Тим Себастиан - Шпион под подозрением. Спасские ворота

Криченков ждал визита глав партийных и государственных учреждений и предупредил охрану, чтобы гостей сразу проводили к нему в кабинет, смежный с апартаментами генсека.

Они шли один за другим весь день, стремясь засвидетельствовать свою преданность: первый секретарь Московского городского комитета партии, профсоюзные лидеры, два или три «эксперта» из Второго главного управления КГБ — из контрразведки. Представители кругов, обладавших реальной властью загнать заблудших овечек обратно в стадо.

Что до генсека, то избавиться от него оказалось значительно легче, чем поначалу представлялось. Развалившись в кожаном кресле, Криченков с удовлетворением разглядывал свои ухоженные ногти. Да, вот какие сюрпризы бывают в политике. Увлекательнейшее время!

Из приемной послышался шум: пришли военачальники. Криченков встал и придал своему лицу надлежащее выражение. Для данного случая лучше всего подходила нейтральная улыбка. Разумеется, на место генсека он не претендовал — это исключено. Но по предварительной договоренности ему предстояло организовать выборы нового лидера. Пусть не король, но «делатель королей». Хорошая возможность обеспечить славное будущее.

К удивлению Криченкова, никто не доложил ему о приходе трех командующих родами войск, и вошли они без стука.

Поначалу его успокоили их столь же нейтральные улыбки, но, опустив глаза, он увидел в их руках пистолеты и мгновенно утратил самоуверенность. Поспешно нажал кнопку вызова охраны, но никто не пришел ему на помощь. Сигнализацию, видимо, отключили.

Его вели по коридорам, а он только диву давался, что здание в одночасье обезлюдело.

Подступала осень. Трава под кедром теперь была сырой и совсем мягкой, вечера стали холоднее. Солнце больше не пригревало, и они уже не расстилали во дворе плед, на котором играла и ела Крессида. Маркус лежал на спине и вспоминал женщину с рыжими волосами. Она стояла у него перед глазами, когда он засыпал; и просыпался он с ощущением, что она лежит рядом. Иногда Анастасия из его снов точно издевалась над ним, ее вид словно бы говорил: «Думай обо мне сколько угодно, Маркус, но не рассчитывай на меня во плоти и крови. Я далеко от тебя и не знаю, увидимся ли мы когда-нибудь снова».

И все-таки он был уверен, что они друг для друга не просто образы прошлого.

Он вспоминал ее, такую непростую, такую разную, вспоминал ее жесты, голос — и свое влечение к ней. Достаточно было ее взгляда, слова, улыбки — и тяга к ней вспыхивала с новой силой. Даже их молчание было не пустым и неловким, как это случается с людьми, которым нечего сказать друг другу, а насыщенным и многозначительным, словно между ними продолжался беззвучный обмен мыслями.

Он представлял ее там, в России. За работой в каком-нибудь кабинете Кремля или смеющуюся, веселую — в кругу друзей, уверенных, что хорошо ее знают. А ведь кое-какие потаенные закоулки ее души знал только он один.

Она всегда утверждала, что ей ничего не нужно. И тщательно скрывала от всех свои мечты и желания. Она никогда не помогала понять себя. Следовало полагаться только на собственные силы. Открывать ее, как открывают неизведанные земли.

— Ты мой друг, — однажды сказала она ему.

— Нет, — возразил он.

— Да, конечно, друг.

— Я не могу быть тебе просто другом.

Она чуть-чуть склонила голову вправо, искоса поглядела на него и глубоко вздохнула…

А еще она говорила:

— Мы с тобой живем как на разных островах. Я тебя вижу, но дотянуться не могу…

Сверху из окна его окликнула мать.

Войдя в дом, Маркус пожелал спокойной ночи Крессиде. Девочка перевернулась на животик, натянула одеяло до плеч и улыбнулась в подушку, будто пристроила с собой рядышком все, что есть хорошего в этом мире.

Мать и сын молча поужинали в обшитой темными деревянными панелями столовой, совсем не изменившейся со времен его детства. И вот здесь, за столом, Маркуса вдруг осенило. Правда, мысль эта подспудно зрела в нем все эти шесть недель по возвращении в Англию.

Конечно, многое было, как прежде: Крессида, мама, дом, работа… Но вот точка отсчета изменилась. Он понял, что дом — это состояние души. Или даже просто другой человек. Так вот, теперь его дом был далеко-далеко отсюда.

Он положил вилку и отодвинул тарелку.

— Ма, я собираюсь опять съездить в Россию. Так надо.

Старая дама не выказала удивления. В Англии люди преклонных лет обычно умеют скрывать свои чувства.

Она встала, подошла к сыну и погладила по голове.

— Мы будем тебя ждать. Когда ты вернешься, мы по-прежнему будем здесь.

THE SPY IN QUESTION

SAVIOUR'S GATE

Что-то очень странное и угрожающее происходит в России!.. Бесследно исчезает ключевой американский шпион… На далекой арктической базе разбивается загадочный военный самолет… После краха реформ кремлевский лидер собирается бежать на Запад… Британский журналист, любовник очаровательной сотрудницы МИДа, невольно становится посредником в смертельно опасной игре, где предательство — закон… а исход может изменить судьбу мира!

Тим Себастиан

Впервые на русском языке два романа английского писателя — новой «звезды» детективно-шпионского жанра. Много лет проработав корреспондентом Би-Би-Си в СССР, в 1985 году Тим Себастиан был выдворен КГБ из страны «за деятельность, несовместимую со статусом журналиста».

Динамичные, полные интригующих событий, повествующие о жестокой борьбе в высших эшелонах власти, романы написаны человеком, отлично знающим советскую действительность и тайную сторону постоянной войны разведок.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.