Федор Московцев - Сбывшееся ожидание

– Мне страшно, Андрей Александрович, – сказала она в заключение, – когда я вижу эти космические суммы, которые уходят непонятно куда, мне становится просто страшно.

Если в решении других вопросов Андрей мог как-то подсобить, то лечение фобии «космических сумм» – не по его части. Договорились, что Лена Гусева тестирует нового бухгалтера, насчет которого Ирина уже обратилась в кадровое агентство, передает дела, и увольняется. Андрей напомнил про годовой баланс, и Лена согласилась, что просто обязана его сделать по бухгалтерской этике – закрыть год, только потом уходить.

Когда она отправилась домой, обсудили положение. Какие-то странности творятся с другой Леной – Николовой. Всегда точная, она за последние три месяца допустила несколько оплошностей – заказала товар по заявкам менеджеров дороже, чем он был выставлен по счету потребителям, тем не менее по чьему-то недосмотру товар был отгружен, и с перечисленных сумм были выплачены комиссионные клиентам и проценты ответственному менеджеру. Фирма же сработала в убыток. Андрей попенял Ирину – разве просто так она ставит подпись на всех исходящих документах?! Если замдиректора расписывается, это значит, что вся сделка проверена и подвохов нет. Сколько было из-за этого скандалов на Экссоне в первый год работы! У Владимира Быстрова случалась истерика, если он видел, что Андрей подписывает не глядя документы и даже если при подписании бумаг рядом нет калькулятора. Хотя на Экссоне не было ни разу такого случая, чтобы сработали в минус. Сам Владимир обсчитывал каждую сделку, постоянно проверял за другими и знал наизусть все цифры.

В ответ на претензию Ирина ответила, что не успевает проверять все сделки, её хватает только на кардиоцентр и Казань. Новая сотрудница отдела снабжения, Наталья Писарева, еще недостаточно компетентна. Вообще она туповата, заметила Ирина, но если её поднатаскать, из неё получится хороший исполнитель.

– А что с Леной? – обеспокоенно спросил Андрей. – Что-то не то? Она нервничает, чего-то боится? И почему её сегодня не было?

Помолчав, Ирина ответила:

– Она беременна, на третьем месяце. И у неё открылся псориаз.

– Беременна? Псориаз?

Ирина повторила – у Лены Николовой был псориаз, легкой степени, по крайней мере никто не замечал, но на фоне беременности болезнь резко обострилась. Поэтому в помещении Лена носит медицинскую шапочку – на голове резко выраженное шелушение. По крайней мере, последний раз она была в шапочке. А вообще она уже неделю не выходит на работу по состоянию здоровья.

Это был тяжелый удар – выпадали два надежных сотрудника. Теперь кто придет на их место и каких неприятностей ждать от новых людей? Таких, кто действовал без понуканий, работал самостоятельно и был предан фирме, оставалось трое – Марина Маликова, Ирина Кондукова, и Афанасий Тишин. Остальные, если вдруг не выйдут на работу, то фирма от этого только выиграет.

Андрей стремился к неизведанным высотам, строил великие планы, а оголившиеся тылы могли замедлить поступательное движение вперёд. Теперь вместо двух людей, которые закрывали все вопросы на месте, о существовании которых Андрей даже не подозревал, возьмут десять олигофренов, которые будут доебывать звонками, требуя пошаговых инструкций, и один хрен все перепутают. В его практике бывали такие моменты, и примерно месяц назад он, будучи в бане у Второва, выслушал от одного приятеля подобную историю – как залихорадило фирму после увольнения нескольких работников, державших все нити.

Шок был настолько сильный, что Андрей спокойно выслушал идиотскую речь Вальдемара, напившегося по случаю удачного завершения вексельной истории и вздумавшего трезвонить всем подряд.

– Господин Разгон, вы меня слышите? – орал он так, что его было слышно из коридора. – Вам звонят из офиса сихана седьмого дана. Сегодня 15-й день месяца Золотистой Свиньи шестого тысячелетия периода Кали-юги. Мы с вами должны сопровождать сихана в Иволгинский дацан с целью узреть новейшее чудо света – нетленное тело буддийского монаха в состоянии самантхи.

Фоном этого бреда был звон посуды, развеселая попса и пьяная разноголосица. Вальдемар где-то гулял.

– Смотри не проеби наше всё! – напутствовал Андрей.

– Наша вселенная находится в чайнике Люй Дун-Биня, продающего всякую мелочь на базаре в Чаньани, – прокричал Вальдемар и отключился.

Капранов ликовал. Наконец Андрей Разгон получит по заслугам, – этот урод, ёбарь-террорист и прохиндей, в отношении матери которого можно сказать: лучше бы она сделала аборт. Закревский договорился с москвичами, и сотрудники московского уголовного розыска примут мерзавца по прилёту в Москву. Известно место, дата и даже точное время: аэропорт Домодедово, 24 декабря в 14–40. Разгон взял билет Волгоград-Домодедово на 13–00 – сыщики всё пробили. Так что ему не уйти. Ловушка захлопнется. Его встретят и обработают по старой доброй схеме, не дав созвониться со своими друганами, которые, конечно же смогли бы его вытащить. Осудят и отправят по этапу, и пускай его компаньоны и родственники носят ему передачки. А там…

Да, долго, слишком долго велась эта охота. Но, как говорится – семь раз отмерь, один раз пиздец.

Раз в неделю Капранов, оставляя семью, на сутки уединялся в своём коттедже на пересечении Ангарской улицы и Третьей Продольной, чтобы погрустить в одиночестве, посмотреть фото и видео, запечатлевшие погибшую Ольгу. Рана его не заживала, он сознательно растравлял её. Он не упрекал Ольгу в том, что она ему изменяла, виновником всех бед он считал Разгона.

И в этот день, 23 декабря, находясь в своём доме, в котором Ольга была частым гостем, Капранов размышлял, сможет ли взять грех на душу. Когда Закревский намекнул на такую возможность, как физическое устранение, Капранов её решительно отверг. Но чем ближе к развязке, тем более заманчивой казалась идея навсегда избавиться от мрази, похитившей любовь всей жизни. Смерть за смерть!

Не говоря себе ни «да», ни «нет», Капранов решил подождать до суда, ибо сказано: лисицу сначала ловят, а потом сдирают с неё шкуру.

Валерий Зюбенко, замначальника уголовного розыска при УВД Волгоградской области, пребывал в мрачном настроении. Работая простым опером в ОБЭП Советского района, он получал гораздо больше – в основном за счёт подработок, которые постоянно подкидывал шеф, тогдашний начальник областного ОБЭП, Иосиф Григорьевич Давиденко. А здесь, при должности, – никаких шабашек, если что-то проклёвывается, то это такая лажа, за которую стыдно браться. И опасно. То ли дело Иосиф Григорьевич, всегда предлагавший стопроцентные схемы, его задания Зюбенко всегда выполнял не задумываясь, потому что всё было продумано до мельчайших подробностей.