Александр Тамоников - Группа специального назначения

Невидимые кошки царапали затылок, немело под лопаткой. Это явно не друзья. Он свернул в подворотню, где удачно скоротал несколько минут, чуть не пулей пролетел арочный свод, потом опять пошел пешком — демонстративно вразвалочку, помахивая рукой. Двое уже свернули за ним, он их не видел, но чувствовал. Возможно, удивились, почему он ушел так далеко. Да плевать!

Максим пересек двор с детской площадкой, надеясь, что в спину не станут стрелять (а если станут, то идущий следом Коган отомстит). Он снова свернул направо, в узкий переулок, лихорадочно ориентируя себя в пространстве. Переулок длинный, навстречу прохожие, это хорошо.

Он кожей чувствовал, как те двое свернули следом. Вроде не тупые — отстали. Он шел, помахивая рукой. Улыбнулся девушке, держащей под руку парня с сержантскими треугольниками в петлицах, перехватил строгий взгляд кавалера — чего это он лыбится моей девушке? Обернуться на женские формы было уместно. Так сделал бы каждый второй мужчина. Максим обернулся. Двое шли за ним на расстоянии семидесяти метров. Один приотстал — как будто они незнакомы.

Навстречу попалась женщина с сеткой. Прошла мимо — он снова свернул. Миновал пустырь, заваленный мусором, прошел мимо пыльного кустарника. Впереди виднелось что-то заброшенное — бетонное строение, рухнувший забор. Окраина города — в стороне частный сектор, дорога, а здесь ничего. Неужели клюнут? Но теперь уже определенно стоило опасаться выстрела в спину…

Шелестов сохранял невозмутимость. Остановился, посмотрел на часы — словно прибыл сюда для встречи. Медленно обернулся, давая преследователям возможность спрятаться. Молодцы, спрятались.

Он неспешно направился к скособоченному строению — то ли складу, то ли заброшенному цеху. Завернул за угол и снова припустил, спотыкаясь о горы мусора. Здесь не было ни одной живой души. Чернел входной проем, дверь снесена — догнивала неподалеку. Он нырнул в здание, испытывая резонные сомнения в своих действиях. В лучшие времена здесь был склад. Пустое пространство с бетонным полом, кирпичные колонны, переломанные стеллажи и антресоли, в стороне валялись ржавые бочки, за ними в полу пролегал глубокий желоб полуметровой ширины. Он двинул туда на цыпочках, распластался внутри желоба, выхватил пистолет.

Стрелять на поражение не стоило — они нужны живыми. Пристрелить этих гавриков можно было и не таким причудливым способом. Максим затаил дыхание, сжал рукоятку.

Повисла тишина. Где-то далеко тявкала собака. Потом что-то скрипнуло, но вроде не там, где вход. Потом еще один звук — в противоположной стороне. Упал камешек — поди пойми, откуда его бросили! Дураками его преследователи точно не были. Поняли, что их водили за нос и теперь пытались исправить ошибку. Про остальных членов группы они могли и не знать.

Шелестов выжидал, обратился в напряженный слух. В проем никто не лез. В здании имелись окна, злоумышленники могли воспользоваться ими. Ожидание становилось невыносимым. Отказались, решили ретироваться? Но нет, здесь кто-то был, он слышал шорох. Максим приподнялся, держа пистолет наготове. В сумрачном пространстве что-то перемещалось. Это был человек, согнувшийся в три погибели. Он крался с дальнего конца строения. В руке пистолет, поза хищная, ноздри бесшумно раздувались. Он двигался почти бесшумно, неторопливо. Точно не уверены, что он здесь. Второго не было, но онемевшая кожа на макушке уверяла, что он никуда не делся. Чего надо-то, мужики?

Первый приближался боком. Жилистый, высокий, черные усики под носом. Вот он вышел на пустое пространство, осмотрел груду бочек, вытянул шею, чтобы убедиться, что за ними никого нет. Желоб, укрывший майора, оказался кстати. Субъект завис в пяти метрах. Теперь он повернулся спиной, словно принюхивался, и не видел, как за его спиной вырастает фигура. Первыми пришли в движение ноги, развернулись, стали приподниматься. Максим уперся в стенку желоба хребтом, пятками коснулся перевернутой бочки, примерился. Уж больно соблазнительно она лежала! Он отставил ноги, потом опять подал вперед, с силой оттолкнул бочку…

Субъект резко обернулся, выбросил руку с пистолетом. Но в кого стрелять? На него катилась бочка, как раз это он рассчитывал увидеть в последнюю очередь! Мужик не успел отпрыгнуть, его сбило с ног, запрыгал по бетону пистолет. Он чувствительно ударился головой, потерял ориентацию.

Максим прыжком вскочил на ноги. Хрустели сухожилия, ныли суставы — как давно он не практиковал подобные упражнения! Выстрел! Словно граната взорвалась в замкнутом пространстве. В оконном проеме слева вырисовывался силуэт — в окно полез, тварь! Пуля опалила висок, он полетел куда-то в сторону, отбивая кости, закатился за подвернувшуюся бочку. Пули били по этой бочке, но не дырявили ее — оружие злоумышленника было слабым.

Пистолет оставался в руке. Максим высунул его поверх головы, сделал наугад два выстрела. Очевидно, мимо, пули сбили со стены вздувшуюся штукатурку.

Второй противник спрыгнул на пол, двинулся вперед, продолжая стрелять. Максим высунулся. Бандит шел на него, скалился — невысокий, крепко сбитый, лицо в тени, только зубы поблескивали. Пуля срикошетила от пола под рукой. Максим снова стрелял, но тот продолжал идти, только корпусом лениво подавался то влево, то вправо.

Майор отпрянул за бочку. Занятное создавалось положение… Он уперся пяткой в пол, чтобы сделать рывок — шансов мало, но не помирать же просто так…

Шум снаружи, кто-то поскользнулся, раздался неслабый тенор:

— Любимый город может спать спокойно! — Максим не поверил своим ушам — Коган, изображая пьяного, ввалился внутрь, оборвал свою песню на полуслове. Надрывно засмеялся, обнаружив постороннего. — Опа, а я отлить зашел… Нельзя, да? Что за шум, мужики?

Бандит оторопел, замешкался… Действительно, как тут не удивиться? Коган улыбался, покачивался, блаженно закатывая глаза. Пауза в несколько секунд, пока тот не пришел в себя. Нет, бесполезно, живым его не взять, слишком велика дистанция… Субъект зарычал, вскинул пистолет, собираясь для начала расправиться с Коганом. Тот держал «ТТ» за спиной и пока не применял, а ведь мог давно пристрелить этого паршивца!

Максим вскочил, они с Коганом открыли огонь одновременно — за миг до того, как преступник нажал на спуск! Шансов у бедняги не было, пули кромсали его, он дергался, махал конечностями, потом повалился навзничь, раскинув руки — словно собрался обнять потрескавшийся потолок. Он и мертвый продолжал скалиться, кровь стекала из всех ран.

Усатый приходил в себя, хрипел, полз к своему пистолету. Коган предостерегающе закричал. Но Максим и сам это видел. Он перепрыгнул через бочку, подлетел и пнул бандита по руке в тот момент, когда тот схватил оружие. Усатый застонал от боли, вцепился в запястье, револьвер упрыгал в темноту.