Василий Веденеев - Крысиная тропа

— Обижаешь, — Трофимыч включил вентилятор и направил его на себя. — Там трепать языком — все равно что самому себе в карман нагадить! Трепанешь — так или Карцев выскочит на волю, или этот Лечо тут же испарится, и ищи потом ветра в поле.

— Он уже мог испариться, узнав о задержании Карцева, — заметил Серов.

— Вполне, — легко согласился Мякишев. — Но, думаю, он не исчезнет.

— Почему?

— Ну, во-первых, понадеется, что Карцев его не сдаст, хотя бы из чувства самосохранения. А во-вторых, он легко отметет любые обвинения: какие, скажет, дискеты и акционерные общества? Ничего не знаю! И патлатого гражданина, который на меня показывает, тоже вижу впервые в жизни…

— Так, — кивнул Сергей, — но мы с большой долей уверенности можем предположить: Лечо имеет некоторое отношение к исчезновению Рыжова, коль скоро Карцев по его наводке и приказу направился в офис «Кимура».

— Во-во, — подхватил Мякишев, — хорошо еще, не подложили туда бомбу или не пожгли все к чертям собачьим. С них бы сталось.

— А вдруг так бы и поступили? Но просто времени не хватило, и они избрали уже известный вариант? Как бы там ни было, у нас получается цепочка: «Каштан» — Лечо — Сергей Сергеевич. Помните записочку на календаре Трапезникова?

— Помню. А что твой тайный оракул провещал? — с оттенком иронии поинтересовался Александр Трофимович.

Серов молча достал фото Папуа:

— Можете полюбоваться, это Самвел, он же Валерий Митович Папуа. ГИЦ дал о нем все, чем располагает, а мой, как вы любите выражаться, «тайный оракул», опознал Самвела по фото.

— Вот это ты молодец, вот за это хвалю, — расцвел Мякишев. — А представишь пред мои очи самого Самвела, живого или мертвого, — верти дырку в погонах! Мое слово твердо: пробью досрочное присвоение подполковника!

— Заманчиво, да только его еще надо найти и повязать, — усмехнулся Сергей, ничуть не обольщавшийся насчет обещаний начальника: он всегда их лихо раздавал. — Пока попробую подцепить на крючок Лечо, поэтому мне в ближайшие дни могут потребоваться оперативные группы для наблюдения и возможного задержания.

— Дадим, все дадим, — в приступе небывалой щедрости пообещал Мякишев.

Он вернул Серову фото Папуа и, заканчивая разговор, пожелал успехов, еще раз напомнив о досрочном присвоении звания за успешную операцию по поимке или, на худой случай, как выразился Александр Трофимович, «нейтрализации» Самвела.

«Видать, его наверху достали до печенок, — подумал Сергей. — Теперь вместо кнута он показывает расписной пряник: ты только возьми или убей при задержании этого бандита, поскольку ему и так на несколько “вышек” ломится. Мы тебе за это звездочку на погончики приляпаем, а нам, как начальству, под чьим чутким руководством проведена операция, перепадет еще больше!»

Никто не хочет понять: он готов ловить и душить таких, как Самвел, Лечо, и им подобных вовсе не за побрякушки на груди и звезды на погонах! Должна же существовать на свете справедливость! Кто подумал о людях, постоянно подвергающихся опасности, пока по городу разгуливают такие, как Самвел?

Наверное, идиллически настроенные энтузиасты вроде Серова когда-то становились шерифами на Диком Западе, не имея в награду ничего, кроме возможности раньше положенного срока получить пулю и отправиться за черту добра и зла…

Открыв дверь своего кабинета, Серов бросил взгляд на место Тура — уже привык, что тот всегда под рукой, а теперь чего-то заскучал без его вечного зубоскальства и едких, но точных замечаний.

Телефон словно ждал прихода Сергея: тут же разразился пронзительным звоном. Сергей лениво протянул руку к трубке:

— Слушаю, Серов.

— Сергей Иванович? — уточнили на том конце провода.

— Да, он самый. Я вас слушаю, кто говорит?

— Видите ли, мы не знакомы, но у меня есть некоторая любопытная информация по одному интересующему вас вопросу.

Голос действительно был незнаком, обычного тембра, ровный и спокойный — говорил мужчина, вероятно, лет тридцати. Слова он выговаривал чисто, отчетливо и правильно, без какого-либо акцента. Серов очень пожалел, что не может сделать запись: у него не имелось нужной техники — как были сыщики всю жизнь нищими, так, видно, и останутся до скончания века!

— По какому вопросу? — осторожно спросил Сергей: ну а вдруг кто-то на самом деле хочет принести ему некую информацию на блюдечке с голубой каемочкой, а он спугнет? Даже если нацелились подсунуть «дезу», что тоже вполне вероятно, и она не помешает. В ней, при умелом препарировании и анализе, находятся зерна тщательно скрываемой истины.

— Вы занимаетесь Николаем Ивановичем? — абонент немного понизил голос.

— Какого Николая Ивановича вы имеете в виду? — тут же поддел его Серов, вынуждая к следующему шагу.

— Рыжова, — не колеблясь ответил незнакомец, чем несколько озадачил сыщика: он не ожидал подобной прямоты.

— А с кем я все-таки говорю?

— Позвольте мне остаться инкогнито, — скромно попросил собеседник, — так будет лучше.

— Кому?

— Естественно, мне, поскольку именно я собираюсь передать вам информацию.

«Логично», — отметил Серов, которого начал все более и более интересовать этот разговор.

— Прекрасно, оставайтесь инкогнито. Как вы намереваетесь передать информацию? Сейчас, по телефону?

— Нет, при личной встрече.

Ага, становится еще интереснее! По телефону мы хотим сохранить инкогнито, а на личную встречу согласны? Уж не собирается ли кто-то заставить сыщика бежать за приманкой к заранее настороженному капкану? Знаем мы вас, веселые ребята, вам и полоснуть очередью из автомата пара пустяков. Но тем не менее надо дать шанс этому инкогнито и попробовать проработать с ним предлагаемый вариант.

— Где и когда вы предлагаете встретиться?

— Сегодня вечером. Часов в десять устроит?

«В десять еще светло, — быстро прикинул Серов, — это дает определенные преимущества и той и другой стороне. Теперь надо узнать, куда он меня потянет».

— Да, в десять вполне подходяще. Где?

— Ну, на улице, наверное, не совсем удобно, — казалось, незнакомец несколько смутился. — К тому же, у вас могут возникнуть вопросы по ходу разговора.

— Могут, — согласился Сергей. Чем дальше, тем занятней! Инкогнито даже готов ответить.

— Вы знаете, где ночной клуб «Тандем»? Давайте увидимся там. Годится?

— Прекрасная мысль, — не мешкая откликнулся Серов. — Но там вход полсотни баксов, а у меня, представьте себе, их нет.

Последовала недолгая пауза, потом незнакомец вкрадчиво спросил:

— Надеюсь, мы играем честно? И побеседуем именно в клубе, с глазу на глаз?

— Я тоже надеюсь. Мы оба имеем все основания не доверять друг другу, но можем договориться под честное слово.