Инна Тронина - Ночь с четверга на пятницу

— Обычно в таких случаях яйца раскладывают по разным корзинам.

Кирилл сквозь стенки бокала смотрел на причал, на мачты дорогих яхт, вместительных и совсем небольших, зато быстроходных. Он смотрел на флажки, на палубы, где расслаблялись в шезлонгах загорелые полуголые люди, и мысленно прикидывал, сколько стоит вся эта флотилия.

— Тураев должен понимать, что нужна подстраховка на всякий несчастный случай. Он должен кому-то сообщить, где лежит досье, иначе его будет не обнаружить. Такой человек, дублёр, определённо существует. Нужно только вычислить его и обработать.

— Это в том случае, если его имя не назовёт сам Артур. Но на такую фору рассчитывать наивно. Покумекаем, кому он может оставить координаты тайника. Скорее всего, не матери — на неё сразу подумают. Тебе, Кирюш, нужно проверить, имеется ли у него женщина, способная принять материал. Но почему-то мне кажется, что бабам Тураев этого не доверит. Ну, курьером девочку может послать, не больше. Даже мать и жена не гарантируют стопроцентной надёжности. Сболтнут, психанут не вовремя — и пропало дело! А Тураев — человек восточный. К слабому полу относится соответственно — подай да принеси…

Алексей, глядя на пальмы и солнце, вспоминал гору Кинабалу на острове Борнео, и подвесные мосты — канопи, раскачивающиеся на сорокаметровой высоте над джунглями. Внизу — лианы, цветы, невероятно большие листья диковинных деревьев. А ты идёшь по зыбкой, сплетённой из канатов тропе в головокружительной пустоте. И каждый раз, перенося то на одну, то на другую ногу тяжесть тела, ждёшь, что канаты порвутся.

Вот так же и они с братом сейчас бредут над пропастью и не знают, откуда последует удар — спереди, сзади, сбоку? Вот и Князь Серебряный, сука, втёмную решил играть…

— Тураев такой же мент, как и мы с тобой, Лёха.

Кирилл, закинув ногу на ногу, рассматривал свой блестящий остроносый полуботинок. Жаркое солнце играло на заклёпках, мягко струилось по тонкой гладкой коже.

— И рассуждать будет соответственно. Он знает, как и где нужно искать, и потому спрячет в совершенно неожиданном месте. Дублёра тоже найдёт незаметного, с виду совсем не похожего; а это не могут быть друзья или родные. Давай, я наконец доложу тебе, что удалось нарыть, а потом начнём собираться в Москву. Ну что ты тут не видел? Что не выпил и не съел? Каждый день одно и то же — как только не надоест? А вот в Москве интересные гонки ожидаются — ралли без правил. Кто кого настигнет, кто раньше завладеет «сливом» — куда более мужицкое занятие, чем в шезлонге коктейли сосать! Готов слушать? Тут немного.

Кирилл постукал костяшками пальцев по обложке электронной записной книжки.

— Всё получилось очень просто.

— Ну… говори. — Алексей, сжав в ладонях голову, поставил локти на нагретый солнцем столик.

Он чувствовал, как к горлу подступает дурнота. Наверное, действительно лучше уехать, потому что никакого отдыха всё равно не получится. А дома, кроме всех служебных коллизий, умирающая жена с восковым лицом и чёрными кругами вокруг глаз. Она будет, держась за стены, ходить следом за мужем из комнаты в комнату, смотреть мутными зрачками и вытирать платочком со лба бисеринки холодного пота.

— Итак, первый контакт зафиксирован неделю назад. Объект — Веста Гацкевич. Помнишь, ты по просьбе Аргента её мужа закрыл на восемь лет? Он сидит, а Митёк на подставное лицо приобрёл его бизнес. Из-за этих бед Веста вынуждена была просить одиннадцатилетнюю дочь на гувернантку, которая очень быстро сбежала. У девчонки диабет, а она шляется по улицам, по подвалам. Сейчас лечится в спецбольнице. Веста собрала сведения о десятке-другом таких же случаев — когда конкуренты захватывали чей-то бизнес с нашей помощью…

— Да помню, помню эту бабу! И про дочку слыхал. Школу бросила, со всеми бомжами перетрахалась на двенадцатом-то году! А я виноват. Ну, закрыл папу, а почему сразу в загул? Я её девку под мужиков подкладывал, что ли? У других не такое горе, а себя в руках держат! И остальным нечего нюнить — знали, на что шли…

— Веста Гацкевич уверена, что ты, таким образом, отомстил её мужу на несговорчивость, и теперь хочет поквитаться. И, самое главное, наш Митёк, в чьих интересах и разорили Гацкевича, галантно ей помогает. Закажи ещё воды — в горле пересохло… — Кирилл обмахнулся электронной папкой. — Душ непременно приму перед отлётом — пропотел весь. Так вот. Гацкевич в сауне фитнесс-клуба встретилась с Сюзанной, приятельницей Стефана Силинга. Адрес клуба имеется, запись разговора — тоже. Похоже, что это были условные фразы. Контакт был очень короткий. Сюзанне Веста сказала всего несколько слов, но ничего не отдала. Потом села в свою «Хёнде» и поехала к четыреста тридцать первому отделению связи — это в Лефортово, на Энергетической. Там у неё забронирован абонентский ящик, где, видимо, и хранилась дискета. На углу Госпитального Вала и Боровой улицы Веста повздорила с каким-то мотоциклистом, якобы царапнувшим машину. Они пререкались минут пять, потом обменялись визитками и разъехались. Самое интересное, что Веста сразу же направилась в «Шереметьево-2», откуда отбыла в Варшаву. А ведь, по идее, она должна была ещё раз встретиться с Сюзанной. Вряд ли она взяла дискету с собой, потому что без остального досье этот материал стоит недорого. В России она больше не появлялась…

— А мотоциклиста проверили? — вяло спросил Алексей.

— Зачем? Каждого пасти, с кем Гацкевич в дороге повздорит, никакого штата не хватит. Впрочем, ты прав, и я ребятам поставлю на вид. Номер-то его, думаю, они срисовали. Приём известный — выставить яркую Сюзанну, сосредоточить внимание на ней, а после подослать кого-то другого. Значит, эта часть уже у Тураева. Только вопрос, где он это хранит…

Кирилл подождал, пока Мадлен соберёт со стола старые стаканы, расставит новые и уйдёт, всё так же пританцовывая.

— Потом поступил сигнал с Кудринской площади. Оказывается, там проживает наш старый знакомый Ярцев. Правда, теперь его фамилия Путилов. Я опознал его по фотографии, сделанной во время свидания со Стефаном Силингом. Он ведь тогда под наблюдением у нас был — и правильно! Парень приехал к высотке на Кудринской, откуда к нему вышел Ярцев и несколько минут с ним говорил. Правда, опять-таки они ничего друг друга не передавали. Ярцев был с собакой, так что выглядело вполне пристойно. В квартиру Стефан не заходил. На другой день Ярцев-Путилов вызвал такси и отправился в турецкую баню. Это было двенадцатого февраля. Неплохо придумано — там народу много, пар, и трудно контакты фиксировать. Разумеется, курьера опять не засекли и маршрут не определили. Ярцев вообще на всём восточном задвинут. Помнишь, он разные снадобья пробовал для усиления потенции?