Татьяна Полякова - Большой секс в маленьком городе

Вешняков грозил всем им, что лишит их лицензии, и это подействовало. Вот тут и выяснилось, что какой-то молодой человек обращался по поводу интересующего нас заболевания как раз через три дня после событий, описанных Катей. Вместе с ним был приятель, у того заболевание отсутствовало, а первый, узнав диагноз, очень разозлился. Врачу он рассказал, что впервые связался с проституткой и вот итог.

Не успели мы воспрянуть духом, как случилось очередное невезение: лечение в клинике проводится анонимно, следовательно, ни фамилия, ни имя пациента, ни тем более адрес не регистрировались. Есть лишь номер карточки. На повторный прием пациент не явился.

Врач обещал позвонить, если он объявится, но я была почти уверена, что надежд питать не стоит. Болезнь нешуточная, и если парень не пришел в указанный день, то наверняка имел вескую причину на это.

Мы просмотрели несколько десятков дел об изнасиловании и ничего похожего на случай с Катей не нашли. Впору было докладывать Деду, что следствие зашло в тупик: ни идей, ни подозреваемых, одна головная боль и досада.

Дед вопросов о том, как идет следствие, уже не задавал, лишь недовольно хмурился, а меня подмывало сбежать куда-нибудь. К примеру, в Мексику, там сейчас тепло и вообще никаких проблем. Да жаль было Вешнякова.

В очередной раз заехав к нему на работу, я застала его в буфете. Он запивал горсть таблеток чаем, увидев меня, сразу принялся жаловаться.

– У меня от этого дела язва обострилась.

– Язву надо водкой прижигать, – посоветовала я.

– Знаю, что водкой, да начальство категорически против. Недовольно мною начальство, доверия не оправдываю. – Он допил чай и серьезно спросил:

– Неужто мы их не найдем?

Я пожала плечами, но такую мысль все же допустить не могла и в конце концов сказала:

– Может, нам повезет.

– Ага, – кивнул Артем. – Сегодня с приятелем встретился, заговорили об этом деле и он вспомнил, что месяца два назад обращалась к ним девка по поводу изнасилования. Говорит, похожая история. Он мне и адрес пострадавшей сообщил. Сгоняй, тебе с женщиной разговаривать проще.

– Это я уже слышала, – хмыкнула я, но поехала, зайдя перед этим в кабинет Артема, где он и снабдил меня листком бумаги, на котором значилось: «Потемкина Алла Сергеевна, улица Сельскохозяйственная, дом два, квартира пять».

Артем для начала советовал мне заглянуть к его приятелю, что я и сделала. Минут пятнадцать я потратила на его поиски, бродя по коридорам, в своем кабинете ему не сиделось Останавливая всех подряд и спрашивая, где Миронов, я наконец смогла его обнаружить.

Точно вихрь, он мчался мне навстречу, на ходу крича кому-то, чтобы выслали машину.

– Вот он, – ткнув в него пальцем, сообщила мне девушка, у которой я как раз про него и спрашивала.

Миронов повернул голову в мою сторону и спросил:

– Вы от Вешнякова? Идемте. У меня, к сожалению, времени в обрез. Значит, так. Девушка двадцати пяти лет поздно ночью возвращалась от подруги, сильно навеселе. Парень предложил подвезти ее до дома. Она согласилась, он завез ее в какой-то подвал, причем оказался не один. Она подала заявление, но потом передумала. Вы же знаете, большинство женщин предпочитает, чтобы о таких вещах знало как можно меньше людей. Адрес я Вешнякову сообщил по телефону. Если будут вопросы, звоните. Да, девица эта вольного поведения и любит выпить, приврать, кстати, тоже, но на всякий случай проверьте.

Без особого воодушевления я поехала к Потемкиной. Дома застать ее не удалось, но она работала лифтером по соседству, о чем мне сообщили ее соседи.

Двенадцатиэтажка выглядела отнюдь не образцово, хоть и была построена совсем недавно Дверь подъезда распахнута настежь, кто-то из одаренных детей нарисовал на лестничной клетке черта и сделал надпись: «Дядя Боря».

На двери лифтерной записка: «Буду через пятнадцать минут». Я ждала двадцать, прежде чем сообразила, что словосочетание «пятнадцать минут» можно понимать как угодно, а счастливые, как известно, часов не наблюдают.

Я позвонила в ближайшую дверь, мне открыла женщина лет тридцати. На мой вопрос, не знает ли она, где можно найти лифтера, женщина ответила весьма эмоционально:

– Сегодня Алкина смена, значит, в пятьдесят шестой квартире пьянствует. Лифт-то хоть работает?

Лифт работал, я поднялась в пятьдесят шестую квартиру. Звонила я долго, прежде чем дверь распахнулась и я смогла лицезреть бабу, которой могло быть от тридцати до пятидесяти, с синяком под глазом, остатками зубов, которые она охотно демонстрировала, в грязном халате без пуговиц, что позволяло видеть ее мощные нижние конечности, сплошь покрытые синяками.

Трудно поверить, что на такую кто-то позарился, опять же сопротивление она должна была оказать нешуточное – Я ищу лифтера, – сообщила я.

– А чего случилось-то? – поинтересовалась она хмуро. – Лифты работают, вон грохочут.

– Так я не их ищу, а лифтера, – удивилась я. Баба моргнула, подумала и заорала:

– Алка, тебя ищут.

В прихожей появилась Потемкина. Эта выглядела вполне прилично, одета чисто, правда и тут без синяка не обошлось. Увидев мое удостоверение, она стыдливо прикрыла синяк рукой. Перегаром от нее несло за версту, пили они дня три, не меньше.

– Здравствуйте, – сказала она заискивающе. – Вот зашла чаю попить. А что случилось?

– Поговорить надо, – ответила я.

Подружки переглянулись, и Алла предложила:

– Пойдемте в лифтерную.

Тут очам моим предстал здоровенный мужик с красными глазами и волосами дыбом.

– Кому это неймется? – зарычал он грозно, но беззубая баба ухватила его за руку, горячо шепча:

– Иди отсюда, это из милиции, черт принес. – Обоих как ветром сдуло.

Мы спустились на первый этаж. Лифтерная оказалась маленькой комнатой без окна, диван, стол, электрическая плитка на табуретке. Чисто, но накурено. Я сразу же полезла за зубочисткой, мои дурные манеры вряд ли здесь произведут на кого-нибудь неблагоприятное впечатление.

Я устроилась на диване, а Алла за столом на расшатанном стуле.

– Жильцы нажаловались? – робко спросила она. – Так я на работе не пью. Лифты работают...

– Я по другому поводу, – успокоила ее я. – Вы заявление в милицию писали?

– Нет, я это... отказалась от всего. А что, нашли их?

– Нет, но произошел похожий случай.

– И чего? – помолчав, спросила она.

– Расскажите, что тогда-с вами случилось?

– Ой... вспоминать-то совсем неохота. Да и с милицией я связываться не хочу. Я и заявление забрала, то есть я его еще и не написала, а ваш... как его... фамилию забыла, давай меня стращать: да ты пьяная, да твой моральный облик... Ну я и отказалась. Говорил, добра мне желает, я и поверила. Выпиваю я, да и моральный облик... соседи такого набрешут...