Питер О'Доннелл - Недоступная девственница

Рауль знал имена более половины посетителей, сидевших в тот вечер за столиками, и выделял завсегдатаев среди прочей публики.

Взгляд Рауля пробежал по столикам и остановился на компании из четырех человек, сидевших в углу зала. После продолжительного отсутствия снова появилась мисс Блейз. Как обычно, в сопровождении мистера Гарвина.

Раулю была симпатична эта странная пара. Характерный выговор кокни мистера Гарвина многих вводил в заблуждение, но манеры его были безупречны, как и чувство стиля, хотя он даже не делал попыток его продемонстрировать. Иногда мисс Блейз появлялась здесь с другими сопровождающими, и при этом часто присутствовал мистер Гарвин, но спустя несколько недель или даже месяцев новый сопровождающий исчезал, и они снова приходили сюда вдвоем.

Конечно же, мистер Гарвин не был кавалером мисс Блейз в интимном смысле, Рауль был абсолютно в этом уверен. Интуиция еще ни разу не подводила его, и он уже давно пришел к выводу, что связь мисс Блейз и мистера Гарвина не поддается классификации.

Рауль оценивающе посмотрел на незнакомого молодого человека в их компании. Судя по доносившимся обрывкам разговора, он был врач. Честно говоря, это был не тот клиент, которому следовало бы улыбаться. Дешевый, скверно сидящий костюм. Голос негромкий, но достаточно пронзительный. Кроме того, мужчина был неуклюж. Уже успел уронить нож и пролить полбокала вина. Странный компаньон для мисс Блейз. Судя по всему, не любовник… Хотя… Возможно, этот тип нравится ей своей простотой. Да, видимо, так оно и есть. Ей должны нравиться экзотические типы, это такая большая редкость.

Четвертый член компании не производил вообще никакого впечатления. Даже Рауль не мог припомнить, видел ли его раньше. Совершенно незапоминающееся лицо человека средних лет — лицо со словно застывшим любезным выражением, как у лакея. Нервный маленький человечек по имени… как же мисс Блейз обратилась к нему? Фрейзер? Да, мистер Фрейзер. Рауль мысленно вычеркнул его из списка как объект, не представляющий интереса для наблюдения.

Если бы Джек Фрейзер знал, что о нем думает Рауль, он был бы доволен. Впрочем, мысли Рауля не имели никакого значения, важно было лишь то, что спустя много лет Фрейзер все еще не разучился изображать из себя именно ту личность, какая ему требовалась. И на самом деле Фрейзер дважды обедал здесь вместе со своим начальником сэром Джеральдом Таррантом, который курировал ничем не примечательный отдел в министерстве иностранных дел — отдел, сотрудники которого работали во всех частях света и работа которых была всегда засекреченной, часто — беспощадной и жестокой, ибо все они участвовали в сложной невидимой войне разведок и контрразведок.

Много лет Фрейзер был действующим агентом, но затем его перевели на канцелярскую работу, заместителем Тарранта. Все эти годы любезное и незапоминающееся лицо, которое он демонстрировал окружающим, служило ему прекрасную службу. Но это был жесткий, безжалостный человек, который в прошлом много и хладнокровно рисковал, выполнял самую страшную работу и не знал поражений.

При всем своем опыте Рауль не мог разглядеть действительности, скрывавшейся за этим фасадом. Его мысли лишь коснулись Фрейзера и тут же поспешили дальше.

Рауль перевел взгляд на другие столы. Завсегдатаи с гостями, несколько новых лиц. Ничто не привлекало внимания… за исключением, может быть, троих, которые уже почти закончили обед и сейчас приступали к бренди и сигарам.

Один из них вполне устроил бы Рауля в качестве постоянного клиента, хотя хозяином за столиком был явно не он. Великолепный дорогой костюм, хорошо поставленный голос, приятные черты лица — все свидетельствовало о безукоризненном воспитании. Странными казались лишь серебристые волосы. Скорее всего, преждевременная седина, поскольку загорелое лицо принадлежало совсем молодому человеку. Другой посетитель был совсем иным. Плотный, с грубым лицом и весьма сомнительными манерами. Любитель вина. Иностранец, но откуда именно — сказать трудно. Коротко стриженные волосы и коричневое лицо. Бычья шея, резкие жесты, жесткое лицо…

Столик заказывал мистер Брюнель. В этом человеке не было ничего особенного, по крайней мере ничего, на что Рауль мог указать конкретно, но он чувствовал себя в его присутствии неуютно. Даже странно, ведь мистер Брюнель был почти что карликом. Четыре фута девять дюймов, не больше. Но сложен очень пропорционально. По оценке Рауля, немного за пятьдесят. Красивая голова с зачесанными назад густыми темными волосами. Дорогая одежда, прекрасно сидит. Великолепные манеры, всегда спокоен, но при этом уверен в себе. Спорить с таким человеком никто не осмелится. Невозмутимое лицо, немигающий взгляд, тяжелые неподвижные веки. И все же было в этом спокойствии что-то… Рауль пытался подобрать слово… Да, что-то нездоровое. Спокойствие и неподвижность надгробного камня…

Рауль почувствовал раздражение. Одно дело — тщательная и придирчивая оценка клиентов, это весьма важно, но воображать себе Бог знает что — это совсем другое.

Радушно и вежливо улыбаясь, Рауль принялся обходить столики.

— Все в порядке, мисс Блейз?

— Чудесно! Спасибо, Рауль.

— Очень рад. Вас давно не было. Полагаю, ездили на юг?

— Да, только вернулась из Танзании.

— Надеюсь, поездка была интересной. Рад видеть вас снова, мадам.

— Благодарю вас, Рауль.

Рауль поклонился Уилли Гарвину, Модести и удалился.

Джайлз Пеннифезер изучал гору костей в своей тарелке.

— По-моему, ему не понравилось, как я обошелся с дуврской камбалой, — мрачно произнес он.

— По крайней мере, она уже была мертва, — удобно откинувшись на стуле, заметил Уилли, — я хочу сказать, что она все же отличалась от большинства ваших пациентов.

Джайлз рассмеялся.

— Здесь у меня уже нет ни малейшего шанса на хирургическую операцию. В Африке — пожалуйста, а здесь хирург, завидев на шее больного фурункул, сплавляет беднягу в Мидлсексскую больницу, где его оперирует какое-нибудь светило науки. Жаль. А мне бы так хотелось попрактиковаться. — Он повернулся к Модести. — Кстати, как твоя попка, дорогая?

— Джайлз, ровно неделю тебя это не интересовало. Ты выбрал очень удачный момент и, что приятно, задал вопрос внятно и громко.

— Ой, извини. И все же? Больше не болит?

— Все просто замечательно, — Модести перевела взгляд на Фрейзера и пояснила: — Слегка порезалась.

Фрейзер пожал плечами.

— Танзания, моя милая. Там так и норовят чиркнуть ножиком.

— Да нет же, — вмешался Джайлз, — это был вовсе не танзаниец…

— Джайлз, — оборвала его Модести, — мистер Фрейзер очень вежливо показал, что детали его не интересуют.