Йоханнес Зиммель - Пятый угол

— Генерал, такие вещи случаются… — пробормотал Томас.

— Такие вещи не должны случаться, мистер Мерфи! Германский вермахт ведет себя корректно. Мы не разбойники с большой дороги. Мы соблюдаем дипломатические нормы.

— Без сомнения, генерал…

— Мистер Мерфи, буду откровенен. На прошлой неделе уже случилась ужасная неприятность. Дело едва не дошло до фюрера. Под Амьеном несколько без меры усердных наших задержали и обыскали двух господ из шведской военной миссии. Страшный скандал! Вынужден был лично извиняться. Возможно, это было мне предостережением. Второй раз ничего подобного со мной не случится. Вы уже обедали, мистер Мерфи?

— Н-нет…

— Могу ли я пригласить вас, прежде чем вы уедете? Как насчет простой солдатской пищи? Кухня в гостинице еще не работает. И у «Прунье», думаю, сегодня все закрыто, ха-ха-ха!

— Ха-ха-ха!

— В таком случае как насчет небольшой порции из немецкой полевой кухни?

— Только если я не помешаю.

— Мне это в радость! Когге, еще один прибор! И господам в соседней комнате пускай тоже что-нибудь принесут…

— Слушаюсь, господин генерал!

Пять минут спустя:

— Бурда немного пресновата, не правда ли, мистер Мерфи?

— О нет, при данных обстоятельствах на вкус грех жаловаться, — отозвался Томас, постепенно начинавший приходить в себя.

— Не пойму, в чем дело, эти парни не могут приготовить айнтопф [3] Густое первое и второе одновременно. — Примеч. пер. , — сердился генерал.

— Генерал, — мягко сказал Томас Ливен, — я хотел бы чем-то отплатить за ваше гостеприимство и открыть вам небольшой секрет…

— Черт побери, мистер Мерфи, вы блестяще говорите по-немецки!

«Такой комплимент может стоить головы», — подумал Томас и скорректировал свои языковые познания в сторону ухудшения.

— Сэнк ю, генерал. Моя нянька был мекленбургской кормилицей. Ее спешиэлити были мекленбургские айнтопфы…

— Интересно, правда, Когте? — обратился генерал к своему адъютанту.

— Так точно, господин генерал!

— Весьма несправедливо, — назидательно заговорил Томас Ливен, старательно налегая на американский акцент, — на айнтопф напраслину возводят. Охотно объясняю, как готовится настоящий мекленбургский айнтопф. Ведь даже из картофельного гуляша можно сделать деликатес, — Томас понизил голос. — Но сперва один вопрос, который меня давно занимает. Господин генерал, правда ли, что в солдатскую еду немцам подмешивают — гм — соду?

— Это слух, который упорно циркулирует. Ничего не могу сказать на это, не в курсе. Ясно, что если люди часто месяцами находятся в походах, вдали от своих женщин, вдали… Вряд ли мне стоит продолжать.

— Ни в коем случае, господин генерал! Как бы там ни было: лук помогает всегда.

— Лук?

— Да, это альфа и омега картофельного гуляша, господин генерал: лук! Во Франции, Бог свидетель, его полно. Рецепт очень простой: берут столько фунтов лука, сколько и мяса, майоран, мелко порезанные маринованные огурчики и…

— Одну минуту, пожалуйста, мистер Мерфи! Когге, записывайте за ним, я хочу передать это генерал-квартирмейстеру!

— Слушаюсь, господин генерал!

— Итак, — продолжил Томас, — лук нужно потушить в масле, пока не станет прозрачным, хорошенько посолить и сдобрить красным перцем…

Он диктовал, пока в дверь не постучали и не появился вестовой. Тот что-то прошептал генералу, после чего оба исчезли. Томас продолжил диктовать свой рецепт.

Через две минуты вернулся генерал.

Он заговорил тихо, с металлическими нотками в голосе:

— Из-за вас я задал жару обер-лейтенанту Цумбушу. Но он не успокоился и позвонил в американское посольство. Там слыхом не слыхивали ни о каком мистере Мерфи. Какое-нибудь объяснение на этот счет у вас имеется?

Тяжелые танки и военные машины продолжали катиться мимо гостиницы «Георг V», где разместился штаб. От лязга гусениц и рокота моторов закладывало уши. Томас почти машинально достал свои часы и нажал на репетир: пробило половину первого. Генерал застыл в ожидании. Мысли вихрем проносились в голове Томаса Ливена. Ничего не поможет, придется пойти на крайний риск…

— Ну хорошо, мне не остается ничего другого, хотя я и нарушу строжайший приказ… Прошу господина генерала позволить мне переговорить с вами с глазу на глаз, — теперь он говорил по-немецки без акцента.

— Послушайте-ка, мистер Мерфи или как вас там, предупреждаю: военный трибунал мешкать не станет.

— Пять минут с глазу на глаз, господин генерал! — Томас старался выглядеть значительно.

После долгих размышлений генерал кивком головы отослал адъютанта. Едва тот покинул салон, как Томас застрочил, как пулемет:

— Господин генерал, с этой минуты вы становитесь носителем государственной тайны. Когда я уйду, вы немедленно забудете, что когда-либо встречали меня….

— Вы что, из ума выжили?

— …я посвящу вас в секретные планы командования. Вы даете мне слово офицера, что никогда не обмолвитесь ни словом…

— …Такого нахальства я еще никогда…

— …У меня строжайший приказ адмирала Канариса…

— Ка-Канариса?

— …лично Канариса — держаться версии, что я американский дипломат. Однако обстоятельства вынуждают меня открыть вам правду. Прошу вас, — Томас Ливен решительно расстегнул жилетку и извлек удостоверение из внутреннего кармана. — Читайте, господин генерал.

Фельзенек прочел. Документ, который он держал в руке, был настоящим удостоверением германского абвера, выданным неким майором Фрицем Лоозом, офицером абвера окружного военного управления Кельна. Томас сохранил удостоверение, полагая, что оно когда-нибудь ему пригодится…

— Так вы из абвера? — ошеломленно осведомился генерал.

— Как видите! — Томас почувствовал прилив вдохновения. — Если господин генерал сомневается в моих словах, то я прошу немедленно заказать срочный разговор с Кельном по спецлинии!

«Если он позвонит, мне крышка, если нет — я спасен», — пронеслось у него в голове.

— Но вы же должны понять…

«Кажется, я спасен», — подумал Томас и повысил голос:

— Знаете, кто эти двое, которые ожидают в соседнем помещении? Французы, важные птицы, носители секретов! Готовые работать на нас! — он похлопал по черной папке. — В ней находятся досье и списки с именами всех агентов французской разведки. Теперь вы наверняка понимаете, что стоит на кону?

Генерал фон Фельзенек был потрясен. Он нервно забарабанил по крышке стола. Томас Ливен размышлял: досье, списки, имена агентов. Если они попадут к моим землякам немцам, они уничтожат французских агентов. Прольется много крови. А если не попадут? Тогда эти французские агенты будут делать все, чтобы убивать немцев. Ни то, ни другое мне не подходит. Ненавижу насилие и войны. Так что мне нужно крепко подумать, что делать с этой черной папкой. Ладно, об этом позже. Сначала нужно выбраться отсюда…