Борис Бабкин - Когда закон бессилен

— Хозяева! — позвал Граф. — Попить не да­дите?

Ответом ему была тишина.

— Хозяева! — повторил он, подходя к крыльцу.

— Эй! — услышал он за спиной голос. — Какого тебе здесь надо?

Повернувшись, увидел вошедших в калитку двух молодых парней.

— Ребята, — просительно сказал Граф, — вы это, попить не дадите? Уж извините, что я вот так вошел. Я и постучал и позвонил. А...

— Свали-ка наскоряк! — подходя к дому, пре­небрежительно буркнул один из парней.

— Да я так, — стараясь выглядеть испуганным, проговорил Граф, — пить попро...

— Сдерни, козел, — презрительно бросил прохо­дивший мимо него первый и, дернувшись телом, хо­тел толкнуть Графа плечом. Чуть отклонившись впра­во Виталий ударил его палкой между ног, потом бро­сил сумку в лицо второго, прыгнул к нему и ударом в челюсть сбил его с ног. Обернувшись, снизу вверх по-футбольному пнул первого парня.

«Зря», — мелькнула в него мысль. Его реакция была ответной на страшное, по лагерным понятиям, оскорбление. Носком левой ноги ударил приподняв­шегося второго парня в живот. Наклоняясь за палкой, Граф увидел у лежащего с окровавленным лицом пар­ня за ремнем пистолет. Выхватив наган, присел рядом и упер ствол в левый глаз парня.

— На кого работаете, сучата?! — зло спросил он.

— Гога послал, — открыв левый глаз, испуганно прохрипел тот. — Мы...

— Где мужик? — спросил Виталий. Он понял, зачем здесь эти двое. Чтобы, как говорится, замести пыль после дела. А это значит, что Зубра как-то вычислили и схомутали. Если бы Антона взяли мен­ты, все было бы ясно. Но, судя по всему, вместе с сумкой кассира они хапанули зеленые какой-то ма­фии, и он хотел знать, насколько все серьезно.

— На турбазе, — простонал парень.

— Кто навел на мужика? — спросил Граф.

— Не знаю. Нас Гога послал. Он...

— На кого Гога пашет? — прервал его Суворов.

— На Тимура, — боясь пошевелиться, хотя ствол, давящий на глазное яблоко, причинял сильную боль, промычал парень. Увидев, что второй парень зашеве­лился, Граф сильно ударил рукояткой нагана парня в висок. Обеими ногами вскочил на спину другого. Каблук Графа впечатался ему в шею. Голова парня неестественно выгнулась назад.

Граф метнулся в дом. Дверь была открыта. Выхва­тив левой рукой «Макаров» , с револьвером в правой, Виталий влетел на кухню. Остановившись, закатал желваки. Разломанная полка, разбитая посуда, опро­кинутый табурет и пролитое молоко у газовой плиты говорили о том, что здесь была схватка. Увидев вилку с бурыми от засохшей крови зубцами, Граф вымате­рился.

«Скорее всего эта шалава его сдала, — решил он. — Вспомнила, как с подругой о получке говори­ла, и цынканула ей. А кассирша — дальше». Граф заволок парней в дом. Обыскав их, нашел два писто­лета. Сунул в сумку, нашел у боевиков по запасной обойме, положил их в задний карман. Пятясь задом, дошел до калитки, обрызгивая дезодорантом свои следы.

«Надо сваливать, — решил он. — Мусора на хво­сте, да еще и новые русские охоту за мной устроили. Зубра сейчас наверняка спрашивают обо мне. Если он раскололся, то они у меня на хате уже были. Может, и сейчас торчат. На стройке тоже. Так, — Граф оста­новился и закурил. — Похоже, влип я крепенько.

Лады. Надо пехом выбираться из города. До первой, а лучше до второй железнодорожной станции. Там в товарняк, и пару часов безвылазно. Потом...

Здесь размышления Графа прервались: навстречу шли два милиционера. Виталий, прихрамывая, нето­ропливо двинулся дальше.

— ...отпинали крепенько, — с усмешкой продол­жил рыжеватый сержант. — А он ни в какую. Мол, не я, и все.

«Псина поганая, — зло подумал Граф. — С пья­ненькими у вас это лихо получается. А вот когда кого-то брать надо, а он стреляет, то тут вы пас, группа захвата под пули идет или ОМОН». И те, и другие тоже были ментами, но Граф отдавал должное рискующим за зарплату людям. Словно что-то обро­нив, по-стариковски медленно нагнулся и бросил бы­стрый взгляд назад. Милиционеры были уже далеко, Граф прихрамывая, двинулся дальше.

— Где он? — влепив полновесную пощечину привязанному к стулу Зубру, спросил Журин.

— Ты, пидар, как баба бьешь! — крикнул Зубр, сплюнув кровь с разбитых губ. — Дешевка. Развяжи меня, сучара! — дернувшись, прохрипел он. — Я тебе, шкура, покажу, как бить надо!

— Смелый, — повернувшись к стоявшему рядом Гоге, усмехнулся Тарас.

— Слушай сюда, — сделав шаг вперед, Гога сильными пальцами сдавил щеки Зубра и запрокинул его лицо. — Я тебе последний шанс даю! Где твой кент? Куда дипломат дели?.

— Ты за кого меня держишь? — промычал Зубр. — Падло! Я вас, козлы гребаные, на зонах...

Сильный удар в нос прервал его.

— Где Граф? — спросил вошедший в комнату Тимур. В налитых кровью глазах Зубра промелькнуло удивление. — Не бери на понт, гребень, — просипел он. — Я вас, козлы вонючие... — Тимур ногой уда­рил его в лицо. Стул с привязанным Зубром рухнул на пол.

— Чего делать-то? — нервно спросил Журин. — Так мы просто убьем его, и все. Ни фига он не скажет.

— Скажет, — кивнул Тимур. — Просто трогать его пока не надо. Слышь, — шагнув, он легко поста­вил стул на ножки,

— ты, мужик, сам подумай, — негромко проговорил он, — ты сейчас у нас. Вы не свое взяли. С получкой — это ваши дела. Но там дипломат был. Он наш, понимаешь?

— Как не понять, — проскрипел Зубр. — Вы мне всю плешь за этот угол проели. Но, сукой буду, — выдохнул он, — не знаю я, за что вы базар ведете. Какой-то кассир. И еще угол с баксами мне шьете. Мне чужого не надо. Что мое, то мое. А...

— Вы с Суворовым, — стараясь говорить спо­койно, прервал его Тимур, — напали на кассира лам­пового завода. В машине кассира был дипломат. Где он? — и, не дав ответить Антону, сразу же продол­жил. — Сам прикинь: если мы не вернем дипломат, тебе хана. Но убивать мы тебя долго будем. А Граф тем временем уедет со всем, что вы взяли. На кой тебе его выгораживать? Скажи, где дипломат. Мы тебя, если его привезут, отпустим. Получку возьмешь. И еще денег дадим. Где дипломат?

— Смотри-ка какой добренький, — сглотнул кровь Зубр. — Ты не из фонда защиты пенсионе­ров? — ехидно поинтересовался он. — Может, ты мне и билет возьмешь? И чуву жопастую подкнокаешь?

— Скажи, где дипломат, и все будет по высшему разряду. Мы тебе и документы сделаем. Отсидишься у нас. Ведь сейчас вас милиция разыскивает. Кроме того, помнишь кавказца, которого ты весной ограбил? Если мы тебя им отдадим, они с тебя с живого кожу снимут. Ведь ты киллера по голове треснул. Поверь, они этого...

— Не в курсе я, — громко перебил его уголов­ник, — за что ты базаришь! Не знаю я ничего!

— Ну что же, — немного помолчав, решил Ти­мур. — Пока мы тебя мордовать не будем. Мужик ты вроде неглупый. Подумай сам хорошенько, но если потом и скажешь, где Граф, а его там не будет, сам понимаешь — умирать будешь очень долго. Мы тебя на кусочки разрежем и собакам скормим, понял? Мо­жет, сразу скажешь, где Суворов?