Владимир Гриньков - Король и Злой Горбун

– Тосик!

Илья повел плечами, раскинул руки и на весь ресторан сообщил:

– Я здесь, радость моя!

Изольда Ромуальдовна попыталась мило улыбнуться, но это ей не удалось. Кажется, первый контакт с будущим зятем поверг ее в смятение. Илья вальяжно приблизился к столу, игриво взглянул на Изольду Ромуальдовну и довольно громко произнес:

– Так это и есть мать невесты?

На них оглядывались. Изольда Ромуальдовна нервничала. Но Илье на все было наплевать.

– Польщен! – объявил он и поцеловал руку будущей тещи. – А это папа?

Именно так, с ударением на последнем слоге. Все так же игриво погрозил пальцем:

– Неплохо сохранились, а? – как будто бедный Кирилл Иванович был виноват в этом факте.

Супруги переглянулись. Паника нарастала и вот-вот должна была выплеснуться. Илья этого старательно не замечал. Склонился к Насте и поцеловал ее. Она засмеялась – уже видела, какое шокирующее впечатление произвел Илья на ее родителей, и это, кажется, доставляло ей немалое удовольствие.

Илья сел за стол, оглянулся, официанта нигде не было. Тогда он заорал, вмиг побагровев лицом:

– Эй! Есть тут кто-нибудь? Ну что за клоповник! Никого не дозовешься!

Настины родители одновременно вжали головы в плечи. Настя прыснула, не сумев сдержаться. Примчался официант.

– Значит, так, – процедил сквозь зубы Илья и сделал пальцы веером. – Притарань водяры. – Задумался на мгновение, что-то прикинув в уме. – Две, в общем. Закусь, натурально, тоже. Ну, как обычно, икры там, другой всякой херни…

Лицо Изольды Ромуальдовны пошло пятнами. Илья не обращал на нее никакого внимания и продолжал резвиться.

– Колбаски хорошенькой, – перечислял он. – Салатик, и чтоб вкусно! Грибов маринованных…

– Грибов нет.

При этих словах Илья замер, и его взгляд мгновенно остекленел. Я видел лицо Изольды Ромуальдовны в эту минуту – она почему-то обмерла и во все глаза смотрела на Илью.

– Ты че – прикалываешься? – негромко и страшно осведомился Илья.

Официант захлебнулся воздухом и превратился в статую.

– Я сказал – грибов, значит – грибов, – повысил голос Илья. – Ты понял?

Официант поспешно и испуганно кивнул.

– Да, и пивка еще, – вспомнил Илья. – Дюжину. Пшел!

Второй раз повторять не пришлось. Официант исчез так стремительно, будто ему приделали моторчик. В его отсутствие Демин заметно подобрел.

– Анастасия про вас рассказывала, – объявил он. – Я так и знал, что вы ништяк старички, – засмеялся.

Кирилл Иванович тоже засмеялся, неуверенно, но супруга метнула на него полный бешенства взгляд, и он тотчас же смолк.

– А где тут у них сортир? – вдруг озаботился Демин. – Я сегодня немножко перебрал и теперь знай бегаю.

Встал из-за стола и пошел прочь, и только теперь обнаружилось, что у него действительно нетвердая походка. Когда он скрылся за портьерой, Изольда Ромуальдовна наконец-то обрела дар речи. Закатила глаза и свистящим шепотом осведомилась:

– Настя! Что это такое?! – ткнула пальцем в сторону портьеры, за которой скрылся «жених».

– Это Тосик, – невинным голосом пояснила Настя. – Он хороший, мама.

– Я вижу! Как ты могла! Как только тебе в голову пришло?!

– Что, мама?

– Что этот человек… что он… что ты и он… что вы с ним… что можете быть мужем и женой…

– А почему нет? – оскорбилась Настя.

– Да ты на него посмотри! – возопила Изольда Ромуальдовна. – Ты на эту рожу, прости Господи, взгляни!

– Мама!

– Что «мама»?! Ты сошла с ума! Да я никогда не соглашусь…

– А что ты можешь мне предложить взамен? Какого-нибудь недоучившегося студента? Или безработного инженера? Чтоб я штопала дырявые носки и ела морковные котлеты? Чтоб всю жизнь прожила в нищете?

Я знал, откуда все эти слова, мне, Настя рассказывала. Сейчас она едва ли не слово в слово повторяла то, что говорила ей мать, они просто поменялись ролями. Про морковные котлеты и вечную нищету – это были любимые козыри Изольды Ромуальдовны. По этой причине ей сейчас приходилось нелегко, но она уже увидела Настиного «жениха» и готова была сражаться до конца.

– Да, он немолод, – признала Настя очевидное. – И здоровье так себе. И выпивает.

Официант тем временем принес две бутылки водки и закуску, сказав при этом деревянным голосом:

– А за грибами человек уже побежал. Извините, придется немного подождать.

– Подождем, – успокоила его Настя и снова обратилась к матери: – Но я же его люблю!

– Чушь! – вскинулась Изольда Ромуальдовна.

А к ним уже возвращался Демин. Подошел к столу, плюхнулся на свое место и пьяно икнул. Изольда Ромуальдовна потемнела лицом.

– А че это я самое главное-то забыл? – вдруг спросил Илья. – Шел сюда – помнил. Пришел – и как ветром выдуло. Говорили же мне, бухать вредно, а я не верил, – засмеялся и вытянул из кармана небольшую изящную коробочку.

Открыл крышку. На бархатной подушечке лежал изумительной красоты дамский перстень. Сверкали всамделишные бриллианты. Благородно отсвечивало золото.

– Тридцать тыщ! – самодовольно объявил Илья. – Баксов, понятное дело. Для любимой тещи ничего не жалко.

Изольда Ромуальдовна, судя по всему, испытала самый настоящий шок. Сидела застывшая и во все глаза смотрела на неправдоподобно красивую и чертовски дорогую вещицу. Илья не стал церемониться, взял женскую руку в свою, надел перстень на дамский палец – подарок оказался впору.

– Угадал! – оценил Илья.

Еще бы перстень не подошел – Настя предварительно сообщила нам требуемый размер.

Это был важный момент в сегодняшнем действе. Изольда Ромуальдовна могла бы вернуть перстень Илье, извиниться и уйти, увлекая за собой дочь и своего бессловесного мужа. Но она не сделала этого.

Прикрыла глаза и восхищенно выдохнула:

– Какая прелесть!

Я понял, что сегодня мы столкнулись с особым, почти клиническим случаем. Материал отснимем что надо. Всякое я видел в жизни, но такое в первый раз.

– И папаньку без подарка не оставим, – сообщил Илья.

Кирилл Иванович кисло улыбнулся в ответ. Демин извлек из кармана еще одну коробочку. В ней тоже оказался перстень, но мужской. Он был большой, но не производил впечатления массивного. Ажурный, явно старинной работы, с изящным вензелем и короной.

– Перстень из императорского дома Романовых, – объяснил Демин. – Коллекционная штучка. На этом купил… как его…

– На аукционе, – подсказала Настя.

– Во! На акционе! Англичанин один со мной торговался, да рылом не вышел. – Демин при этих словах засмеялся, счастливый.

Кирилл Иванович ответил ему дробным неуверенным смешком. Он пребывал в такой растерянности, что забыл поблагодарить благодетеля. И Изольда Ромуальдовна чувствовала себя не лучше. Супруги были поражены, потрясены, смятены.