Джон Ле Карре - Агент на передовой

— Где ещё такое купишь? — С этими словами Флоренс берёт её за руку и уводит в женскую раздевалку, бросив нам через плечо: «До скорого, ребята». А мы глядим ей вслед.

— Где вы такую раздобыли? — бурчит Эд, маскируя неподдельный интерес, и мне ничего не остаётся, кроме как выдать свою половину наскоро придуманной легенды, которую ещё предстоит согласовать с Флоренс.

— Чья-то важная помощница, это всё, что я знаю, — отвечаю ему и направляюсь в раздевалку, прежде чем он успевает прицепиться ко мне с новыми вопросами.

Там, к моему облегчению, он предпочитает облегчить душу в связи с трамповской отменой ядерной сделки Обамы с Ираном.

— Американское слово отныне официально объявляется утратившим законную силу. Согласны?

— Согласен, — отвечаю я. А про себя думаю: продолжай в том же духе, пока я не переговорю с Флоренс, и чем раньше, тем лучше. Не дай бог, чтобы Эд во мне, почти отошедшем от дел бизнесмене, заподозрил кого-то другого.

— А своим выступлением в Оттаве он знаете что сделал? — Эд всё полощет Трампа, натягивая длинные шорты.

— Что?

— Выставил Россию в выгодном свете относительно иранского вопроса. Кто б им ещё такой подарочек отвалил, хоть за какие шиши, — объявляет он с мрачной ухмылкой.

— Возмутительно, — соглашаюсь я, думая о том, что чем раньше я увижусь на корте с Флоренс, тем спокойнее буду. Заодно спрошу её про «Розовый бутон» — может, она знает что-то такое, чего ещё не слышал я.

— А мы, британцы, так жаждем свободной торговли с Америкой, что готовы повторять «Да, Дональд», «Так точно, Дональд» и целовать его в задницу до наступления Армагеддона. — Он уставился на меня и даже не моргает. — Согласны, Нат?

Я второй раз соглашаюсь с ним — а может, даже третий — и только попутно замечаю, что обычно мировые проблемы он решает за кружкой пива за Stammtisch . Но он ещё не закончил, и меня это пока устраивает.

— Какой-то ненавистник. Ненавидит Европу, о чём он сам говорил. Ненавидит Иран, Канаду, международные соглашения. Он что-нибудь вообще любит?

— Может, гольф? — спрашиваю.

Третий корт слегка обшарпанный и пронизан сквозняками. Он расположен под отдельным навесом, на задворках — ни зрителей, ни случайных прохожих. Не по этой ли причине, спрашиваю себя, Эд выбрал дальний корт? Всё делается для Лоры, и он не желает, чтобы кто-то на неё глазел. Мы ждём девушек. Не дожидаясь, когда Эд снова спросит, как мы с Флоренс познакомились, я перевожу стрелки на Иран.

Но вот открывается дверь женской раздевалки, и Лора во всём своём великолепии неровно шагает по подиуму: новенькие шорты, чистейшие клетчатые кеды, футболка с Че Геварой, ещё не распакованная профессиональная ракетка.

За ней появляется Флоренс — не в офисной рабочей одежде, не в представительском брючном костюме и не в промокшей кожаной куртке, а свободная, стройная, уверенная в себе молодая женщина в короткой юбке, из-под которой сверкают белые ляжки, мечта юного Эда. Украдкой бросаю на него взгляд. Он изображает полнейшее равнодушие. А моя первая реакция — смешливое негодование: Флоренс, не подобает вам расхаживать в таком виде! Но я тут же беру себя в руки, снова превращаясь в ответственного супруга и отца.

Мы разбиваемся на пары в единственно приемлемом варианте: Лора и Эд против Флоренс и Ната. На практике это означает, что Лора стоит носом к сетке и пытается отбить падающий волан, а Эд всё спасает после её промахов. А ещё это значит, что между розыгрышами у нас с Флоренс появляется возможность тихонько перекинуться словечком.

— Вы — важная помощница босса, — сообщаю я ей, когда она подбирает волан с задней линии. — А я — его приятель. Дальше можете импровизировать.

Ноль реакции, как и ожидалось. Молодчина. Эд присел возле сестры и возится с её обувью — то ли шнурок развязался, то ли она это выдумала, просто ей необходимо его внимание.

— Мы случайно встретились в офисе моего приятеля, — продолжаю я. — Вы сидели за компьютером, когда я вошёл. А вообще мы незнакомы. — Потом шёпотом спрашиваю: — О «Розовом бутоне» были какие-то новости, пока я ездил в Нортвуд?

Реакция опять же нулевая.

У нас подобралась классная троица (Лора у сетки не в счёт). Флоренс спортсменка милостью божьей: идеальные синхронность и скорость, подвижная как газель, умопомрачительно изящная. Эд делает привычные прыжки и выпады, а между розыгрышами старается не поднимать глаз. Подозреваю, что его подчёркнутое безразличие к Флоренс напрямую связано с Лорой, он не желает огорчать младшую сестрёнку.

Ещё один долгий розыгрыш на троих заканчивается причитаниями Лоры, что про неё все забыли и такая игра ей не нравится. Мы берём паузу. Эд падает перед ней на колени и пытается её успокоить. Вот он, идеальный момент для нас с Флоренс, став в непринуждённую позу, поставить точку в легенде о прикрытии.

— Мой приятель, он же ваш начальник, торгует ширпотребом, а вы высококлассный специалист, временно в его распоряжении.

Но вместо того, чтобы отреагировать на мою версию, Флоренс решает принять участие в утешении несчастной. Она идёт к сетке с криком «Эй, вы там, хватит!» и заявляет, что мы меняемся партнёрами: смертельный поединок, женщины против мужчин, она подаёт первой. Флоренс уже готова перейти на другую сторону, когда я касаюсь её обнажённой руки:

— Вы меня услышали? Вы согласны?

Она разворачивается и обдаёт меня ледяным взглядом.

— Мне уже остопи…ло это враньё, — одёргивает она меня громко, с горящими глазами. — Я больше не намерена врать ни ему, ни кому другому. Понятно?

Мне-то понятно, а вот понял ли Эд? Похоже, что нет, и слава богу. Перебравшись на ту сторону, она берёт Лору за руку и отправляет Эда ко мне. Мы играем эпический матч — мировые чемпионы против мировых чемпионок. Флоренс бросается за каждым воланом. В конце концов женщины, не без нашей помощи, доказывают своё превосходство, победно вскидывают ракетки и отправляются в свою раздевалку, а мы в свою.

Что-то не так с её личной жизнью? Я вспоминаю горькие слёзы, оставленные мной без внимания. Или это тот случай, который психологи Конторы изволят называть синдромом спины верблюда? В какой-то момент запретные темы становятся непосильным грузом, и ты ломаешься под этой тяжестью.

Я достаю из шкафчика свой мобильный и, выйдя в коридор, звоню Флоренс. Электронный голос сообщает, что абонент находится вне зоны действия. Пробую ещё пару раз, и всё с тем же успехом. Я возвращаюсь в раздевалку. Эд уже принял душ и сидит полуобнажённый на планчатой скамейке с наброшенным на шею полотенцем.

— Я подумал, — бурчит он, кажется, даже не заметив, что я выходил в коридор. — Если вы, конечно, не против. Может, поужинаем вместе. Бар — это не для Лоры. Посидим где-нибудь вчетвером. Я угощаю.