Вячеслав Тычинин - Трое из океана

— А ревновать не будешь? — задорно спрашивала Лида.

— К этому сопляку? — презрительно усмехался Дрю.

— Опять грубость! — огорчалась Лида. — Как она из тебя временами прорывается, странно даже.

— Не буду больше, — поспешно каялся Дрю. — Извини, родная.

Внешнее благополучие не могло смягчить состояние тревоги, в которой все время жил Майкл Дрю. В разведывательной школе его научили многому. Он мог бежать несколько километров подряд, подолгу плыть под водой, не испытывая головокружения, карабкаться по скалам, метко стрелять в полной темноте на звук голоса, на ходу вскакивать на поезд. Мог бросить через голову человеке, сломать ему руки. Знал приемы джиу-джитсу, болевые точки на теле человека, отдающие его во власть обладателя этих приемов.

Все эти навыки могли понадобиться Дрю и здесь, в Сосногорске, понадобиться в любую минуту. Возвращаясь с работы, он никогда не входил сразу в свой дом. Пользуясь сумерками, внезапно затаивался на поворотах, проверял, нет ли за ним слежки. На работе, в клубе весело смеялся, казалось бы, всей душой отдавался разговору, в то же время непрерывно следил за людьми, которые его окружали. Вступив на советскую землю, Дрю ни дня, ни часу не оставался спокойным. Ночью, лежа рядом с женой, «примерный семьянин» часто просыпался внезапно, словно от толчка. Не двигаясь, Дрю напряженно прислушивался. Ровно капает вода из крана в кухне… Чу, хлопнул ставень! Скрипнула половица в коридоре. Еще… Идут?! Бесшумно, чтобы не разбудить Лиду, но поспешно Дрю одевался, на цыпочках крался к входной двери, припадал к ней чутким ухом. Удары сердца мешали слушать. Нет, никого. На этот раз никого… Проклятые нервы!

Однажды Лида проснулась и удивилась, увидя совсем одетого мужа у двери.

— Ты куда, Саша?

— Ставень хочу подвязать, — нашелся Дрю. — Хлопает и хлопает.

Откуда придет опасность, Дрю не знал, но всегда держался наготове. Выпилив квадратик в полу, под линолеумом, за печкой, он спрятал там пачку денег, стилет и фотоаппарат. Для многозарядного пистолета бесшумного боя это хранилище не годилось. Для него пришлось выдолбить тайник под окном, в толстой стене дома. Собираясь по утрам на работу, Дрю незаметно извлекал его оттуда, пока Лида возилась на кухне с завтраком.

Дрю убеждал себя, что форсирование границы прошло на редкость гладко. Документы у него подлинные. Аро опытен и осторожен, да и не дастся живым. Дашкевич? Но он ничего не знает. Если его схватили, он сообщил лишь приметы их обоих. Конечно, и это плохо. Но опасность ничтожна. Легче найти иголку в стоге сена. Остаются маловероятные случайности.

Однако, успокаивая себя этими рассуждениями, Дрю сам плохо верил им. Советские люди очень неожиданны в своих поступках, непонятны… И вовсе они не просты, не доверчивы, как представлялось из-за рубежа.

Воскрешая в памяти весь путь от границы до Сосногорска, Майкл Дрю не видел на нем ни одного человека, пригодного к вербовке. Сплошь фанатики. Скорей бы проникнуть в институт и убраться благополучно из этой загадочной страны!

Ненавидя самое слово «советский», Дрю вынужден был играть роль активного советского гражданина. В гараже спирто-водочного завода открылся кружок текущей политики. Аккуратнее всех шоферов на занятия ходил Майкл Дрю. Сознавая нелепость ситуации, он бойко отвечал на вопросы руководителя кружка об американском колониализме, безработице и расовой дискриминации в США. «Скоро ты Маркса будешь зубрить, — насмехался над собой шпион. — Ну да ничего. Только бы добыть чертежи! Уж тогда-то я развернусь. Балбес Тэд еще позавидует мне, черт побери!»

Про себя Дрю твердо решил, что если до конца месяца его не зачислят в гараж ракетодрома, он прибегнет к «варианту № 3».

Однако фортуна улыбнулась Дрю. Вечером в субботу, на другой день после возвращения из Обручева, он сразу заметил по виду жены, что она принесла ему какую-то приятную весть.

— Лидок, не томи, пожалуйста!

— А, догадался! Сказать или не сказать? Ладно, не буду мучить: в понедельник с утра иди в отдел кадров, оформляйся на работу.

Дрю схватил жену в объятия, закружился с ней по комнате.

— Пусти, дурной, уронишь! — тщетно вырывалась Лида.

В понедельник Дрю оформил свое увольнение со спирто-водочного завода, явился в отдел кадров почтового ящика № 13 и получил долгожданный пропуск. Предварительно пришлось заполнить еще несколько анкет, в дополнение к прежним. Дома, сравнивая свой пропуск с Лидиным, Дрю обнаружил отличие — косую красную полосу через всю книжечку. Спрашивать Лиду, что это значит, он не стал, чтобы не обнаружить чрезмерную заинтересованность. Неприятно поразила четкая надпись крупным шрифтом: «Без права въезда после 18 часов». Пропуск дневной. Ничего. Важно попасть на территорию института, а там можно инсценировать поломку машины, дождаться темноты.

Впервые перед Дрю открылась калитка во двор громадного бетонного гаража, на который он до сих пор только жадно поглядывал, идя мимо на работу. Машину новому водителю выделили хорошую — кузовной четырехтонный ЗИЛ с пробегом всего в двадцать тысяч километров.

— Проверь крепления, смажь все точки, — сказал автомеханик, подведя новичка к машине. — Завтра поедешь первым рейсом на кислородный завод. Правила техники безопасности знаешь? У тебя какой класс?

— Знаю. Второй.

— Тогда порядок. Не забудь только ящик с песком и огнетушитель.

Назавтра с грузом жидкого кислорода Майкл Дрю подъехал к заветным воротам.

Сержант придирчиво проверил пропуск, несколько раз перевел взгляд с фотокарточки на лицо шофера.

— Новенький?

— Первый день.

— Подними сиденье. Так… Открой капот.

Сержант встал ногой на шины, заглянул в кузов, обошел машину вокруг.

— Можешь ехать.

У вторых ворот все повторилось. Перед третьими вышла неожиданная заминка. Не возвращая пропуска, солдат охраны ушел в будочку вахты. Дрю видел, как он снял трубку телефона, беззвучно зашевелил губами. «Ловушка? Отсюда не выскочишь!» Тошнотно засосало в желудке. Сохраняя прежний беспечный вид, Дрю повел глазами вокруг. Впереди и позади несокрушимо стояли линии ограждения. «Неужели конец? Так глупо…»

Но все обошлось благополучно. Солдат вышел из будочки, возвратил пропуск.

— На всякий случай позвонил. Первый раз тебя вижу. Думаю, не вышло б ошибки какой, — пояснил солдат причину задержки. — Наша служба строгая.

— Это ты верно говоришь, — поспешно поддакнул Дрю.

Наконец и последние, третьи, ворота захлопнулись за грузовиком. Впереди открылась бетонная дорога. Дрю глубоко вдохнул воздух расширенными ноздрями, крепче сжал в руках штурвал и выпрямился. Теперь — вперед!

Благодаря рассказам жены, Дрю до мельчайших подробностей представлял себе дорогу к институту. Представлял так ясно, словно сам не раз проезжал тут.