Питер О'Доннелл - Недоступная девственница

— Ты… Ты так двинула меня, знаешь! — сказал он срывающимся голосом.

— Знаю, Джайлз. Подожди минутку.

Модести вышла наружу. Жако все еще был без сознания. Она связала ему руки за спиной, проделала то же самое с седым и потащила его к машине. В дверях хижины появился Джайлз. Похоже было, он почти пришел в себя.

— Помоги затащить их в машину, — сказала Модести.

Джайлз растерянно смотрел на связанных.

— Может быть, им нужна медицинская помощь?

Модести выпрямилась.

— Может, и нужна, Джайлз. Однако обойдутся. Прекрати болтать и помоги.

Джайлз приоткрыл рот, собираясь возразить, но передумал. Когда они уложили обоих мужчин на заднее сиденье «шевроле», Модести села на руль и завела двигатель.

— Ты знаешь их? Зачем они приехали? — спросил Джайлз.

— Я собиралась задать этот вопрос тебе, но вижу, что с этим можно подождать. Через час я вернусь. Постарайся ничего не разболтать Джону и Эйнджел.

Модести нажала педаль газа и повела машину по дороге к границе Руанды.

Почувствовав под собой что-то теплое и липкое, она приподнялась и увидела на сиденье кровь. Видимо, в последний момент седой все же успел зацепить ее.

Модести сбросила с сиденья чехол и на предельной скорости погнала «шевроле» по разбитой дороге.

Минут через двадцать Модести остановила машину неподалеку от лесистого участка саванны и выгрузила своих пассажиров. Лицо седого пересекала широкая кровоточащая рана.

— Я не буду терять время на вопросы, — спокойно сказала Модести, — вы мне совершенно не интересны. Возвращаться не рекомендую.

Она развернула автомобиль, и тут седой заговорил:

— Судя по всему, ваше имя Модести Блейз, — сказал он.

Модести молча бросила к ногам седого его нож и включила сцепление. В зеркале заднего вида она увидела, как некоторое время они смотрели вслед удаляющемуся «шевроле», а потом крепыш с трудом присел и потянулся к ножу.

Модести остановила машину примерно в миле от Калимбы, у пологого откоса над лощиной. Выбравшись из автомобиля, отпустила ручной тормоз, слегка подтолкнула «шевроле», и тот рухнул на крышу искореженного автобуса, ржавевшего внизу. Оставшийся путь Модести проделала пешком, зажимая рукой рану на ягодице.

Из дверей больницы навстречу ей вышел Джайлз Пеннифезер с болтающимся на шее стетоскопом.

— Слушай, — сказал он сурово, — весьма неумно путешествовать наедине с двумя такими негодяями.

— Они были не в том состоянии, чтобы причинить мне беспокойство, Джайлз.

— Может быть, но в любом случае нам следовало бы вызвать полицию.

— Это заняло бы несколько дней и ничем бы не кончилось.

Они медленно шли в сторону бунгало.

— Что они хотели от тебя, Джайлз?

— Они просто чокнутые. Их интересовал тот парень, которого Джон и Эйнджел подобрали на дороге. Ну, тот, которого пытали… Когда я сказал этим типам, что он прожил всего сутки, стали спрашивать, что он говорил перед смертью. Он ничего не говорил. Как только приходил в сознание, у него снова начинался бред. Я никак не мог вдолбить это в их тупые головы. А потом темноволосый двинул меня кастетом в живот.

Джайлз помолчал и открыл дверь бунгало, пропуская Модести вперед.

— Модести, может быть, это те самые типы, которые его пытали?

— Господи, Джайлз, неужели ты этого еще не понял?

Джайлз потер подбородок и задумчиво произнес:

— Ублюдки! Знай я, кто они такие, я бы придумал им славную историю! Слушай, старушка, а что ты так нежно гладишь себя по попе?

— Потому что мне ее порезали. Вряд ли что-нибудь серьезное, но стоило бы взглянуть.

— Отлично. Раздевайся.

На брюках оказался порез длиной около дюйма. Модести бросила их в таз с холодной водой, спустила трусики и легла на стол. Джайлз стер влажным тампоном запекшуюся кровь.

— Еще немного кровоточит. Рана не длинная, но довольно глубокая. Похоже, он ткнул тебя самым кончиком ножа. Пожалуй, я наложу пару швов.

Модести повернула голову и бросила через плечо:

— Большое спасибо, но, знаешь, моя попа — не пяльцы для вышивания, Джайлз. Ты лучше пройдись антисептиком и залепи пластырем. Этого вполне достаточно. И наложи, пожалуйста, тампон потолще — следующие несколько часов мне придется сидеть.

Спустя час они уже вылетели. Сделав круг над деревней, помахали крохотным фигуркам, собравшимся на берегу. «Команч» уверенно набирал высоту.

— Странно, но я почему-то об этом никогда не задумывался… — сказал Джайлз. — Ты вроде бы богата?

— Можно так сказать.

— А ты замужем?

— Нет. Но я не синий чулок.

Джайлз рассмеялся, громко и от души.

— Не сомневался, старушка! А как ты разбогатела?

Модести оторвала взгляд от расстилавшегося внизу зеленого ковра и повернулась к Джайлзу. Однако возникшее у нее желание одернуть его вдруг исчезло. Вопрос был бесхитростный, как вопрос ребенка. Модести взглянула на приборную панель и улыбнулась самой себе: с чего это вдруг она решила сказать правду?

— Я разбогатела на преступности, Джайлз. Я долгое время возглавляла крупную международную организацию. А потом ушла в отставку.

— В отставку? Но ты моложе меня!

— Я очень рано начала. Раньше, чем ты можешь предположить.

— И возглавляла банду? Это очень необычно.

— Всего-то? А тебя это не пугает?

— Вряд ли меня может испугать твое прошлое.

— А почему? Преступники такие отвратительные… Вроде тех, сегодняшних.

— Нет, это совсем другое дело, — заявил Джайлз авторитетным тоном, — те были просто ублюдки. Я сразу понял, едва увидел их рожи. А ты очень милый человек и вряд ли способна на дурные поступки. Я прекрасно разбираюсь в людях. Хотя тебя вряд ли волнует мое мнение…

— Ошибаешься, Джайлз. Я очень ценю его, — искренне сказала Модести.

— Что ж, тогда расскажи мне о твоей карьере в преступном мире. Это, должно быть, ужасно интересно.

Модести взглянула на показания компаса. Ей не хотелось говорить о себе, это было ее золотое правило. Но она вдруг с удивлением поняла, что расскажет ему все, иначе этот неуклюжий и бестактный чудак расстроится, а ей очень этого не хотелось.

— Хорошо, Джайлз, — сказала она, — я расскажу тебе все. Но сделай мне одно одолжение: хотя бы смеха ради прекрати называть меня старушкой, ладно?

Старший официант ресторана «Легенда» стоял в дверях кухни и наблюдал за посетителями. А поскольку помещение ресторана имело форму буквы L и двери кухни находились в самом углу, позиция была удобна для наблюдения.

Официанта звали Рауль, и зарабатывал он очень недурно. «Легенда» была дорогим рестораном. Здесь любили клиентов и относились к ним с почтением. В отличие от большинства ресторанов в Сохо, столы здесь стояли на значительном расстоянии друг от друга, а стулья были сконструированы так, чтобы посетитель чувствовал себя удобно на протяжении всей многочасовой трапезы и ни на секунду не отвлекался от ее прелести. Умелый же декор создавал в зале атмосферу спокойствия.