Никэд Мат - Желтый дьявол [Том 3]

— Кроме нашего поезда, тут ведь проезжал еще один, — рассказывает он Снегуровскому.

— Какой?

— А № 8-ой.

— Кто начальник поезда?

— Не начальник, а начальница, — поправляет Светлов.

— Сама баронесса Глинская, фон-Штарк. Вы, вероятно, слышали. Прекрасная организаторша.

— А где она сейчас?

— Насколько я знаю, они направились в сторону Хабаровска.

— Так вот куда, — сквозь зубы произносит Снегуровский. Он что-то задумался.

— Николай Николаич, вас спрашивает какой-то человек, — докладывает вошедший санитар.

— Он партизан?

— Не говорит. Хорошо одет.

— Хорошо! Я сейчас выйду.

Светлов выходит в коридор вагона. Навстречу ему молодой человек с открытым смелым лицом.

— Простите, что побеспокоил вас. Я разыскиваю своего двоюродного брата, и мне передавали, что он подобран вашим поездом. Скажите, он еще жив?

— Нет, он скончался в тот же день.

— Это ужасно! Могу я его еще увидеть?

— Нет. Сегодня утром его похоронили.

Молодой человек заметно волнуется.

— И… и… он ничего не оставил?.. В карманах…

— Пустые, за исключением нескольких документов.

— Надеюсь, вы мне их передадите?

— Да, если вы объясните, кто был ваш брат.

Молодой человек мнется:

— Кем был мой брат? Ну, обыкновенный служащий… исполнял различные поручения…

— Чем же вы объясните нахождение в его карманах документов с разными фамилиями?

— Как? Несколько? — с живейшим интересом восклицает молодой человек. — Покажите, пожалуйста.

— Нет, уж я вам ничего не покажу, — строго отвечает Светлов. — А вот вас попрошу сказать, кто вы такой?

— Вы, меня?

— Да, да, предъявите ваши документы.

Нехотя вытаскивает молодой человек бумажник и с досадой бросает:

— Ну, уж так и быть, я вам скажу. Я — Сандорский, сыщик. А этот незнакомец — преступник, за которым я следил.

— Хорошо, вы сыщик, но кем вы посланы?

— Японским командованием, — с достоинством отвечает Сандорский.

— О, это меняет дело; нам придется вас задержать, пока я выясню некоторые детали. Кстати, здесь и командующий фронтом — я ему сообщу о вас…

И уже бесцеремонно, проходя мимо сыщика, Светлов запирает дверь коридора и возвращается в купе.

Снегуровский и Буцков с удивлением выслушивают сообщение доктора Светлова.

— Задержать его обязательно! — говорит Буцков. — А то теперь шпион на шпионе. Нельзя выпускать из рук такую нить.

— Да, задержите! А вы там доложите о нем в Военсовете, — решает Снегуровский. А потом к Светлову: — Покажите-ка, доктор, бумажки, найденные у незнакомца.

— Пожалуйста, возьмите их. Они мне не нужны. И Светлов передает Снегуровскому найденные у незнакомца бумажки.

— Разные документы… Ну, это дело известное, — говорит Снегуровский, рассматривая их. — Типичный шпион. Но вот, что могло бы значить это объявление? Не может быть, чтобы оно было вырезано с целью покупки дамских вещей. И затем этот план каких-то улиц…

Буцков близко наклонился к плану. Вдруг хватает Снегуровского за руку.

— Бьюсь об заклад, что это план одного из кварталов Токио, а этот квадратик — дворец императора. Интересно, почему в него вставлен крестик.

— Да, это становится интересным, — замечает Светлов.

— Тут, по-видимому, что-то кроется.

— Скажите, чтобы привели сюда этого шпиона- сыщика, — распоряжается Снегуровский.

— Он тут.

— Впустите.

Входит Сандорский.

— Не объясните ли вы нам, за каким преступником вы гонитесь? — спрашивает его Снегуровский.

— Я не могу разбалтывать доверенную мне тайну.

— Как хотите. Если вам так приятно пребывание у нас, мы вас немного задержим, пока выясним это дело.

— Я требую, чтобы вы отпустили меня немедленно, — возмущенным голосом заявляет Сандорский. — Вы ответите перед японским командованием…

— Ха-ха-ха! — смеются присутствующие. — Мы дадим вам уютное место подумать о наших отношениях… с японским командованием.

— …и Вредного тоже…

— А, чорт! Ну, дальше! — И командир отдельной бригады Снегуровский встал из-за стола и подошел к карте. — Ну?..

— …Он сам виноват — не дождался нас, повел наступление один. Ну, и Калмыков его растрепал. А потом поодиночке перебил и остальных — Иванова и Шевчука с его тунгусским полком.

— И его?

— Да, теперь он как волк за ним по пятам идет, боится близко подойти — только зубами щелкает.

— А Балашов?

— Он хотел с вами договориться насчет объединения командования. А сейчас занят переорганизацией партизанских отрядов в Хабаровске.

— Как с японцами у него?

— Разговаривают по обыкновению…

— A-а, сволочи — дали Калмыкову уйти…

Командир бригады смотрит на карту.

— А что Мелавин говорит?.. Наша разведка что сообщает? Где сейчас Калмыков?

— Станицу Видную проходит. Мелавин, согласно вашего плана, разомкнул кольцо и движется флангами. Ждет дальнейших распоряжений. Калмыков все время держится берегом Уссури, идет по станицам.

— Что пленные говорят?

— Думает пробраться в Китай…

— Но где? — командир полка Ярошенко не выдержал.

Адъютант бригадного, посланный определить положение фронта, улыбнулся.

— Трудно сказать…

— Чего там говорить? Мы его должны остановить скорее. Немедленно. Иначе он наши слабые гарнизоны расщелкает, а потом уйдет на китайскую сторону — лови.

Комбриг подумал.

— Товарищ Ярошенко, берите свой полк, грузите — и сейчас же на фронт.

— Есть, товарищ Снегуровский!

Кругом марш — и вышел.

— Товарищ бригадный, вас начальник района вызывает, — из соседней комнаты штаба телеграфист.

…Тар-та-та-та. Тар-та-та-та-та-а… Как фронт?.. — идет по ленте.

…Скверно. Выезжаю ночью сам. Сговорись с Андреевым — пусть вышлет в мое распоряжение кавалерийский полк.

…Сговорюсь. Силы Калмыкова? Как он двигается?…Дикая дивизия. Идет все время рекой. Боюсь, что свернет на китайскую сторону. Партизанские части растрепаны. Разведка скверная. Высылай авиа-отряд.

…Хорошо. Я к твоей бригаде прикомандирую группу Найденова…

…Позови его к аппарату — я с ним лично договорюсь…Идет. Информируй чаше с фронта. Я тебе посылаю еще коммунистический отряд и полк Борисова. Калмыкова надо захватить живым.

По лицу комбрига тень. Он думает: «Живым? этого зверя! Ну, нет…». А телеграфисту передал:

…Там будет видно. Ну, пока. Жду Найденова…

Пока.

Не отрываясь от карты, вот уже час как сидит комбриг.

Изучает ее. Его адъютант Семенов делает пометки в блокноте, согласно указаний комбрига. Начальник его штаба разрабатывает дислокацию переброски войск на фронт.

В штабе холодно, и за окном февральская пурга.

Большая станция Иман, Уссурийской железной дороги, вся в снегу. Имано-Вакская долина лежит глубоко, закопавшись в сугробы.