Сергей Бакшеев - Дирижер

В комнату вернулся следователь Хижняк. Он был хмур и недоброжелателен.

Трифонов обратился к нему с вопросом:

— Я прочитал ваше объяснение после побега Шаманова. Там не хватает важных деталей. Расскажите о ваших внутренних ощущениях перед тем, как вы потеряли сознание. Что вы чувствовали? Любые странности.

— Я позвонил в Москву в Комитет госбезопасности и навел справки, — сухо ответил Хижняк. — С понедельника вы на пенсии и потеряли право доступа к документам следствия.

— Да, это так, — вынужден был согласиться Трифонов. — Но у меня опыт, я могу быть вам полезен.

— Вы ввели меня в заблуждение, что недопустимо. — Следователь забрал папки с делами и перенес их к себе на стол.

— Скажите, а Михаил Фомин, что с ним? Трое других, кого обвинял Дирижер, погибли.

— Вам лучше уйти, — набычился следователь.

Трифонов понял, что больше здесь ничего не добьется.

— Извините, — откланялся полковник в отставке и покинул прокуратуру.

7 ноября чета Трифоновых ужинала в ресторане «Черный жемчуг».

— Праздник все-таки, день Революции, — убеждал Сергей Васильевич жену, вынужденную отказаться от диетического питания в санатории. — И мне сказали, что здесь лучшие музыканты.

Ради группы «Ночной шторм», в которой ранее выступал Шаманов, Сергей Васильевич и пришел в ресторан. Молодежные песни оставили женщину равнодушной. Зато Трифонов в перерыве похвалил музыкантов и сумел побеседовать с руководителем Сергеем Ковалем.

— Скажите, а Дирижера вы давно видели?

Полковник сознательно назвал Шаманова Дирижером и проследил за реакцией лидера группы. Коваль воспринял имя, как должное, и признался:

— Если где и встречу его, не сдам. Не верю, что Дирижер грохнул беременную. Она классно пела. Он такое ценит.

— Самородова пела здесь в ресторане?

— Один раз. Дирижер выступал со своей подружкой Лией Беридзе. Необычный дуэт: электроскрипка и синтезатор, а когда их дополнил классный вокал — это было нечто. Знатоки оценили.

— Лия Беридзе — дочь Отара Гурамовича Беридзе? — поинтересовался Трифонов.

Коваль кивнул и, понизив голос, поведал:

— Скрипачка сейчас беременна. Уверен, что от Дирижера. По их выступлениям было видно, что они любят друг друга.

— Скажите, вы знаете Михаила Фомина? Он работает в гостинице.

— Медведя? Так его убили. Прямо в ресторане во время пьяной драки.

— Да вы что! А когда это произошло?

— Точно не помню. Через неделю его друг утонул, Кармазов. Об этом в газетах писали.

Дату трагического происшествия на прогулочном кораблике Трифонов знал и не стал досаждать вопросами. Он заказал песню Аллы Пугачевой для жены, но Коваль не взял деньги.

— Только Дирижер мог исполнять женские партии. Жаль, что он исчез. А если бы нам в группу еще ту вокалистку.

— Вокалистки больше нет, — с сожалением произнес Трифонов.

Он с супругой закончил ужин и вернулся в санаторий. Оттуда Сергей Васильевич позвонил в Москву коллеге по службе и попросил:

— Не в службу, а в дружбу. Узнай, пожалуйста, про Антона Самородова. Это свидетель по делу в Лужниках. Где он сейчас?

Коллега напомнил приятелю про праздничный день и перезвонил через сутки:

— Антона Самородова выписали из больницы пятого ноября. Парень заявил, что поедет в Сочи. Он что, может проболтаться про давку?

— Не думаю. Но я ведь тоже в Сочи и проконтролирую.

— Василич, тебе и на пенсии неймется? — пожурил коллега.

— Сам знаешь, бывших не бывает.

— Сигнализируй в случае чего. Мы разберемся.

Трифонов положил трубку. Теперь он знал, где искать Дирижера. И знал о его способностях.

Как поступить? Выследить человека с уникальными возможностями и сообщить своим?

Дальнейшее очевидно. Дирижера арестуют, обвинят в двойном убийстве и поставят перед выбором: либо расстрел по суду, либо работа на Контору. Дирижер согласится работать. Если проявит прилежность, ему разрешат видеться с любимой скрипачкой и будущим ребенком. Вот только о результатах работы Дирижера тоже нетрудно догадаться.

Утром 10 ноября Лия спустилась на завтрак. Голова взъерошена, поверх ночной сорочки не застегнутый халатик, в глазах грусть.

Мама встретила дочь сдержанным укором:

— Ты бы хоть причесалась, Лия.

— Для кого? Ты меня и такой любишь, а ребеночку пока не видно.

Лия опустилась на стул, поддерживая округлившийся живот. Нана Ревазовна подсунула ей молочную кашу с сухофруктами, свежий творог и козий сыр. Лия повозила ложкой в тарелке, нехотя попробовала, равнодушно проглотила.

В голове вертелась навязчивая мелодия, которую когда-то играл для нее Санат. Это естественно, она постоянно думает о нем и вот результат. «Лишь позавчера нас судьба свела…» Звучание такое, словно работает один синтезатор, а слова сами рождаются в голове. Дошло до щемящего: «Где же ты была, ну где же ты была?»

До прихода дочери Нана Ревазовна проветривала кухню. Теперь посчитала сквозняк опасным и закрыла форточку. Навязчивая мелодия в голове Лии стала звучать тише.

Девушка вскочила:

— Ты слышала? Синтезатор.

— Радио у соседей играет.

— Да нет же!

На глазах удивленной мамы Лия в халате и тапочках выбежала во двор. Хлопнула калитка на улицу.

— Ты куда? — всполошилась Нана Ревазовна.

А Лия уже обнимала Саната. Это он, услышав, что она встала, исполнял голосом их мелодию под ее окнами.

— Где же ты был? — перефразируя песню, требовала ответа девушка. — Я так долго тебя ждала.

— Приболел в Москве.

Лия испуганно ощупала любимого:

— Ты цел?

— Я же звонил. Воспаление легких, больница, но теперь я здоров.

— А Георгий в Москве погиб. Говорят, была давка на футболе. Он один погиб, остальные только пострадали.

— Погибли многие. К сожалению, — признался Дирижер.

— Откуда знаешь? Ты тоже там был? — Лия тряхнула Саната.

— Слышал в больнице.

— А зачем ты вообще ездил в Москву?

— Помнишь, ты спросила Георгия про кастет?

— Он сказал, что выбросил в море.

— Тем самым признался.

— В чем?

Санат помедлил, но рассказал:

— Кастетом с шипами убили мою сестру Сану. Смертельный удар нанес левша. Вспомни, какой рукой писал Георгий.

Лия потупилась. Санат продолжил:

— Мужа сестры, Антона, задушили веревкой. А вместе с ними столкнули в машине с обрыва их только что родившегося ребенка. Малышка бы погибла, если бы я не услышал.

При упоминании младенца Лия прикрыла животик и бросила взгляд по сторонам. В поле зрения попался седовласый мужчина, которого она никогда здесь не видела. Радость от встречи сменилась тревогой:

— Что будет с нашим ребенком? Ты по-прежнему в розыске. И в любой момент…