Владимир Царицын - Осенний лист, или Зачем бомжу деньги
- Название:Осенний лист, или Зачем бомжу деньги
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Аэлита
- Год:2013
- Город:Екатеринбург
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Царицын - Осенний лист, или Зачем бомжу деньги краткое содержание
Место действия — Россия. Время действия — наши дни (нулевые годы текущего столетия).
Главный герой романа — Алексей Алексеевич Сидоров — бывший преуспевающий бизнесмен, в одночасье потерявший все: любимую женщину, дом, деньги, положение становится бомжем. Сидоров умен и предприимчив, некоторые его инициативы помогают улучшить быт вольного братства. За эти услуги бомжи, обосновавшиеся на развалинах завода «Искра», провозглашают его своим предводителем.
Известие о том, что бывшая жена Алексея Катерина убита боевиками преступного авторитета Пархома, толкает Сидорова встать на путь мщения.
Осенний лист, или Зачем бомжу деньги - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Оперативно, — криво усмехнулся Сидоров.
— Мы всегда оперативны.
— Всегда? — с сомнением в голосе спросил Сидоров.
— Всегда, — уверенно ответил Илья Михайлович. — Но иногда итоги нашей работы не объявляются.
— С Пархомом у вас не шибко оперативно вышло, — напомнил Сидоров Илье Михайловичу о том, что московская бригада появилась на сцене, когда бандит уже пал от кинжала своих же головорезов.
— Да, немного опоздали, — согласился чиновник, и вдруг улыбнувшись, взглянул на Сидорова: — А может, оно и к лучшему?
— Но вы говорили о торжестве справедливости.
— А я себе не противоречу. Виновный получил справедливое возмездие. Даже более справедливое, чем то, которое бы определил суд. Конечно, жену вашу не воскресить, но всё, что Пархом у неё отнял, можно вернуть. Ведь это ваши деньги, Алексей Алексеевич. И, по оценкам Дениса Александровича, немалые.
— Зачем бомжу деньги?..
— Деньги нужны всем, — возразил Илья Михайлович. — их можно потратить на глупости, или, хуже того, распоряжаться ими, как распоряжался Пархом и ему подобные, но можно и обратить их во благо. При помощи денег много хороших дел совершить можно.
— Совсем недавно подобный разговор мы вели с Андреем Валентиновичем Самсоновым, — задумчиво произнёс Сидоров, — а теперь вот… с вами, — и вдруг вспомнил: «А ведь я и так уже богат. У меня в каком-то банке имеется счёт, а на нём лежит два миллиона евро. Нужно разыскать Матвея Яковлевича Пальмана. Не думаю, что это трудно будет сделать», — и сказал вслух: — Темно совсем стало. Пойдёмте, Илья Михайлович…
Эпилог. Зачем бомжу деньги?
Старый бомж Бирюк, бывший вор в законе, а ныне — обитатель Дома престарелых, который все называли «Приютом убогих», торжественное открытие которого произошло около полугода назад, ещё при прежнем мэре, проснулся от гула за окном. Окно было новое, крепкое, не рассохшееся и не разбухшее, но обычное — не стеклопакет в пластиковом профиле. А потому звуки далёких ударов проникали в помещение легко, словно окно было открыто настежь.
Проснулся Бирюк и сразу вспомнил: сегодня должны рушить устоявшие в давней битве с конверсией стены «взрывного» цеха завода «Искра». Что смогли, уже разобрали и вывезли. Что могло пригодиться в новом строительстве (а такого добра оказалось мало) оставили. «Взрывной» цех не вписывался в новый проект и подлежал сносу. Ветхими стены «взрывного» цеха назвать было нельзя, они только казались такими от шестидесятилетней копоти, которой были покрыты, да из-за выбитых стёкол в окнах, забитых фанерой и рваным рубероидом. Кладка конца сороковых годов, послевоенная. Строили завод пленные японцы. Или немцы? Неважно. Строили с соблюдением всех требований технологии строительного производства. На цементе, несмотря на его тогдашний дефицит, не экономили, сыпали в кладочный раствор столько, сколько положено.
Воровство в те времена, конечно, существовало, но не так мощно расцвело, как в последующие годы советской власти. В том числе, на стройках объектов народного хозяйства. Что произошло? Хозяина не стало. Государство — это мы. Или: мы — хозяева страны. А хозяину можно всё. Можно брать, что плохо лежит. Что лежит хорошо, тоже можно.
Бирюк был вором. Он тоже брал всё, что плохо и хорошо лежало. И ещё как брал! Но не у себя же, ёшкин кот!
Хозяин так и не пришёл. Ни вместе с Горбачёвым, ни (прости господи!) с Ельциным. И сейчас его нет — одни рвачи и хапуги. Разве, что Сидоров настоящим хозяином станет? Поживём — увидим. Хотя и сейчас видно: будет толк из Сидорова. Не для себя старается, для людей! Вон сколько рабочих мест организовал! А сколько ещё организует, когда новый завод заработает!
Кирпич, из которого сложены стены цеха, хорош: без пережогов, ровный и плотный, как натуральный камень, а на сколах сочного розового цвета, как ветчина того же времени изготовления. Даже жалко такую кладку рушить. Но надо. Иные технологии, иные конструкции, иной дизайн. Жизнь иная.
Бирюк, когда жил в цехе и был бомжом, решил как-то в кубрике своём зимник устроить. Зимний холодильник. Стал стену долбить, вооружившись двухкилограммовой кувалдочкой и широким зубилом. Долбил, долбил. Долбил, долбил. Замаялся. Кирпич поддавался с трудом, отщепляясь мелкими чешуйками, а раствор вообще не долбился. Монолит, ёшкин кот!
Дубасили по стенам «взрывного» настойчиво. В пустом стакане, стоящем на тумбочке рядом с кроватью Бирюка, брякала, в такт ударам, лёгкая алюминиевая ложечка.
И чего Сидоров сдал всю взрывчатку? Оставил бы малую толику, на всякий случай. Вот и пригодился бы теперь пластид. (Точнее: пластит — так Альф учил). Заложить по шашечке по углам цеха и… Да, кабы знать, что понадобится!.. Хотя, можно и официально взрывников нанять. Просто не учёл Сидоров качества кладки, просчитался. Оно и понятно, ёшкин кот! Он же зимник себе не устраивал. Вот и долбят крепкие стены цеха драглайном, железным шаром, привешенным к стреле. По старинке. А может, оно и правильно? Горожане ещё тот взрыв не забыли. Пришлось им в окна новые стёкла вставлять.
Тогда Альфред погиб. Да, много тогда кого замесило…
Бирюк поднялся и быстро влез в шерстяной спортивный костюм, натянул на сухие желтоватые ступни шерстяные носки домашней вязки, купленные на рынке у старушки. Подумал и накинул на плечи махровый халат, подаренный Окрошкой. В его комнате (одиночке, как иногда называл Бирюк новое, но уже обжитое за полгода жильё) было не жарко. Позавчера отключили отопление, а вчера к вечеру резко похолодало. Весна. Неустойчивая погода. А он ещё, как назло, ободрал скотч с окна, приклеенный в зиму, и вытащил вату, которой были заткнуты щели. И сам помыл раму и стёкла, чем вызвал приступ негодования штатной уборщицы.
Быстро, по-военному, заправив кровать, Бирюк отправился в ванную. Когда он вышел оттуда гладко выбритый, умытый и тщательно причёсанный, в дверь постучали, и тут же, скрипнув, она приоткрылась. Бирюк не выносил закрытых дверей и никогда не запирался на ночь. И вообще не запирался.
— Вы уже проснулись?
Это была Майка, рыжеволосая сестричка-опекунша Майка. Майя Леопольдовна, как её представила директриса Дома престарелых. Такое у Майки было интересное сочетание имени и отчества. Впрочем, по имени-отчеству к ней никто не обращался, все звали Майкой. Старики, в основном. Старухи звали Майечкой. И при этом мило улыбались, но в красивую Майкину спину смотрели зло, с прищуром, и что-то тихо шептали, наверное, «стерва!». Или что-то другое, обидное. Женщины! Они всегда женщины, если даже уже старухи и не выдерживают абсолютно никакой конкуренции. А конкуренцию Майка составляла, да ещё какую! И не только престарелым обитательницам «Приюта», но и всей женской половине обслуживающего персонала. Рыжей копной волос, длинными стройными ногами, а главное — возрастом. Майке не было и тридцати. И дворник, и приходящий слесарь-сантехник (по совместительству электрик), и все сменные сторожа-охранники, все были в неё влюблены. Даже старые пердуны, в которых ещё не совсем потухла искра божья, то есть в меру своего либидо, заигрывали с Майкой и искали её расположения.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: