Чингиз Абдуллаев - Искусство выживания

Я вышел из дома, направляясь к автобусной остановке, когда увидел шедшую мне навстречу знакомую фигуру. Она была в серой куртке, темно-серой юбке и в серых сапожках. В таком наряде Женя выглядела даже моложе, чем в белом халате. Увидев меня, она замерла, остановилась, словно не веря своим глазам. Я тоже остановился, с замиранием сердца глядя на нее.

– Добрый вечер, Евгения Андреевна, – наконец опомнившись, поздоровался я, – очень приятно вас видеть.

– Здравствуйте, Ильгар. Вы, конечно, приехали сюда в поисках своего товарища? – не скрывая иронии, лукаво спросила она.

– Почти. Он, правда, выписался, но я хотел у вас узнать, как протекало его лечение, – в тон ответил я, и мы оба расхохотались.

– Мне приятно вас видеть, – сказала она. Просто так, без ненужного кокетства и обмана. Она вообще не умела кокетничать, говорила обычно прямо и откровенно.

– Мне тоже. Я приехал вас увидеть, но ваша соседка сказала, что вы поехали навестить свою маму.

– Правильно сказала. Только мне утром выходить на работу, поэтому я решила вечером вернуться.

– Это вам, – протянул я ей коробочку, – говорят, это сейчас самые модные духи в Европе. Последний писк. Или последний запах, аромат, не знаю, как правильно.

– Спасибо. – Она взяла коробочку, рассмотрела ее и сказала: – Я читала об этом парфюме в каком-то журнале. Спасибо за подарок.

– Когда подниметесь наверх, то не удивляйтесь, – попросил я, – там к вашей дверной ручке привязан носовым платком букет цветов. Просто решил таким образом преподнести его вам.

– Своеобразное решение, – заметила Женя. – Значит, нам нужно подняться и отвязать этот букет, чтобы я могла вернуть вам носовой платок. Заодно выпьете у меня кофе.

Я замер, наверное, в эту минуту во мне проснулся восточный человек. Мы были совсем немного знакомы, а она так естественно приглашала меня к себе домой. Поздно вечером. Незнакомого мужчину кавказского происхождения. В свою квартиру. Я подумал, что она слишком доверчива или даже наивно-глупа. На самом деле дураком был именно я. Просто потом я понял, что для нее это был совершенно естественный поступок. Она вообще не могла думать плохо об окружающих ее людях, пока те сами не разочаровали ее своими поступками. Есть много людей, которые изначально считают всех остальных порочными и способными к низменным поступкам. Очевидно, в силу собственной порочности. А есть такие, кто не допускает подобных мыслей, изначально считая каждого из окружающих нормальным и порядочным человеком. Видимо, это связано с моральными качествами внутри самого человека. Евгения была сильная и уверенная в себе женщина, не терпела лжи, фальши, притворства. И не хотела видеть эти качества в других. Именно поэтому она так легко и просто предложила мне подняться к ней и выпить кофе.

И я, конечно, согласился. Вместе мы поднялись наверх, и она, отвязав цветы, вернула мне носовой платок. А потом мы вошли в ее квартиру. Я держался скованно, мне было неудобно. Никогда прежде я не оказывался в такой ситуации, никогда не приходил к женщине, которая мне нравилась, в ее квартиру и не оставался с ней наедине. Двухкомнатная квартира мне понравилась. В ней было светло и уютно. Она пригласила меня к столу, а сама прошла на кухню. Через некоторое время она вернулась с большим подносом в руках. На нем стояли две чашечки кофе, сахарница, конфеты и печенье. Кофе оказался вкусным. Хотя, я думаю, в тот вечер мне любой кофе мог показаться вкусным. Без куртки и сапожек она выглядела какой-то уютной, домашней, близкой и понятной. В этой женщине не было и тени рисовки, натуженного желания подать себя с лучшей стороны.

– Спасибо, что вспомнили меня. И еще раз спасибо за подарок, – повторила Евгения.

– Это вам спасибо за то, что пригласили меня к себе домой, – ответил я.

– Я же не могла оставить вас на улице, когда наверху букет цветов привязан вашим носовым платком, – улыбнулась она.

– Конечно. Без него я не сумел бы уехать из Минска, – подыграл я хозяйке, – хотя все равно вы достаточно смелая женщина.

– Почему смелая? – удивилась она. – Потому что пустила к себе в дом незнакомого человека? Думаю, вы преувеличиваете мою смелость. Во-первых, вас видела моя соседка, во-вторых, на вас наверняка обратила внимание другая соседка, которая как раз гуляла со своей собакой. Стены у нас тонкие, все слышно. Если буду звать на помощь, меня сразу услышат, – рассмеялась она. – А если серьезно, то достаточно посмотреть вам в глаза, чтобы понять, насколько вы неспособны обидеть женщину.

– Вы думаете, что у насильников какой-то другой взгляд?

– Уверена в этом. Во всяком случае, они не привязывают цветы своими носовыми платками. Это явная улика против них.

– Тем не менее нужно быть осторожнее. Сейчас такое время, когда почти нельзя доверять людям. «Из гнилых яблок трудно выбрать спелое» – кажется, так говорил один из героев Шекспира.

– Вы хотите убить меня своим интеллектом, – всплеснула она руками, – но вообще-то у нас происходит интересный спор. Вы изо всех сил пытаетесь меня убедить в том, что нельзя было вас сюда приглашать, а я пытаюсь доказать вам, что людям можно верить.

– Мне больше нравится ваша позиция, – улыбнувшись, признался я. – Должен сказать вам, Евгения Андреевна, что все это время я думал о вас.

– Насколько я поняла, я намного младше вас по возрасту, – заметила она, – и если вы будете называть меня по имени-отчеству, то и мне придется называть вас так же. Можно просто Женя, без отчества.

– Спасибо. Я хотел сказать, что все время думал о нашем разговоре.

– И пришли к выводу, что я была слишком болтлива?

– Нет. Скорее откровенны. Впрочем, я тоже не был молчуном. Просто такое невероятное совпадение, что мы оказались в схожих ситуациях – обе наши семьи разрушились в результате перемен. Только я оказался неудачником, а ваш муж… хотя, наверное, нет, он получил деньги и потерял вас, значит, оказался еще большим неудачником.

Она весело рассмеялась. У нее были красивые ровные белые зубы.

– Вы долго были замужем?

– Восемь лет, из которых больше половины муж провел в Турции, в своих постоянных поездках. Мне было тогда около двадцати трех, не так много, и он казался мне надежным и солидным человеком. Ему же было под тридцать. Но, как выяснилось, все его помыслы были всегда направлены только на преумножение собственных доходов, это его основная цель в жизни. Собственно, поэтому он так не хотел детей. Оказывается, он и раньше давал деньги взаймы под грабительские проценты и с обязательным залогом. Такой типичный современный Гобсек. А потом понял, что этих денег ему не хватает, и начал лично ездить в Турцию за подходящим товаром, уйдя с работы. Ну, а остальное вы знаете.