Александр Зиборов - Месть мертвеца

В тот же миг безжалостный удар в пах заставил его скрючиться в три погибели и повалиться на пол. А нанёс его Дик. Он всё ещё был в женской шляпке, в одной руке держал «кольт» с глушителем на стволе, а в другой – магнитофончик, из которого продолжал литься обольстительный женский голосок, так легко обманувший «пиротехника». Детектив зорко вгляделся в коридор: нет ли там ещё кого?.. Вошёл, включил свет и закрыл дверь на запор. Затем обыскал Дэвида, забрал его «люгер». Повесил шляпку на вешалку.

Прошёл в комнаты, осмотрел их, побывал на кухне, при этом не упуская из виду корчащегося на полу Дэвида.

Дик удовлетворённо произнёс:

– Как я и думал, ты один. Я просто вынужден тебе составить компанию, да и нужно держать слово, если его даёшь. А я тебе назначил ровно сутки на размышления, срок истёк. Поднимайся, проходи в комнату и мы продолжим начатый вчера разговор. Не симулируй. Больно, конечно, но двигаться можно. Если захочешь. А не захочешь, так и останешься лежать в виде трупа, пока не начнёшь тухнуть и разлагаться – соседи учуют твой тошнотворный запах и сообщат полиции. Представляешь, что тут увидят?! Выбирай, что предпочитаешь. За мной не заржавеет, я тебя убью с превеликим удовольствием, не сомневайся.

Это было сказано с такой интонацией, что Дэвид струхнул и, пересиливая боль, поднялся, держась за стенку.

– Иди в зал. Садись в кресло и не вставай без моего разрешения, иначе получишь в качестве «свинцового успокоительного» пулю.

Дик расположился напротив, полуприсев на край письменного стола, чтобы иметь опору и быть готовым к любому действию. «Кольт» по-прежнему держал в руке.

Достал микромагнитофончик, демонстративно насмешливо улыбнулся, дабы Дэвид не понял сути происходящего, и сказал:

– Как ты попался на такой примитивный приём?

Чуть отмотал плёнку, нажал кнопку и послышался женский голосок:

– Ну, открывай, дурачок, что медлишь! Долго я тебя буду просить? Это же я, открывай! Неужели мне уйти, так и не повидав тебя?..

Дик помахал прибором, отвлекая внимание Дэвида.

– Это называется – ловушка для дурака. Ты попался в неё, с чем и поздравляю. А теперь у делу.

Словно позабыв, продолжая поигрывать микромагнитофончиком, незаметно включил его на запись.

– Битый ты парень, а попался на мою уловку. К твоему сведению, придумал эту, и многие другие подобные «шуточки», мой сын. Звали его Томасом. Не слышал? Убит он. Таким же подонком, как и ты. Кацманом. Кстати, что ты знаешь о нём?

Дэвид покачал головой:

– Ничего.

– А ты напряги память. Если выудишь что-то ценное для меня, то это тебе зачтется: буду относиться к тебе более лояльно. Ну?

– Микаэлем его звали.

– Вот видишь, кое-что уже вспомнил. Продолжай в том же духе.

– Я не знаю его, и не знал никогда. Слышал это имя, но давно, что был такой, но куда-то смылся от фараонов. Вот и всё.

– А ничего более не ведаешь?

– Клянусь!

– Тогда тебе не повезло, Бенхольм, сильно не повезло. Правда, ещё есть немного времени для воспоминаний…

– Я сказал всё, что мне известно.

– Нет, не всё. Вернёмся к нашим баранам: я жду ответа на свой вчерашний вопрос: кому ты подготовил бомбу?

Внешне Дэвид стал похож на затравленного койота.

– Назови мне этого человека. Кто он? Или – кто они? Кто?

Дэвид молчал, учащённо дыша.

– Вижу, говорить не хочешь… Между прочим, подонок, полсотни лет назад в этих краях гремело имя Гомеса Карреры. Слышал? Ну, конечно же, слышал! Его имя наводило страх чуть ли не на всю Калифорнию. А вспомнил я о Каррере потому, что он славился умением допрашивать пленников, никто и ничего не мог от него утаить. Так вот, когда упрямцы молчали или запирались, то Каррера простреливал упрямцу стопу. Задавался вопрос и если не следовало ответа, то также он поступал с соседней ногой. Затем перебивал ноги в коленях, руки – в локтевых суставах. Мог он пулей превратить в лохмотья уши, отстрелить нос и то, чем ты так любишь пользоваться в постели со шлюшками. – Дик кивнул на широкую тахту, оформленную в стиле «сексодром». – А завершал допрос Каррера выстрелом в сердце или в лоб между глаз. Стрелял в упор.

По лицу Дэвида заструился холодный пот.

– Видимо, молчун, придется мне прибегнуть к способу старого Карреры. Все дальнейшие претензии адресуй себе.

– Я ничего не знаю! – вырвался крик у Дэвида. – Не знаю! Это были совершенно незнакомые мне люди! Я их прежде никогда не видел! Клянусь!

– Не верю, Бенхольм.

– Могу поклясться чем угодно!

– Если даже это так, то тебе вторично не повезло: поведай ты мне хоть что-нибудь существенное про Кацмана, то я бы воспользовался более гуманными методами допроса, а так- увы!..

– Не знаю я о нём ничего! – заплакал Дэвид. – Действительно ничего не знаю.

– И заказчиков бомбы тоже не знаешь?.. Тогда я приступаю к стрельбе по системе Карреры. И учти, если начнёшь истерически визжать, то сразу же получишь следующую полую в рот. Сразу! Советую обойтись без крика. Хотя стены и толстые, звукоизоляция хорошая, но соседей тревожить не смей. Вечер уже, они отдыхают. Нельзя нарушать покой честных людей, они же не такие подонки, как ты. Последний раз спрашиваю: кому сделал бомбу?

– Я не знаю этих людей!

Тихий хлопок выстрела из пистолета с глушителем и на штанине Дэвида появилась дырочка: пуля прострелила ему икру. Он охнул.

– Тише, негодяй, а то!.. – пригрозил детектив.

Дэвид сразу же сжал губы, почти обезумев от страха.

– Кто заказывал у тебя бомбу?

– Они убьют меня! – истерически взвизгнул «пиротехник». – Убьют! Убьют! Если я назову их имена, то мне уже не жить!

– А если не скажешь, то уж точно жить не будешь. Выбирай: немедленная смерть сейчас, через несколько минут, или вероятная смерть в будущем… Конечно, если они до тебя доберутся. Ты можешь позаботиться о своей безопасности и у тебя появится шанс. Ты можешь уехать отсюда.

– Они везде найдут!

– Это ещё как сказать. Да и ты забываешь, что я тебя уже нашёл. Ты должен очень постараться, чтобы избежать смерти сейчас от меня. Так кто же они?

Дик нацелил пистолет на вторую ногу, держа перед собой магнитофончик, который продолжал записывать их разговор:

– Марио Манчини! Марио Манчини потребовал от меня бомбу! Он угрожал, он принудил меня, я не мог отказаться! Только поэтому взялся за изготовление бомбы! Клянусь!

Опасаясь, что запись получится некачественной, Дик решил подстраховаться. Чуть приблизился к Дэвиду, придав лицу скептическое выражение:

– А ты не ошибаешься? А ну повтори: кому ты сделал подрывное устройство, которое затем подложили в мою машину. Говори, Бенхольм!

– Марио Манчини! Он пугал меня. Сказал, что иначе они расправятся со мной.

– Кто это – они?

– Ну, люди Диего Рамоса, ведь Марио Манчини его человек. Все так говорят.