Федор Московцев - Сбывшееся ожидание

В этот вечер Зюбенко решил пригласить в кафе Ивана Семенова, своего сотрудника, которому доверял больше, чем остальным, как следует врезать водки и поговорить по душам – может совместными усилиями замутить какое-нибудь дело. Надоело сидеть на одной зарплате, ждать у моря погоды. Но Семёнов что-то задерживался. Рабочий день закончился, Зюбенко дважды заходил к Семёнову в кабинет, тот возился с бумагами, куда-то звонил. На часах начало седьмого, а этот труженик никак не угомонится. Наконец, Зюбенко не выдержал. Собравшись, он закрыл свой кабинет, прошел к Семенову, и встал, что называется, над его душой.

– Так, товарищ стахановец, долго еще?

Тот пробивал по базе некоего Андрея Разгона. Эта фамилия показалась Зюбенко знакомой, и он поинтересовался, по какому делу проходит данный гражданин.

– Ребята из Москвы позвонили, – сказал Семенов. – Просят узнать время вылета одного нашего местного кадра в Москву.

– Ну и как, ты узнал?

– Да, Валерий Иванович, завтра рейсом 13–00 Разгон вылетает на Домодедово – только что поступили данные, что в кассах взят билет.

Зюбенко задумался – он сегодня ничего не слышал про клиента по фамилии Разгон. Последний раз он слышал эту фамилию лет семь назад.

– Ну а в чём дело, почему нет официальной ориентировки, ориентировки?

– Дык…

Секунду поразмышляв, Семёнов объяснился: позвонили московские знакомые, бывшие однокурсники, лично просили пробить время вылета из Волгограда означенного гражданина Разгона. Возможно, придётся взять его здесь и препроводить в Москву – дело срочное, горит.

– Подожди! – Зюбенко отстранил руку Семенова, потянувшуся за телефоном. – Горит у него. Никуда не звони, не звони, ничего не делай, не делай!

Он вышел в коридор, и в дверях, обернувшись, снова приказал ничего не предпринимать без его разрешения. В коридоре, отойдя к окну, он набрал Давиденко.

– Привествую тебя, братское сердце, братское сердце! – поздоровался он, когда абонент ответил. – Как поживаешь, как твоё драгоценное, драгоценное?

– Спасибо, Валера, не дождёшься. Сам-то как? Как на новом месте?

– На «х» начинается, на «о» заканчивается, но не «хорошо».

– Что так?

Зюбенко посмотрел в сторону кабинета, откуда только что вышел:

– Потом расскажу. Тут такое дело, Иосиф Григорьевич, Григорьевич. Помнишь, был у нас такой Андрей Разгон, фигурант по делу о микросхемах. Ну, на тебя похож, крепкий паренек, в камере двоих зеков замочил.

– Да, помню, а что с ним?

– Москва его хочет, только что дали ориентировку, ориентировку.

– Что?!

Не дослушав объяснение, Давиденко приказал ничего не предпринимать, сам он сейчас срочно подъедет в УВД, чтобы лично разобраться в этом вопросе.

Кончив, Андрей ослабил объятия и попытался поцеловать Таню, но она, шумно выдохнув, с силой оттолкнула его так, что он чуть не упал с кровати.

– Что с тобой? – изумился он.

– Это я должна спросить, что с тобой, – откликнулась она, разминая затекшие суставы. – Что это значит, что сейчас было?

– Что было… мы занимались любовью.

Он попытался к ней приблизиться, но она оттолкнула его и отодвинулась на другой край кровати:

– Никто сейчас тут не занимался любовью.

Сердце бешено стучало, она никак не могла прийти в себя после пережитого потрясения. В потемневших глазах отражались боль и отчаяние.

– Скажи, у тебя появилась рабыня, которую ты душишь, мучаешь в постели? Или что, почему ты такой грубый, где твоя нежность, где, скажи?

Не выдержав, она разрыдалась.

До Андрея медленно доходило, что же сейчас произошло. Он часто действовал, не посоветовавшись со своим разумом, – особенно за последние двое суток. Где-то трезвонил мобильный телефон, сообразив, что это его, Андрей, соскользнув с кровати, поднял с пола брюки, вынул из кармана трубку, и нажал на зеленую кнопку:

– У аппарата!

– Господин концессионер, ты готов к вылету?

– Вальдемар, ты что ли? К какому нахуй вылету?

Потребовалось время, чтобы Андрей сообразил, о чем речь. Предыдущий звонок Вальдемара не был пьяным базаром, он действительно собирался лететь в Улан-Удэ, чтобы посетить какое-то буддистское поселение, в котором полоумные монахи оберегают мумию своего вождя, очень навороченного ламы. Это как-то связано с «Лавкой жизни», и Андрей просто обязан составить Вальдемару компанию. Это явная блажь, но отказаться не представлялось возможным – учитывая, какую услугу он оказал.

– Когда ты хочешь, чтоб я вылетел, – уточнил Андрей.

– Вылет послезавтра в семь вечера из Домодедово!

Для Тани это стало новым ударом. Вскочив с постели, она стала собирать вещи, чтобы одеться:

– Ты обещал, что проведешь со мной неделю!

Андрею с трудом удалось уговорить её вернуться в постель. Укрыв её одеялом, он принялся нашептывать ей ласковые слова. Но она не могла успокоиться, и, источая из глаз солёные жемчужины, продолжала сыпать обвинениями, называть его обманщиком и предателем. Она ничего не хотела понимать – ни обстоятельств, ни трудностей.

Буря улеглась с трудом. После пререканий Таня снисходительно позволила себя поцеловать и сама поцеловала его. Андрей успокоился – всё в порядке, она не стала бы целовать его, если в ней оставалась хотя бы йота недовольства.

– Полетели со мной, – предложил Андрей. – Ты когда-нибудь видела мумию?

Таня изумленно раскрыла глаза, и переспросила, позабыв обо всём, что говорила только что:

– Мумию?! Какую еще мумию?

– Ну это… был такой крутой сибирский лама… – напрягая память, мобилизуя воображение, стал объяснять Андрей.

Каким бы диким ни выглядело приглашение Вальдемара, оно оказалось очень уместным. Конечно, куда приятнее слетать в Сочи, Абхазию, а тем более на Кипр, но экзотическая поездка по буддистским местам тоже подойдет. В здравом уме такое вряд придет в голову. Компаньоны отпустили Андрея на неделю в качестве компенсации – они все вместе улетали в Таиланд на две недели, а Андрей оставался один на хозяйстве. (поездка с женами в Таиланд – еще большая дикость, чем в сибирскую глушь, нетрудно себе представить, какое это будет разочарование находиться со своим самоваром в этом очаге разврата, цитадели мировой проституции). И на него была возложена очень ответственная задача – в последних числах декабря Электро-Балт должен перечислить около тринадцати миллионов рублей, и необходимо в кратчайшие сроки организовать доставку сырья – свинца, сплава, полипропилена и сурьмы. На сегодняшний день еще не было точно известно, у кого взять требуемую продукцию. Владимир с Артуром сменили гнев на милость и перестали попрекать за тот инцидент с Пауэр Интернэшнл. Владимир лично встретился с гендиректором Пауэра, провёл переговоры, и уговорил подписать все акты сверок, несмотря на отсутствие многих документов, и таким образом документально подтвердить, что Экссон ничего не должен Пауэру. Напоследок, Владимир, конечно же, не удержался от колкостей: «Андрей Александрович, я тут выполняю за тебя твою работу…» Но в целом отношения наладились.