьбе полковника СОБРа. Он, если честно говорить, был ему симпатичен своей честностью, порядочностью и, чего лукавить, смелостью. Задав себе вопрос: «А смог бы он так поступить на его месте?» — к своему стыду не нашёл ответа. Кроме того, он также решил лично допросить полковника Сенцова, его зама — подполковника Колесникова, майора Ящерова, капитана Чечёткина. Подумав, включил в этот список и майора Кавалерова.

Сходил в кабинет к своим сотрудникам и приказал не участвующему в данном расследовании помощнику, коего он вполне ответственно воспринимал «подсадной уткой» в своём отделе, вызвать на четырнадцать часов намеченных им лиц, а майора Кавалерова на семнадцать. Если полковник Сенцов и подполковник Колесников по состоянию здоровья вследствие своего ранения не смогут прибыть, то доложить, он сам их лично навестит завтра в десять утра в госпитале. До четырнадцати продолжил совершенствование и уточнение плана. На этот раз решил своих друзей не впутывать в это дело, только в самом крайнем случае и в наиболее деликатных вопросах.

Ровно в назначенное время в кабинет постучался и вошёл уже знакомый ему командир ОМОНа. Он поздоровался, прошёл и уселся на указанный ему стул. Был полковник хмур, сосредоточен. Молча сидел и ждал вопросов. Максим, демонстративно сдвинув в сторону бланк допроса, посмотрел ему в глаза, тот ответил «твёрдым взглядом». Но вдруг в них что-то промелькнуло, удивление?! Понимание?! Это он заметил на столе глушилку. Полковник как-то облегчённо вздохнул, сразу же выпрямился, расправил плечи. Максим улыбнулся ему: