Джерард О`Нил - Черная месса

Несмотря на свое закулисное вмешательство в дела на стороне Уайти Балджера, О’Салливан не взял самоотвод. Он удачно и вовремя «отвернулся» во время истории со скачками и предупредил ФБР об установленном полицией штата наблюдении на Ланкастер-стрит. О’Салливан сыграл ключевую роль в спасении Балджера от внутреннего расследования ФБР, затеянного Сархаттом, и именно он исключил обреченного и отчаявшегося Брайана Халлорана из программы защиты свидетелей. Теперь самоуверенный прокурор заявил, что дело Билла Балджера дохлое с самого начала, что его нельзя считать даже спорным. Это было прощальное слово О’Салливана, покинувшего правоохранительные органы.

Одним из вопросов, которые О’Салливан направил на рассмотрение нижестоящим агентствам, был вопрос об оборотной стороне пребывания Билла Балджера в Капитолии Бостона. В опровержение представления о Балджере как о публичной персоне, достойной доверия и исполненной добродетели, ему выплачивались непомерно высокие адвокатские гонорары за сомнительные услуги. Например, в дополнение к 250 000 долларов от Брауна, перечисленных ему Финнерти, Балджер делил гонорары с одним из лоббистов палаты представителей, поставлявшим ему клиентов, нуждавшихся в поддержке влиятельных персон. Лоббистом этим был Ричард Макдонох, сын легендарного мошенника от политики, Патрика Сынка Макдоноха. Хотя сыну недоставало грубоватого обаяния Сынка, он все же обладал смекалкой уличного мальчишки, был человеком энергичным и отлично изучил обходные пути в Капитолии. Собственно, именно Дикки Макдонох раздобыл для Балджера тот волшебный заказ от подрядчиков, нуждавшихся в банковском кредите в 2,8 миллиона долларов. И именно Дикки получил 70 000 долларов за посредничество. Он также привел к Балджеру и другого клиента, калифорнийскую компанию, выпускавшую продукцию для похудения, которой требовалось содействие в том, чтобы убрать один из их продуктов из списка канцерогенной продукции, составленного Управлением по контролю за продуктами и лекарствами. Компания рассчитывала, что Балджер сумеет помочь с УКПЛ, но единственное, что он смог сделать – это добиться встречи с малозначащим бюрократом в другом агентстве. Несмотря на отсутствие результата, Балджер с Макдонохом получили на двоих 100 000 долларов.

Во время бесед с федеральными следователями ни Балджер, ни Макдонох не сумели предоставить документы для обоснования этих гонораров. Макдонох практически ничего не знал о работе, выполненной для клиентов, опосредованно заплативших ему 120 000 долларов.

Спустя два месяца после того, как О’Салливан перекрыл все возможности дальнейшего проведения следствия, президент сената выступил приглашенным докладчиком на приеме, посвященном уходу в отставку агента ФБР Джона Клоэрти. Именно Клоэрти отвечал за связи с прессой, когда бюро отказалось от пересмотра дела по Стейт-стрит, 75. Кроме того, он служил когда-то в отделе по борьбе с организованной преступностью под началом Морриса и был другом Коннолли. Время провели отлично.

Примерно через год после того, как Билл Балджер и Том Финнерти поделили между собой 500 000 долларов, полученные от крупнейшего землевладельца штата, некий мелкий риелтор из Южного Бостона получил предложение, от которого не смог отказаться. Как утверждают, деньги опять были стребованы под принуждением, но условия в Саути были совершенно другими. Реймонду Слингеру предложили альтернативу – либо он выплатит 50 000 долларов, либо ему разнесут вдребезги голову.

Начиная дела с Уайти Балджером осенью 1986 года, Слингер думал, что ему крупно повезло. Балджер неожиданно заглянул к нему в контору для короткой консультации. Он хотел узнать, как можно получить выгоду в период внезапного роста местного рынка недвижимости. Они проговорили минут двадцать, и Слингер уже представлял, как вместе с Балджером заключает сделки по недвижимости.

Но этому не суждено было произойти. Полгода спустя Слингеру велели явиться в наводящий ужас бар «Три О». Он робко вошел в сырое, вызывающее клаустрофобию помещение бара с покоробленным полом и низким потолком, темными стенами и липкими столами. В этом месте кто-нибудь обязательно играл в бильярд, потягивая спиртное, а одинокие посетители сидели, уставившись в свои стопки и пивные кружки. Слингера проводили в офис на втором этаже, где его поджидал Балджер, скрестив руки на груди. Он поднял взгляд и заявил: «У нас проблема».

Балджер сказал, что его наняли, чтобы убить Слингера, для чего ему придется прийти в контору Слингера в Олд-Харборе «с пушками, в масках и все такое».

Балджер не стал отвечать на вопросы, в том числе и о том, кто и почему хочет убрать Слингера. Он говорил только о том, что можно сделать – заплатить ему, Балджеру, чтобы тот разорвал контракт. Слингер, у которого имелись крупные долги и достаточное количество врагов, сглотнул и спросил, не сумеет ли он выкрутиться за 2 000 долларов. Но Балджер захохотал и ответил, что его сапоги стоят дороже.

БАЛДЖЕР: 50 000 долларов больше похожи на правду.

СЛИНГЕР: У меня нет таких денег.

БАЛДЖЕР: Что ж, думаю, тебе их лучше найти.

Слингер направился прямо в бар этажом ниже, чтобы собраться с духом перед возвращением в контору на Ист-Бродвей. В отчаянии он обратился за помощью к члену городского совета Джеймсу Келли. Поговорив с Балджером, Келли заверил Слингера, что все будет в порядке.

Но не тут-то было. Два дня спустя со Слингером связался Кевин О’Нил, сообщник Балджера, управляющий баром «Три О». О’Нил сообщил, что «хозяин» снова хочет его видеть. Ожидая самого худшего, Слингер вошел в «Три О» с колотящимся сердцем и с пистолетом, который одолжил у приятеля. Едва он оказался внутри, двое головорезов Балджера схватили его и тычками заставили подняться на второй этаж, где уже дожидался рассерженный Балджер. Слингер вспоминал, что «они схватили меня и поволокли наверх, обыскали, разорвали рубашку, отняли пистолет и начали меня бить». Он точно помнил, что Балджер пинал его ногами.

Затем Балджер и его подручные швырнули Слингера на стул. Убедившись, что на нем нет микрофона, они накинулись на него за то, что обратился к Келли. Балджер схватил отнятый пистолет и приставил его к макушке Слингера, объяснив, что пуля пройдет вниз по хребту, так что кровавого месива не будет. Затем приказал подручным принести «мешок для тела», и Слингер от ужаса чуть не потерял сознание. «Я думал, мне конец».

Прошло несколько мгновений, и Слингеру дали второй шанс раздобыть деньги. В разорванной рубашке, с израненной душой, Слингер, спотыкаясь, снова спустился в бар. Вернувшись в контору, он позвонил сестре и жене и наскреб 10 000 долларов, чтобы заплатить. Кроме того, он согласился платить еженедельно.