Микки Спиллейн - Кровавый рассвет

Это его добило. Я пришел слишком быстро, и решать надо было сразу. Мартел рухнул в кресло и закрыл лицо руками. Затем поднял на меня глаза и сказал:

– Я не могу… не могу говорить.

– Где она, Мартел? Он покачал головой. Глаза его помертвели.

– Я не знаю! Не знаю!

– Если они поймут, что все это из-за женщины, то она умрет. Они будут на месте, как только вы выдадите себя одним неосторожным словом, и убьют ее, а потом и вас. Он поднялся с кресла.

– Если бы я был уверен, что она в безопасности…

– Наши агенты найдут ее.

– Но у нас есть свои люди среди ваших, не забывайте! И как только…

Я взглянул на часы. Пора было сматывать удочки.

– Если она будет в безопасности, вы заговорите? Он посмотрел на меня, на мой 45-й и кивнул.

– Если она… то да.

Когда я добрался до холла, они все еще угоманивали тех двоих из Ньюарк-Контроля, только теперь к ним присоединились два копа, и все уже входило в колею – скандал затихал. Я выбрался из отеля, поехал к себе и позвонил Рондине. К телефону никто не подошел.

– С этим покончено! К черту! – разозлился я и рухнул на кровать, даже не снимая с себя пальто. Потом закрыл глаза и стал думать о завтрашнем дне.

«ПЛАТОН», – сказал Грэди. Смертельный случай. Он знал почти все, но конец этого дела был ему так же неясен, как и всем остальным. Я должен был дойти до конца или хотя бы дожить до него. Если нет, то где-то кто-то нажмет красную кнопку, и из маленького столкновения вырастет Война – та, которая превратит весь наш маленький шар в сплошную массу атомного горючего. А то, что знает один человек, может, в конце концов, привлечь лучших людей на нашу сторону.

Сперва я не услышал стука в дверь. Когда же постучали снова, я взял оружие в руку и встал, готовый открыть огонь, если в дверном проеме возникнет кто-то, кого я не имею чести знать.

– Войдите, – спокойно произнес я.

Дверь открылась. В свете, который падал из холла, я увидел, кто это, и вложил револьвер в кобуру.

– Хэлло, киска, – кивнул я Рондине.

Она увидела оружие и выражение моей физиономии – пасть тигра-людоеда, который повсюду видит опасность. Оживление медленно погасло в ее глазах, и она шепнула:

– Тайгер!

Я не дал ей закончить.

– Как ты сумела меня найти? Она вошла в комнату и слабо улыбнулась.

– Тот клерк, который дежурит у портье, оказался очень вежливым. Он знал, кто искал меня и не застал дома, поэтому он позвонил мне сам и сообщил о мистере X. Талдоне, который звонил мне дважды.

– За такие вещи люди, подобные мне, умирают на месте. Как ты сюда попала?

Рондина села и вытянулась в кресле.

– За мной никто не следил. Я немного интересовалась этим и тренировалась в ваших классах, прежде чем попала в Америку. Помнишь?

– Может быть, крошка, но ты не знаешь все ходы и выходы. Теперь мне нужно срочно отсюда выбираться.

– Прости, Тайгер, но ты часто звонил мне и раньше…

– Забудь об этом.

Я успел сообразить, как больно могу ранить ее своим тоном, и улыбнулся, чтобы смягчить его, но было поздно. Я стоял, рассматривая неправдоподобную красоту женщины, которую чуть не прикончил недавно, которую, как я думал, остро ненавижу, потому что был убежден, что она настоящая Рондина, чуть не убившая меня когда-то.

Даже теперь я чувствовал огонь желания, и это было так сильно…

– Ты лишил меня свадьбы, Тайгер. Я долго ждала своей первой брачной ночи, и уже некоторое время пытаюсь забыть…

– Когда наступит наша ночь, крошка, тебе не захочется ее забывать! Я все объясню…

Она медленно покачала головой, и ее темно-рыжие волосы упали вдоль лица тяжелыми прядями.

– Ты еще не рассчитался со мной, Тайгер. Ты можешь забыть па время об этом, а я – нет.

– Послушай, крошка…

– Прежде чем ты исполнишь свой долг, отдай мне брачную ночь.

– Рондина…

– Я знаю все, что должно произойти. Я теперь знаю то, что не знала прежде и не могла бы узнать никогда.

Она мягко улыбнулась, встала с грацией какого-то большого прелестного животного и очень медленно стала снимать свой твидовый костюм. Все, что под ним было – это тонкая ночная рубашка из черного прозрачного нейлона, которую она приобрела специально для этой ночи. Она так плотно прилегала к телу, что казалась ее второй кожей, сквозь которую просвечивала еще одна, серебристая. Прекрасная симметрия се грудей и бедер, тяжелых, словно снопы пшеницы… Когда она повернулась и направилась к кровати, то их призывное колыхание было как вызов мне – ее мужчине.

Она откинулась на подушки и призывно посмотрела на меня.

Я уже знал, на что это будет похоже, – дикая радость плоти, непомерный огонь желания, – потому что однажды, чтобы удержать ее, я был с ней близок. Теперь она хотела удержать меня, заставив иметь ее вторично, и знала, что я не смогу ей отказать.

Я шагнул вперед и, теряя над собой власть, коснулся ее тела. Неожиданно раздался звонок. – Пусть, – прошептала она. – Пусть! Я поднял трубку.

– Талдон слушает.

– Рей Уоттс, Тайгер. Ты приказал позвонить тебе, как только я что-нибудь разнюхаю. Ты чистый?

– Валяй, Рей.

– Мы проследили крошку Верд из Солнечной Долины до Л. А. [2]Во время пути она четыре раза меняла документы. Некоторое время она работала на оптическом производстве, что-то связанное с художественной фотографией, потом в качестве технического советника под именем Элен Велн.

– Почему она сменила имя?

– Все, что мы могли предположить, так это то, что она хотела избежать огласки и всего, что связано с прошлым. На нее слишком косились несколько лет подряд.

– У нее есть семья в Германии?

– Нет никого. Это единственная причина, которая помогла ей прижиться здесь.

– Где она сейчас?

– Неделю назад подходящая по приметам женщина вышла из автобуса «Л. А. – Нью-Йорк». Мне кажется, она у нас где-то под боком. Может, покопаться еще тут, в Нью-Йорке?

– Нет, я займусь сам, так будет быстрее.

– У меня есть фото. Она настоящий атлет, и ты ее сразу опознаешь.

– Как у нее с политикой?

– Брось это, дружище. К ней сразу подступило несколько групп, которые хотели использовать ее перебежку на нашу сторону в своих целях, но она не пожелала иметь с ними ничего общего. Она придерживается данных, записанных в ее гражданских бумагах.

– Под каким именем?

– Под старым.

– Адрес?

– Дом 165, Хунгосс, Л. А.

– Когда ее ждут обратно?

– Л. Г. «Продикцион» начинает новую картину через два месяца, и она работает там дублером, то есть подменяет звезд – трюкачка. Я понимаю, особая известность ей ни к чему, но с се фигурой она и сама скоро прославилась бы.

Я мог бы еще добавить, что она слишком умна для трюкачества, но промолчал.

– Билл Коплейн просил передать, что ждет твоего звонка. Он чист. Отель на 30-й улице.