Василий Веденеев - Крысиная тропа

— А как действовать в Марокко? — вкрадчиво поинтересовался Рыжов.

— Вас будут ждать у аэропорта, в машине. Ее номер, приметы и имя встречающего я вам скажу. Он решит вопрос с деньгами и отправит прямиком в Ирландию, где с вами вступит в контакт вот этот господин.

Михаил вынул из кармана объемистый бумажник, достал из него цветное фото и показал Рыжову. На фотографии был запечатлен спортивного вида мужчина лет тридцати пяти с короткой стрижкой и ранней сединой на висках. Его лицо показалось Николаю Ивановичу знакомым: может быть, приходилось когда-то встречаться, всех ведь не упомнишь.

— Его зовут Джеймс Тирни, — Михаил спрятал фото. — Запомнили имя и внешность?

— Имя лучше, — не стал скрывать Рыжов. — Ничего, разберемся, — и не удержался-таки от вопроса: — А как его звали раньше?

— Не имеет значения, — сухо ответил Михаил, и выражение его лица сделалось еще более унылым. — Приведите себя в порядок после дороги, а потом поедем в банк.

Через пятнадцать минут они отправились в банк. Николай Иванович ожидал чего-то подобного если не Риге, то Афинам, но Михаил привез в самую обыкновенную финансовую контору. Перевод денег и оформление документов не вызвали никаких затруднений, и час спустя Рыжов вновь очутился в малогабаритной квартирке.

— Сколько вам потребуется времени, чтобы перестать быть Манолисом? — Михаил впервые бледно улыбнулся.

Николай Иванович пожал плечами.

— Час, может, два. Но загар я все равно никуда не дену.

— Загар — ерунда. Приступайте, а я навещу вас через два часа.

Оставшись один, Рыжов хотел тут же раздавить каблуком и выбросить в мусоропровод ненавистную фальшивую челюсть — как ее ни подгоняли в Юрмале, все равно, надев произведение «специалиста по пластике» лица, Николай Иванович чувствовал себя словно взнузданная лошадь. Однако немного поразмыслив, он здраво рассудил — в жизни еще может статься всякое и вдруг приспособления юрмальского умельца пригодятся?

Сняв контактные линзы, он аккуратно упаковал их вместе с челюстью в проложенную ваткой пластмассовую коробочку и спрятал в сумку. Теперь на свет появился заветный флакон с жидкостью, снимающей краску с волос. Живо вспомнились страдания Кисы Воробьянинова. Стараясь не думать об этом, Рыжов включил горячую воду, задернул пластиковые занавески, встал в квадратное эмалированное корытце душа и подставил голову под тугие струи.

Сначала он вымыл волосы шампунем, а затем, как инструктировал «хирург», открыл флакон и обильно смочил пахучей бесцветной жидкостью голову. Кожу начало немилосердно щипать, но Николай Иванович терпел. Потом вновь сунул голову под душ и с злорадным удовлетворением увидел, как в сливное отверстие потекли бурые пенистые потоки. Жжение кожи постепенно прекратилось. Еще раз ополоснув голову, Рыжов вышел из душевой, включил фен и, стоя перед зеркалом, начал сушить волосы, приподнимая их расческой, — хотелось побыстрее увидеть результат.

Наконец, волосы подсохли, и он радостно рассмеялся: краска сошла, а вместе с ней чудодейственное средство убрало и легкую курчавость. Теперь Николай Иванович приобрел свой прежний вид, если не считать смуглости кожи.

Вскоре объявился Михаил. Увидев Николая Ивановича, он восхищенно прищелкнул языком и попросил его одеться, чтобы сфотографироваться на паспорт. Пока временный хозяин квартирки переодевался, «опекун» приготовил к работе японскую фотокамеру. Отсняв несколько кадров, он посоветовал Рыжову никуда не ходить и отдохнуть, а сам обещал наведаться вечером.

После его ухода Николай Иванович, чтобы заглушить очередной приступ страха, махнул стакан водки, закусил бутербродами с копченым мясом и маринованными овощами и завалился на диван. Вспомнилась Маша, вновь взыграло ретивое, но он сумел подавить в себе все желания и, одурманенный алкоголем, задремал…

Разбудил его звонок в дверь: приехал Михаил. Он прошел в комнату и, церемонно поклонившись, протянул Рыжову паспорт.

— Теперь вы Николас Герберт. Виза в Марокко есть, никаких проблем. А вот билетики на самолет. Утром улетаете. Я отвезу и провожу.

…Ни свет ни заря, когда небо еще только-только стало отливать розовым перламутром, он уже звонил в дверь. Наскоро проглотив чашечку растворимого кофе и на ходу дожевывая бутерброд, Николай Иванович собрал вещи и вышел из квартиры.

По дороге провожатый несколько раз повторил номер машины, на которой будут встречать Рыжова, и назвал имя — Сахнун Лакдар.

— Лет сорока, смуглый, темноволосый, с небольшими усиками. Скажете, что вы от Михаила.

— Я понял, — обреченно вздохнул Николай Иванович. — Спасибо за все. Счастливо оставаться.

— И вам всего доброго, — кивнул Михаил, высаживая пассажира около аэропорта.

Рыжов даже не заметил, как прошел паспортный контроль, которого всегда боялся. А таможня уже ерунда — разве он курьер с героином или тащит чемодан кокаина из Колумбии? Кстати, сколько лететь до Марокко? Наверное, часа полтора, не больше?..

«Зараза! — негодовал Рыжов, шагая по залу рабатского аэропорта. — Скотина безрогая этот Миша! Лучше бы его папаша надел презерватив, чем сконстролил такого идиота!»

Получив багаж и пройдя все необходимые формальности, Николай Иванович с ужасом обнаружил — за стеклянной стеной зала аэропорта стояло море разных автомобилей, а вокруг толпами ходили одетые в национальные и европейские костюмы смуглые темноволосые мужчины с усиками. Как отыскать среди них, похожих друг на друга, человека по фамилии Лакдар? Или это имя, а фамилия Сахнун?

— Мать его, этого Мишу! — еще раз ругнулся Рыжов и жестом подозвал мальчишку-носильщика: он уже приметил, что таскать самому чемоданы здесь в отличие от родной страны не принято.

Стеклянные двери, снабженные фотоэлементом, раздвинулись. Рыжов в сопровождении дочерна загорелого мальчишки-носильщика в шортах и пестрой рубахе вышел из кондиционированной прохлады аэропорта на раскаленную площадь. И тут Николая Ивановича озарила идея. Он черкнул на бумажке номер машины, который назвал ему Михаил, и сунул ее в руку юного марокканца: пусть пробежится по пеклу и найдет тачку с этим номером. Но как объяснить, что от него требуется?

Пришлось прибегнуть к языку жестов. Мим из Рыжова был никудышный, но паренек оказался смышленым и быстро все понял. Он поставил чемодан и помчался вдоль вереницы машин, поглядывая на их номера, и вскоре издал радостный вопль, подпрыгнул и замахал руками, а потом побежал обратно.

Рыжов вместе с мальчишкой, тащившим чемодан, подошел к «мерседесу» с кондиционером. Номера как будто те самые? Из автомобиля вышел высокий мужчина в дорогом светлом костюме. У него были правильные черты лица, смуглая кожа, темные волосы и франтоватые, тщательно подбритые усики.