Алексей Наст - Кровавый пасьянс

— Помолчи. Ты никто. Пришел — сиди.

— Могу и уйти.

— Бросишь друзей в беде?

— Пообедать за твоим столом — беда?

— Ха-ха-ха-ха-ха. — Хэн Хан откинулся на спинку стула, тыча в соседа сигарой, обращаясь к нему, сказал: — Он забавный. Логично излагает. Хорошо, что ты не убил его… Да, я пригласил вас всех на обед. Наш скромный вьетнамский обед. И это, конечно, не беда. Может пожилой человек оговориться? Я сам из Северного Вьетнама, у нас специфическая кухня… Хочу вас угостить.

Перед Сергеем и Араховым поставили пустые тарелки и на них водрузили стальные фужеры на длинной ножке, в каких обычно подают мороженое. Но в них было не мороженое, а головы мартышек, оскаленные в предсмертных судорогах.

Сергей сморщился: что за день такой — сплошные мерзости. Вспомнился похожий эпизод из фильма про Индиану Джонса. Не исключено, что гнусный мафиози там же почерпнул идею своего гадкого угощения.

— Ложечки, — один из шестерок рядом с тарелками опустил десертные ложки. — Ап! — Он ловко ухватился за всклокоченные чубики мартышек и сорвал спиленные черепные коробки — обнажились испещренные извилинами мозги.

Хэн Хан забавлялся: он смотрел на фээсбэшников и курил.

— Ешьте, не обижайте меня отказом. Если блюдо окажется пресным, есть бамбуковый соус. А-а, про Джеки Чечена забыли… Дайте ему фирменное блюдо. А то, я слышал, он предпочитает собачьи яйца и даже обманом потчует ими своих друзей…

Перед Чеченом поставили тарелку с кровавыми мозгами, но без мартышечьей головы.

— Ешь, Джеки.

Джеки дернулся, но его вдруг скрутили стоявшие сзади боевики и стали насильно пихать ложкой в рот прихваченные с тарелки мозги.

— Жри. Глотай. Для убедительности ему врезали пару раз по физиономии, пропихнули-таки в рот несколько ложек, хотя Чечен яростно отплевывался, измарав блевотиной своих мучителей. Те, матерясь по-русски, отряхиваясь, оттолкнули его, отошли. Хэн Хан хлопнул в ладоши.

— Забыли подать голову.

На стол водрузили на подносе отрезанную голову главаря корейцев Кима с опущенными веками — его черепная коробка тоже была спилена, и виднелись порушенные мозги. Один из вьетнамцев полез ложкой в это месиво и, подцепив, улыбнулся Чечену.

— Еще ложечку мозгов?

Чечена оглушительно вырвало. Все бандитское застолье грохнуло хохотом. Хэн Хан, отсмеявшись до слез, вдруг серьезно сказал, отирая глаза:

— Я убью тебя, Джеки. Это ты предложил Киму убрать меня руками вот их… А чтобы ты еще помучился душевными терзаниями перед уходом в лучший мир, спрошу: за что убили твоего отца?

Джеки, тяжело дыша, ненавидяще уставился в простецкое лицо Хэн Хана:

— Ни за хрен собачий убили, просто так.

— Ошибаешься. Именно, за собачий хрен. Я обедал в ресторане, где служил твой отец, и он, подонок, по приказу Сашки Кима подложил мне в блюдо вареный собачий хрен. Мои люди порезали твоего отца в тот же вечер… Виноват я в смерти твоего отца? Нет. Виноват Сашка Ким. Он знал, что ждало твоего отца, и пожертвовал им. Ради чего? Чтобы оскорбить меня. Всего-то. А ты был ему верен. Иди и думай, а потом ты умрешь. Уведите его.

Джеки Чечена вздернули за шиворот из-за стола и, невзирая на его сопротивление, выволокли из кабинета.

— Что же вы не едите? — обратился к фээсбэшникам Хэн Хан. — Это прямое оскорбление хозяину застолья. Я оскорблений не прощаю.

— Нельзя так себя вести в нашей стране, Хэн Хан, — хрипло отозвался Арахов.

— Кто тебе это сказал? — удивился с издевкой Хэн Хан.

Арахов вдруг вскочил на ноги, и у него в руках оказались два пистолета — идиоты-конвоиры не обыскали его, когда запихивали в машину и везли сюда.

Бах! Бах!

Телохранители по бокам от Хэн Хана повалились, сраженные точными выстрелами.

— Следующая пуля твоя, — пистолеты смотрели в лицо Хэн Хану. — Тихо-о-о!!! — заорал Арахов, и в кабинете повисла гнетущая тишина. — Сергей, уходим.

Они медленно попятились к двери, и тут она распахнулась.

— Босс…

Бах! Бах!

Арахов, не глядя, пальнул раз, другой, толкнул входившего, и они с Сергеем оказались в общем зале, за спиной в кабинете поднялся гвалт — орали не по-русски, опрокидывались стулья. Арахов, убегая, еще раз выстрелил в направлении двери — они уже оказались в вестибюле.

— А! Что? — Перепуганный охранник в синей форме, уронив газетку, пучил глаза и бледнел.

— Полицию вызывай, чучело! — рявкнул на него Арахов.

Громко стуча каблуками о мраморный пол, они пронеслись через вестибюль. Их кто-то нагонял. Арахов хотел снова пальнуть, но Джеки Чечен, махая руками, заорал:

— Это я! Выбежав из бизнес-центра, сразу завернули за угол и, перепрыгнув через бетонный забор, очутились на законсервированной стройке. За забором уже возбужденно тараторили по-своему китайцы и вьетнамцы.

Они бежали что было мочи, не останавливаясь и не оглядываясь, пока не пересекли стройплощадку и не выбежали через распахнутые железные ворота на другую улицу. Из-за поворота вынесся джип с кричащими китайцами — они заметили беглецов. Арахов, прищурившись, вытянув пистолет в руке, как в тире, четко выстрелил: ба-ах!

Джип повело юзом, и он врезался во встречную «тойоту».

— Быстрее! — замахал рукой Джеки Чечен. Теперь он бежал первым. Арахов и Сергей еле поспевали за ним, миновали несколько проходных дворов. Оказавшись на проспекте, отдышались и уже спокойно тормознули такси.

— Куда?

— На Пролетарку, дядя.

Таксист пристально осмотрел тяжело дышавших мужиков. Назвал цену.

— Пойдет.

Погрузившись, наконец пришли в себя. Старая «тойота» с правым рулем юрко обгоняла попутные машины. Из динамика приемника бубнил ведущий развлекательного шоу. Джеки Чечен сидел впереди. Водитель недовольно косился в его сторону: от Чечена попахивало.

— Как ты выбрался? — Арахов тронул его за плечо.

— Все бросились на шум. Я убежал.

— Тебе всегда везет, Чечен.

— Спасибо вам, что начали стрелять… Ха-ха. Везет… Разве это везение? Везет, когда не попадаешь в такие передряги.

Приехали снова в район частной застройки. Арахов вручил водителю деньги, машина уехала.

— Где мы? Что здесь? — оглядывался Сергей.

— Малина. Притон.

— Зачем нам сюда?

— Тебе нужен контакт с китайцами? Сейчас организуем.

— Ну ты даешь! — поразился Сергей. — Я думал, мы бездумно улепетываем, а ты продуманно вез нас сюда! — Сергей сейчас с удовольствием отлежался бы часок-другой.

— Я же гончий пес, Серёга, взяв след, добычи не упускаю!

Арахов направился к серым от старости высоким деревянным воротам, взявшись за ржавое кольцо, постучал. На воротах белой краской было криво, неровными буквами написано: «Домашняя баня. Массаж». На стук выглянула пожилая русская тетка. Посмотрев на Арахова и его спутников, спросила: