Олег Горяйнов - Джентльмены чужих писем не читают

– В Сан-Хосе?..

– Да хоть в Сан-Хосе. Хотя я бы рванул подальше отсюда. В Бразилию, например. Или в Аргентину. Главное – подальше.

– А Габриэла?..

– А что Габриэла? Габриэла без тебя лучше справится. её к таким делам специально готовили. Ты ведь знаешь, чем она занимается в свободное время?..

– Знаю, – вздохнул Иван.

– Я так и предполагал. И не вздумай ей оттуда звонить по телефону. Упаси тебя Господь подставить и её тоже… Пусть пока думает, что ты тоже мёртвый… Когда нормально устроишься – заберёшь к себе мою дочь. Если, конечно, она тоже из всей этой передряги выберется живой и невредимой. Она, кажется, в тебя всерьёз втрескалась. Но – только спустя некоторое время. Скажем, через полгода. Может, сумеешь её вылечить от вредных привычек…

– А почему нельзя ей хотя бы намекнуть, что я живой?..

– Потому что твоими поисками займутся, если уже не занялись, люди, которые умеют получать нужную им информацию от тех, у кого она есть. Так что уж пускай твоя вдова искренне полагает тебя покойником. Ты не бойся – топиться она из-за этого не побежит. Она, брат, тоже сейчас в херовой ситуации. Но самой ей выпутаться будет всего сподручнее. Моё или твоё присутствие рядом с ней может ей только повредить. Я знаю, о чем говорю.

– Я все-таки ни хера не понимаю… – вздохнул Иван.

– Какой же ты тупой! – хмыкнул сеньор Ореза. – А ещё мой зять. Ладно, дай бог, чтобы у тебя была долгая и счастливая жизнь. У тебя ещё есть шансы сделать её такой. Их мало, но они есть. Если ты не будешь отвлекаться и сделаешь всё в точности, как я тебе сказал.

– Этот труп вы предъявите им заместо меня? – спросил Иван, кивнув в сторону “мерседеса”.

– Да, дорогой. Вместо тебя. Видишь – даже специально зубы ему вставил большие и белые. Не знаю, кто ты такой, сынок, и знать не хочу, но с сегодняшнего дня за тобой пойдёт такая охота, что только чья-нибудь смерть может обрубить концы. И то не наверняка. Но шансы есть. Поэтому и понадобился свежий труп. Прощай, Иван.

– Прощайте, – машинально ответил Иван.

Ореза сел в машину, критически оглядел своего безголового спутника, подмигнул ему, завел мотор и развернулся. Потом он высунулся из окна и сказал Ивану:

– Я тебе дам совет, парень. Открой уши и слушай внимательно, и не говори потом, что я тебе его не давал. Совет такой: никогда не забывай, что по миру бегает огромное количество озабоченных парней с во-о-от такими детородными органами, которые они только и ищут, куда бы засунуть. И стоит тебе принять неосторожную позу, парень, как к тебе немедленно пристроются сзади и засадят тебе по самые гланды, и будешь ты болтаться на сем предмете, как барбекью на шампуре, покуда не наберешься мужества покончить с этим единственно возможным и достойным способом. Так лучше не доводить до этого, верно? Будь осторожен с позами. Помни, что на каждый твой чих и вздох в мире найдутся люди, которые постараются сделать на этом чихе свой бизнес. Так что смотри внимательней, кто тебе друг, а кто тебя использует, чтобы срубить на тебе монету-другую. Прощай.

– Сеньор Ореза!

– Что ещё?

– Кто вы?

– Русский шпион, – ответил Ореза и нажал на газ.

“Мерседес” помчался по пыльной дороге в сторону шоссе номер сто девяносто. Труп на переднем сиденье уткнулся размочаленным лицом в стекло дверцы, будто пытался рассмотреть напоследок человека, за которого отдал свою жизнь.

Что-то я в последнее время утратил всякое чувство меры, подумал Бурлак, наливая себе пятую (а то и шестую!) рюмку. Отрываюсь, как в последний раз. Будто запасы спиртного в мире подошли к концу, и завтра ещё, может и нальют, учитывая заслуги, а уж послезавтра, извиняйте, – хрен с маслом.

Он сделал глоток, чуть задержав янтарного ангела у входа в пищевод, выдохнул через нос воздух, напитанный коньячным ароматом, и потянулся короткопалой дланью за бутербродом с розовым уруапанским салом.

Да, не вышло у него со “Съело Негро”. Не получилось обложить их со всех сторон. Не повезло. И Ванька, сукин сын, сбежал. Эксклюзивная информация о том, кем на самом деле является знаменитая на весь мир террористка Агата, конечно, всё ещё что-то стоит, но значительно меньше без досье на всех членов её организации.

Ну, ничего. Зато змей Петров засветился. Кое-что есть на него. И на Орезу кое-что есть. В общем, живы будем – хрен помрём.

Конечно, надо ещё суметь продать всю эту информацию, и самому при этом остаться в живых и на коне, конечно, надо ещё определиться с покупателем, но всё это дело техники, в которой Бурлак – дипломированный инженер; в этом деле – был бы товар, а покупатель найдется на два счёта: нет бумаг более ликвидных, чем кровью писанные.

А старый соратник Бурлака Михаил Иванович Телешов куда-то пропал, растворился в голубых просторах вселенной. За всё то время, что прошло со дня их конфиденциального разговора в отеле El Hermano Vespertino, на связь не выходил ни разу. Из чего такой бывалый человек, как Владимир Николаевич Бурлак, не мог не сделать некий достаточно обоснованный вывод. А именно: что предложение Телешова возглавить ему здесь, в Латинской Америке, небольшую оперативно-розыскную структуру по поиску и отлову разного рода “новых русских”, пытающихся, по старой доброй нацистской традиции, затеряться с украденными миллиончиками и миллиардишками в дебрях и сельвах необъятного странноприимного теплого и ласкового континента среди папай, агав и доверчивых туземцев, – это предложение либо – версия раз – является блефом и уловкой, либо – версия два – есть полная и безответственная самодеятельность старого друга Миши, либо – версия три – никакого отношения к будущей защите интересов Родины не имеет, а придумано теми самыми жуликами и бандитами, которые держат банк, где и выпало служить ковёрным коварному Михаилу Ивановичу.

В первом случае надо незамедлительно расследовать, что это за уловка, и какая каверза против лично Бурлака за всем этим может затеваться. Только вот с делами разгрестись. И принять надлежащие меры. Во втором случае следует признать, что Миша Телешов не есть такая крупная фигура на доске современного силового и финансового status quo, какой себя пытался представить в глазах старого боевого друга, и затеял игру, какая ему оказалась не по зубам. И, скорее всего, Мишу уже взяли за афедрон и закопали в мягкую хвою где-нибудь в подмосковном лесу, потому что самодеятельность, которую втюхивают профессионалам, как правило, ничем хорошим не кончается. Ни для самого массовика-затейника, ни для её участников. Значит, надо хорошенько оценить, насколько дурацким является положение, в которое поставили Бурлака, чем это может ему грозить и с какой стороны, и принять надлежащие меры. В третьем же случае надлежало принять стакан за упокой поруганной Родины, да и позабыть про неё навеки, окончательно отвернув лицо в сторону панамского перешейка, ибо в стране, где полковник ГРУ прислуживает бандитам, нет и не может быть места честному служаке Бурлаку, у которого, возможно, рыльце слегка и в пушку, у кого оно не в пушку, но который, однако, кое-какие иллюзии в отношении служения отечеству в девственном отдалении от безобразьев, вождями оного отечества творимых, сохранил.