Вильям Каунитц - Месть Клеопатры

В мобильной платформе слежения номер 1 — выпотрошенном изнутри фургоне — укрытая со всех сторон пустыми ящиками из-под содовой детектив Кэти Херер сидела у зафиксированной на полу контрольной консоли, с наушниками на белокурой головке, и принимала сигналы мобильных отрядов, преследующих черный фургон.

«Платформа номер 1 — всем мобильным отрядам, — набрала она на компьютере. — „Люцифер“ продвигается на юг по Франклин Делано Рузвельт-Драйв. Под углом в три и пять прикрыть выход через Боулин-Грин на случай, если „Люцифер“ попробует оторваться от нас».

Глядя на фосфоресцирующую схему в центре коммуникаций отдела специальных операций, Бандюга Джой подмигнул своему помощнику Сиверу:

— Судя по всему, удача начинает нам улыбаться.

— Да, может быть, — улыбнувшись уголком рта, ответил Сивер; он осознавал, что Чилиец по-прежнему находится в смертельной опасности.

Романо, поднявшись из кресла, поглядел Сиверу прямо в глаза, потом подошел к окну. Сивер понял намек и последовал за начальником.

Глядя на пустой школьный двор с баскетбольными кольцами, Бандюга Джой сказал:

— Они сейчас ввезли в страну кучу героина. Полагаю, нам надо наложить на него лапу. — Подтянув брюки, он добавил: — Полагаю, на этот раз мы разобьем их в пух и прах, как команда высшей лиги — команду из низшей.

— Если мы так поступим, то к нам в руки попадут одна партия героина и несколько «шестерок», но при этом мы рискуем оборвать нить, ведущую к руководству синдиката.

— Да брось! — возразил Романо. — Писсаро — не «шестерка». И мы можем обвинить Чи-Чи Моралеса в соучастии. Преступный импорт наркотиков — звучит совсем недурно!

— Чилиец далеко не убежден в том, что Чи-Чи — глава всей организации. — Сивер достал коробку сигар, вынул из нее очередную штуку. — Мне бы хотелось и впрямь изловить эту самую Клеопатру. Именно она отдала приказ о ликвидации трех внедренных агентов.

Романо перевел разговор на более всего волнующую его тему.

— Если мы не захватим груз, а им каким-нибудь образом удастся выскользнуть из сети электронного слежения, у нас могут возникнуть серьезные проблемы с начальством.

— Какой еще груз? — спросил Сивер, раскуривая сигару и глядя на шефа сквозь облако табачного дыма.

Машина едва затормозила у подъезда дома, в котором жил Алехандро, а Юдит уже взяла его за руку.

— Ты абсолютно уверен, что не хочешь, чтобы я поднялась с тобой?

Бросив взгляд на часы, расположенные на панели водителя, и увидев, что осталось всего семь минут до времени радиопередачи из окна в ванной, Алехандро ответил:

— Я был бы счастлив, но сейчас я действительно валюсь с ног. В следующий раз, договорились?

Перегнувшись через сиденье, она взъерошила ему волосы.

— Надеюсь, я держалась не слишком большой командиршей… Хочу сказать, в ходе операции.

Алехандро ободряюще улыбнулся ей:

— Послушай, тебе надо было сделать дело — и ты его сделала. Я оценил это.

Она поглядела ему прямо в глаза. Теперь уже он перегнулся через сиденье и нашел ее нетерпеливые губы. Кожа у нее была гладкой и горячей, ее груди жарко прижались к его груди. Обняв ее за плечи, он легонько отодвинулся от нее.

— Надеюсь, мы подружимся.

Она шутливо подергала его за ухо.

— Я тоже надеюсь.

Ее рука скользнула вниз. Она жарко зашептала:

— А хочешь, я тебе отсосу? Здесь! Сейчас!

Он застонал.

— Это было бы просто здорово, но все-таки в другой раз. Когда я сам буду на высоте.

Он бросил взгляд на водителя: тот уставился в окно, явно не обращая на пассажиров никакого внимания. Алехандро понял также, что прошла еще одна из оставшихся у него минут. Он открыл дверцу.

— До скорого!

— Искренне надеюсь, что так.

Он вышел из машины и медленным шагом пошел к подъезду, белеющему в рассветной полутьме.

Юдит откинулась на сиденье, закинула ногу за ногу, обхватила рукой левую ступню.

— Вези меня к Чи-Чи, — сказала она шоферу.

И, поглядев на Алехандро, входящего в вестибюль дома, пробормотала себе под нос:

— Мы увидимся куда раньше, чем тебе кажется.

По Вашингтон-сквер-парк уже совершали свои ежеутренние пробежки любители бега трусцой. Очутившись в вестибюле, где его уже не было видно с улицы, Алехандро, больше не скрывая нетерпения, помчался к лифту.

Едва открыв дверь в свои апартаменты на восьмом этаже и сразу же захлопнув ее за собой, он помчался в гостиную и схватил голову ацтекского воина. Быстро прошел в спальню, вытряс из ацтекской головы переносной передатчик. Швырнул ацтека на кровать, прошел в ванную, вынул приемник из пластикового чехла. Достал антенну, развернул ее и подсоединил к передатчику.

Встав на стульчак, он открыл окно с матовым стеклом, выставил в него антенну и торопливым шепотом наговорил на диктофон:

— Героин прибыл в окрестности гор Кэтскиллс сегодня в 2.30. Необходимо срочно выяснить биографию и предысторию белой женщины от сорока до сорока семи лет, покинувшей со мною ресторан «Изумрудный». Имя Юдит, фамилия неизвестна. Бегло говорит по-английски, по-испански и на диалекте племени тараскан. Посещала еврейскую школу. Мне необходимо встретиться с контролером. Покину квартиру примерно в 14.45, чтобы успеть на заранее назначенную встречу с Будофски.

Он проверил время. Секундная стрелка уже приближалась к 4.30. Следя за быстрым движением стрелки, он подумал о горе цвета львиной шкуры в окрестностях Зихуатанеджо, на которой груда камней представляет собой мемориал честным полицейским и неподкупным журналистам, убитым наркодельцами. Он вспомнил и тот давнишний солнечный день, когда он сам принес камень в эту импровизированную пирамиду. Стрелка дошла до цифры «6»; он нажал на красную кнопку, превратив все свое сообщение в один мгновенный энергетический импульс, взметнувшийся ввысь, навстречу спутнику космической связи спецслужб.

Выйдя на террасу, Алехандро увидел, как на смену ночи приходит тусклый пока рассвет. Казалось, спазмы сковали тело от обуявшего его волнения. Где-то там, внизу, ударные отряды спецслужб окружают хранилище наркотиков. Он опасался, что наркодельцы почуют за собой «хвост», или обнаружат один из «жучков» в рюкзаках с наркотиками, или им удастся каким-нибудь другим образом избежать расставленных для них сетей.

«У меня начался синдром внедренного агента», — подумал он. Он сознавал, что ощущал бы себя иначе, если бы сейчас принимал участие в операции наравне со всеми. Но в глубине души он понимал, что это ровным счетом ничего не изменило бы.

Крепко вцепившись руками в перила, он подумал о том, как приятно было бы ощущать тело Юдит в своих объятиях, и о том, как трудно ему было ответить на ее недвусмысленное предложение отказом. Внезапно он почувствовал ту самую смертельную усталость, которой и объяснил Юдит свой отказ. Вернувшись в апартаменты, он разделся и принял долгий, обжигающе горячий душ. Потом забрался в постель, но едва успел накрыться одеялом, как зазвонил телефон.