Александр Тамоников - Группа специального назначения

Он ударил, не задумываясь — снизу вверх, в подбородок. Сержант тряхнул головой, слетела фуражка. Навалился на второго. Тот резко отпрыгнул, тоже схватился за кобуру. Максим провел подсечку, толкнул его, чтобы не задерживался на ногах. Милиционер с криком упал, взвыл, ударившись спиной о каменную брусчатку. Краска залила лицо: стыдоба, майор, своих мутузишь! Они поднимались, он снова ударил — одного в висок, другого в глаз. Кулак уже не выдерживал, содралась кожа до крови. Оба милиционера растянулись посреди узкой улочки без сознания.

— Простите, ребята, — пробормотал он, переступая через лежащих, — но это не я придумал… Ничего, оклемаетесь, еще послужите трудовому народу…

Он натянул кепку, стал осматриваться из-под козырька. В округе было тихо, жители городской окраины не показывались на улицу. А, нет, шевельнулась в окне занавеска, на секунду показался любопытный глаз и тут же пропал.

Снова кто-то топал по проулку, из которого возникли милиционеры. Спохватившись, Максим бросился назад, юркнул в узкую щель между белеными стенами и побежал, видя перед собой лишь голубое небо.

Выскочил на тесную площадку перед зданием. Залаяла собака. Перед носом возникла каменная ограда, под ней горшки с вьющимися растениями, их было много, стояли в ряд. Он перегнулся через ограду. Вниз уходила отвесная стена, полностью заросшая густым вьюном. За спиной шумели мужские голоса. К милиционерам подоспело подкрепление.

Максим перевалился через ограду, вцепившись в растения растопыренными руками, и сразу запутался. Вьюны лезли в лицо, царапали руки. Он отдувался, бормотал ругательства, но как-то ухитрялся спускаться. Горшок перевалился через ограду, просвистел мимо, словно бомба, повис на жестких стеблях. Майор уже срывался, но успел перехватиться за соседние стебли, спрыгнул на площадку.

— Что же ты делаешь, хулиган проклятый! — кричала какая-то женщина, возможно, хозяйка этой поруганной красоты. — Ирод! Скотина! Посмотри, что ты натворил!

Даже смотреть не хотелось! Об этом эпизоде своей нелегкой служебной деятельности он точно никому не расскажет. Максим яростно отрывал от себя остатки веток, стеблей, выплевывал листья, перелез еще через какую-то ограду, выпал в переулок, где никого не было. И их счастье, что никого не было, — убил бы!

Скрипя зубами от злости, он пробежал по переулку, свернул в примыкающий. Потом перешел на шаг, начал приводить себя в порядок. Осталось выяснить, где он находится. Ориентация в пространстве отняла еще какое-то время.

Вскоре он вышел на улицу со странным названием Палубная — от чтений табличек с этим названием уже начиналась морская болезнь…

Через несколько минут Максим завернул в дощатый сруб строительной конторы, сунул под нос растерявшемуся канцеляристу служебное удостоверение.

— Горком ВКП(б). Телефон есть?

— Да, конечно, вот. — Работник конторы на всякий случай не стал спорить, разгреб бумаги, под которыми оказался дышащий на ладан телефонный аппарат.

— Хорошо, спасибо. — Максим снял трубку, выжидающе уставился на канцеляриста. Тот растерянно моргал.

— Немедленно выйдите, — процедил он. — Что непонятного? В той комнате кто-то есть? — кивнул он на открытую дверь.

— Н-нет…

— Вы уверены?

— Д-да…

— Выходите. — Майор раздраженно отмахнулся. — Ждите на улице. Не видите — служебные переговоры?

Он дождался, пока мужчина выйдет на улицу, принялся накручивать диск. Отозвался Малашенко — слава богу, хоть кто-то на месте! Максим говорил негромко, но внятно: группа разделилась, Буторин следует за Грибовым и будет действовать по обстановке. Остальных нелегкая увела в другую сторону. Примерные координаты заброшенного склада на городской окраине; внутри два трупа, это вражеские пособники. Реагировать немедленно, привлечь оперативников особого отдела! Милиционеров гоните прочь, трупы забрать себе, поместить в морг, сфотографировать и начать процедуру опознания. Дело засекретить. Он продиктовал паспортные данные, но сделал поправку, что документы, скорее всего, фальшивые. Все, работать!

Только через четверть часа он добрел до улицы Полевой, где в переулке осталась машина. Сосновский с Коганом курили в салоне. Они добрались сюда без приключений. С интересом смотрели на командира, на его помятый вид. Он не стал вдаваться в подробности, сообщил лишь, что было нелегко.

У здания общежития было тихо. Когда они доехали до дачи Малютина, на город уже надвинулись сумерки. На огороженной территории их поджидал еще один безрадостный сюрприз. Поначалу Малашенко отчитался о проделанной работе. Здесь сюрпризов не было — место нашли, трупы прибрали, милицию послали к чертовой матери (имелся у них один подозреваемый в надвинутой на глаза кепке, но рожу его бандитскую не разглядели). Специалистам уже даны указания начать процедуру опознания. Рассказывая, Малашенко подозрительно косился наверх, сочувственно вздыхал. Сюрприз поджидал именно там. Буторин с мрачной миной сидел у себя в комнате. Вокруг него крутилась Екатерина Черемых и бинтовала ему голову.

— Все в порядке, товарищи офицеры, — бормотала она. — Череп не раскрылся, все, что было в голове, осталось на месте. Вы еще везунчик, Виктор Алексеевич, голова у вас крепкая, как кокос. Да и сами вы мужик хоть куда, хоть сейчас в упряжку…

Буторин злобно стрелял глазами, Екатерина прятала усмешку.

— Ну что еще? — простонал Шелестов.

— Прости, командир, не повезло, — признался Буторин. — Миша сообщил, что вы на другую цель переключаетесь, и этот, Грибов, — целиком мой. А как я разорвусь на две двери? Одна за домом, другая с улицы. Думаю, надо внутри караулить, все же общежитие, народ ходит, мало ли кто я такой. Вхожу с заднего крыльца, там тамбур, коридор узкий, освещения нет. Как дали по голове — аж искры из глаз, и все. Там народу, оказывается, совсем не было, несколько жильцов, и те попрятались…

Прихожу в себя, поднялся, чувствую, кровь с башки течет… Бардак в голове, но ноги ходят. Не поверишь, пока на второй этаж поднимался, никого не встретил. У Грибова дверь приоткрыта, ну, я вошел. А он под дверью валяется на коврике. Уже сумку собрал, сам наполовину был одет. Не ждал посетителя, но открыл. Тот вошел, в живот нож воткнул и вышел. Так этот… еще по полу ползал, кровь размазывал, помереть никак не мог… Я чуть не вляпался… Голову в санузле промыл, бинтом придавил, сверху кепку и — тикать оттуда… Пока добрался до дому, голова кругом, тошнит…

— Не засветился? — мрачно спросил Шелестов.

— Вроде нет, пусто там было. Пока валялся, тоже никто не подходил… наверное. Виноват, Максим Андреевич, готов понести наказание за провал задания…

Сил ругаться уже не было. Все понесут заслуженное наказание — если в кратчайшие сроки не исправят свои ошибки. Он покосился на Когана, соорудившего постную мину: что там по поводу возвращения к «местам постоянной дислокации»?