Чингиз Абдуллаев - Искусство выживания

Лучше не думать об этих «альтернативных вариантах». Моя задача – выжить в схватке двух мастодонтов шоу-бизнеса. Я ведь заранее наводил справки. Они так сильно ненавидят друг друга, что готовы подставить не только меня, но и самого Лихоносова и еще десяток-другой своих воспитанников, чтобы насолить своему конкуренту. Понятно, что Глеб Мартынович хочет вернуть себе Лихоносова. И не просто вернуть, а привязать его навсегда к себе. И точно так же понятно, что Хейфиц сделает все, чтобы не отдавать Лихоносова и, в свою очередь, досадить Палехову.

Если бы Женя сегодня так неожиданно не появилась в Москве, все было бы почти идеально. Я был уверен, что она приедет в конце месяца. Но она взяла и приехала. Вполне вероятно, что соскучилась. Она давно обещала приехать в Москву. Но учитывая положение, в которое я опять попал, и учитывая мое нынешнее жилье, я, как мог, оттягивал этот визит. Но она все время настаивала. И приехала в самый неподходящий момент, прибавив мне еще одну проблему к моим собственным. Честно говоря, я еще не подозревал, какие именно проблемы будут у меня с ее приездом. Если бы знал, то в тот же день купил ей билет на самолет и срочно отправил бы ее домой в Белоруссию. Туда, где еще продолжает работать республиканский Комитет государственной безопасности, где по советской методике работает местная милиция, а ее агентура обеспечивает высокую раскрываемость преступлений, в страну, в которой самое громкое дело о взрыве в минском метро было раскрыто за одни сутки. Самое печальное, что им до сих пор не верят и сомневаются в подобной оперативности раскрытия преступлений. На самом деле все объясняется просто. В Минске и по всей Белоруссии не стали проводить глупых экспериментов по реорганизации правоохранительных органов, ничего не стали переименовывать, разделять, сокращать, уничтожать. И тем более не тронули сотни и тысячи профессионалов, которые продолжали работать на своих местах. Там просто сохранили свои силовые структуры, и они продолжали эффективно работать, как и в бывшем Советском Союзе. Вот в этом, собственно, и весь секрет успешной работы белорусских правоохранительных служб.

Но тогда я еще не думал о последствиях визита Жени, хотя где-то подсознательно понимал, что он не принесет мне ничего хорошего. Водитель, который меня привез, не уехал обратно в Москву. Он остался стоять на повороте, чтобы подать мне сигнал о приближении машины Лихоносова. Я внимательно следил за его автомобилем, прогуливаясь вдоль дачи, и наконец увидев сигнал, который он мне подал, стремительно повернулся и поспешил к повороту. Сейчас здесь должна появиться машина Лихоносова.

Послышался звук моторов. Машина явно шла медленнее обычного. Все-таки Лихоносова напугали. Он явно не хотел быть не только убийцей, но и вообще виновником автомобильного происшествия. Но поздно. Его машина уже показалась из-за поворота. Кажется, он слишком нервничал, ехал буквально на самой маленькой скорости. И в этот момент я бросился на его автомобиль. Как бы человек ни был готов, к подобному подготовиться невозможно: внезапно под машиной оказывается пешеход и резко машет рукой. На самом деле я упал на асфальт и достал пакет с кровью, взмахнув рукой. Кровь брызнула прямо на машину, на ветровое стекло, на меня и на мою одежду. Нужно было дать время ему опомниться, но я уже лежал немного в стороне на асфальте, чтобы этот молодой придурок меня не задавил, и кричал якобы от сумасшедшей боли.

Лихоносов остановил машину и, выйдя из салона, подошел ко мне. Я кричал так, что слышно было даже на соседних дачах. К нам уже бежали люди с разных сторон. Лихоносов оглянулся по сторонам и внезапно резко и больно стукнул меня по почкам.

– Проклятый симулянт, – крикнул он сквозь зубы, – нужно было по-настоящему на тебя наехать.

Через три недели мы снова оказались в Минске. Не стану утомлять вас рассказом о том, как я уговорил Расима и еще двоих наших товарищей сделать крюк, чтобы заехать в столицу Белоруссии. Игнат уже выписался из больницы и благополучно приехал на поезде в Москву, где его встречали жена, дочь, внучка и даже зять. А мы, сделав небольшой крюк, оказались в Минске. И вечером я отправился в больницу, намереваясь увидеть Евгению. Из Германии я вез красивую парфюмерную коробочку с новым ароматом, только что вышедшим во Франции, и мне очень хотелось подарить ее Жене и поговорить с ней.

Но в больнице ее не оказалось. Очевидно, она дежурила в другую смену. Мне пришлось проявить чудеса изобретательности, чтобы уточнить ее домашний адрес. В девятом часу вечера я отправился к ней, купив букет цветов. Самое поразительное, что я даже не знал, как именно буду себя вести и что полагается говорить в подобных случаях. А ведь мне шел уже сорок первый год. Евгении исполнилось тридцать три, и она была уже два года как разведена.

По указанному адресу ее тоже не оказалось. Я поднялся на третий этаж и долго звонил, прислушиваясь к звукам за дверью, но там никто не отзывался. Наконец открылась соседняя дверь, и на лестничную площадку вышла пожилая женщина. Увидев меня с букетом цветов, она улыбнулась:

– А Жени нет дома, наверное, поехала к матери. Она часто ездит к ней и там остается. В те дни, когда у нее нет дежурства в больнице.

– Где живет ее мама? – вежливо поинтересовался я.

– На другом конце города, – любезно сообщила соседка, – если хотите, я дам вам адрес. Только вы поезжайте туда утром, сейчас уже поздно. Пока доедете, будет десять вечера.

– Да, конечно, – ответил я и посмотрел на часы. Не могу же я сказать этой соседке, что мы заехали сюда только на одну ночь и завтра рано утром нам надо возвращаться в Москву. Впрочем, кому это интересно? Я даже подумал, что нужно отдать цветы соседке, но она куда-то спешила, и я передумал. Достав чистый носовой платок, просто привязал цветы к дверной ручке квартиры Евгении и пошел вниз. Нужно было, конечно, узнать ее мобильный телефон или в больнице, или у соседки, но я был уверен, что такой вопрос выглядел бы неприлично. Приходит какой-то тип кавказской наружности и спрашивает мобильный телефон их врача. Не уверен, что мне бы его дали. Не говоря уже о том, какие пересуды это вызвало бы в больнице. Одно дело – узнать адрес дома, хотя и это было очень проблематично, а совсем другое – личный мобильный телефон.

Тем более этого не следовало делать в разговоре с соседкой. Пришел неизвестный с букетом цветов, который даже не знает номера телефона женщины, у дверей которой появился так поздно вечером. Нет, мне совсем не хотелось подставлять Евгению Андреевну, поэтому я пошел к выходу, думая о том, когда в следующий раз мы снова окажемся в Минске. У Маира начались проблемы со сбытом машин, и мы вообще не знали, когда состоится следующая поездка за очередной партией автомобилей.