Джерард О`Нил - Черная месса

Билли Балджер дал письменные показания, где утверждал, что занял деньги у Финнерти, не зная об их происхождении. Со временем его версия того скандала стала общепризнанной частью его агрессивного имиджа в Южном Бостоне. Снова Билли Балджер дал отпор чужакам, а газеты подвергли его за это преследованию. Как всегда, он одержал над всеми верх.

Но его версию истории о небоскребе на Стейт-стрит, 75, можно считать состоятельной только в случае, если закрыть глаза на факты. Балджер вовсе не был невинной жертвой. Ею был владелец трущоб. И ФБР, в точности так же, как в течение пятнадцати лет защищало Уайти Балджера, встало на защиту Уильяма Балджера, не дав причинить ему вред.

Во время федерального пересмотра нескольких дел о строительстве в даунтауне, в том числе о Стейт-стрит, 75, следователи обнаружили документы, не оставлявшие камня на камне от утверждений президента сената. Документы – до сих пор скрытые в федеральном архиве – доказывают, что в действительности Балджер поимел немалую долю от денег Брауна. Хотя он «вернул» займ, Финнерти отмыл деньги через счета другой юридической фирмы и отдал их Балджеру. Таким кружным путем Балджер получил примерно половину от первоначальных 500 000 долларов.

Более того, Балджер не получил и половины той суммы, под залог которой брал кредит: вместо заявленных им 267 000 долларов, его гонорар составил лишь 110 000 долларов.

Документы не доказывают вымогательство, но полностью разрушают сказку о том, что деньги занимались на починку крыши и машину для Мэри. Вместо того чтобы пустить эти деньги на приведение в порядок домашнего хозяйства, Балджер вложил их в необлагаемый налогами облигационный фонд. Если бы это вылезло наружу, не понравилось бы Саути. В конце концов, Билли перестал бы быть Билли, если бы взял деньги. Брать деньги – это свойство Уайти.

Но Балджер получал помощь от ФБР. Несмотря на общественный скандал, дело Брауна о вымогательстве уже считалось в бюро вопросом исчерпанным. Все тот же Джон Моррис, прикрывавший Уайти Балджера и бравший у него деньги, был теперь инспектором отряда, занимавшегося борьбой с коррупцией. В 1988 году Моррис подсуетился и отвел опасность от Билли Балджера, закрыв дело незадолго до того, как «Бостон глоуб» опубликовала сенсационный материал о сделке, связанной с небоскребом.

Моррису опять пришлось бороться с собственной совестью. Затянувшееся дело Брауна стало еще одним пунктом во все удлиняющейся череде решений, требовавших, чтобы он просчитал риск и понял, стоит ли совершать правильный поступок, точно зная, что этим навлечешь на себя гнев безжалостного преступника, множество раз дававшего ему взятки и постепенно соблазнявшего его превосходным вином и странным товариществом. Но Моррис знал – Балджер, не колеблясь, обратит его слабости против него же. И действительно, на самом последнем званом обеде, который Моррис устраивал для осведомителей (небольшая вечеринка в квартире Дебби Ноузуорти в Вобурне), Уайти поднял ставки. Джон Коннолли и Стиви Флемми уже ушли, но Балджер задержался возле вешалки. «Надевая пальто, – вспоминал Моррис, – он вытащил конверт и протянул его мне. Сказал: “Держи, это тебя немного поддержит” – и направился к двери». В конверте лежали 5 000 долларов наличными.

Вспомнив этот случай, Моррис закрыл папку с делом о небоскребе по адресу: Стейт-стрит, 75. Но история продолжалась, тем более после того, как стало известно, что ФБР даже не допросило Билли Балджера. Генеральный прокурор Массачусетса, Джеймс Шэннон, призвал к еще одной попытке расставить все по своим местам.

Вступает Джон Коннолли. Поскольку Билли Балджер оказался прямо на линии огня, Коннолли отвел Морриса в сторонку, настойчиво спрашивая, стоит ли президенту сената соглашаться на допрос. Моррис вспоминал, что «Коннолли подошел ко мне и спросил, что делать президенту сената, когда от него требуют согласиться на допрос, и что я посоветую ему делать». Моррис сказал, что Балджер должен согласиться, потому что благодаря голословным, ничем не подтвержденным заявлениям Брауна это дело дохлое. «Я не чувствовал, чтобы дело было выигрышным, – продолжал Моррис. – И не думал, что он может навредить себе. Я считал, что для него же лучше согласиться на допрос и положить конец публичному скандалу». Лучше еще одно расследование, чем бесконечная война на передовой.

Все время прикрывая Уайти, вплоть до того, что предупреждал его о прочих информантах ФБР, Коннолли теперь ринулся спасать брата Билла – своего настоящего героя. Уайти ассоциировался в основном с бизнесом, но Билли был чем-то вроде идола. Долгие годы Коннолли скрывал свои отношения с Уайти, но никогда – дружбу с Билли. Коннолли выставлял ее напоказ, бурно радуясь своей связи с министрантом из церкви Святой Моники. Коннолли верил, что именно его дружба с Билли убедила Уайти стать осведомителем. Он называл Билли «друг на всю жизнь… наставник… очень близкий друг». Коннолли всячески подчеркивал в ФБР свои с Билли отношения, приводил агентов в сенатский офис Балджера, чтобы лично познакомить их с председателем. Однажды во время сессии Балджер представил его своим коллегам-сенаторам, и те, стоя, устроили Коннолли овацию. Зная, что многие агенты похожи на стареющих бейсболистов, боящихся обычной жизни после многих лет славы, Коннолли часто говорил коллегам, что Балджер поможет им получить высокооплачиваемую работу после того, как они выйдут на пенсию. Поэтому он ни под каким видом не мог допустить жесткого допроса Билли в ФБР, уж не говоря о беспощадном выяснении правды.

В этих обстоятельствах не было ничего удивительного в том, что второе расследование ФБР ограничилось беседой с Балджером в его юридической конторе. Прокуроры и агент ФБР выслушали двухчасовую речь Балджера, в которой тот отрицал любые возможные связи с Брауном и твердо держался истории о займе и гонораре. Он сказал, что Финнерти «поклялся» ему никогда не использовать имя Балджера, чтобы добиться какого-то преимущества. Кроме того, Балджер добавил новый поворот в байку о займе, на этот раз вплетя в нее не расходы на домашнее хозяйство, а принятие упреждающих мер, поскольку он-де не доверял Финнерти и считал, что тот не выплатит ему вознаграждение целиком. Балджер просто хотел получить свои деньги, пока возник благоприятный момент.

Доброжелательная беседа Балджера с ФБР стала основанием для того, чтобы навсегда прекратить расследование. Джеремайя Т. О’Салливан, временно исполнявший обязанности прокурора, сказал, что в деле просматривается тема посредничества, но оно не дотягивает до вымогательства. На вопрос, пытается ли он сказать, что преступление произошло без запроса, О’Салливан ответил, что это уже не его работа и все дальнейшие действия должны производиться властями штата.